— А вот туда нам вовсе не надо! Не стоит вновь затевать игру с маллорейцами — особенно в таком ограниченном пространстве, как это море. Ладно, схожу-ка я вниз и перекушу, а заодно и переоденусь в сухое. Ежели что, немедленно пошлите за мной.
— Непременно, мой господин.
На завтрак в то утро была рыба. Хитроумная Полгара нарезала ее ломтиками и обжарила их в масле на медленном огне.
— Правда, вкуснота? — то и дело гордо спрашивал Дарник.
— Да, дорогой, — соглашалась Полгара. — Это великолепная, просто чудесная рыба.
— А я рассказывал тебе, как поймал ее, Полгара?
— Да, дорогой, но если хочешь, можешь рассказать еще раз.
Когда они уже заканчивали трапезу, их навестил всклокоченный и хмурый капитан с потрепанной картой в руках.
— Снова они, мой господин.
— Кто — «они»?
— Маллорейцы. К побережью Хтаки идет еще одна эскадра.
Ургит побледнел, и у него затряслись руки.
— А вы уверены, что это не вчерашние наши преследователи? — спросил Гарион, стремительно вскакивая на ноги.
— Никак невозможно, мой господин. Это совсем другие корабли.
Шелк, прищурившись, оглядел капитана и неожиданно спросил:
— Вы когда-нибудь бывали в деле, милейший?
Капитан исподлобья бросил испуганный и виноватый взгляд на короля и пробормотал:
— Не пойму, о чем это вы толкуете.
— Сейчас не время для ложной стыдливости, капитан, — продолжал Шелк. — За нами гонится по пятам целая эскадра маллорейских кораблей. Есть ли поблизости бухты или заливы, где можно укрыться?
— Только не здесь, но вот если мы направимся прямо в Море Горанда, то справа по борту как раз будет подходящее местечко. Его хорошо скрывают прибрежные рифы. Замаскируем мачты и борта ветками и кустами и, полагаю, сможем отсидеться там незамеченными.
— Тогда действуйте, капитан, — коротко сказал Белгарат. — А что у нас с погодой?
— Ничего утешительного. С юга идет грозовой фронт. Полагаю, еще до полудня разразится приличный шторм.
— Хорошо.
— Чего ж тут хорошего?
— Мы не одни в здешних водах, — напомнил капитану Белгарат. — Во время шторма у маллорейцев достаточно забот кроме того, чтобы, сидя верхом на мачтах, разыскивать нас. Идите и отдайте приказания, капитан. Поскорее поворачивайте судно.
— А как ты догадался, что капитан знает о потайной заводи? — спросил Шелка Ургит сразу, как только за капитаном закрылась дверь.
Драсниец поднял брови.
— Вот те на. Послушай, ты ведь облагаешь налогом товары, которые перевозят с места на место?
— Разумеется, ведь это одна из статей государственного дохода.
— Ну а предприимчивый человек, к тому же владелец судна, вполне может запамятовать, что надобно зарегистрировать свой груз, или подыщет укромное местечко, чтобы припрятать товары, покуда на них не найдется покупатель.
— Но это же контрабанда!
— И что с того? Да, некоторые называют это именно так. Впрочем, лично я полагаю, что все капитаны мира хотя бы раз в жизни занимались подобными делишками.
— Только не мурги! — настаивал Ургит.
— А как иначе ты объяснишь тот факт, что твой капитан знает великолепное укрытие менее чем в пяти лигах от места, где мы сейчас находимся, а возможно, и еще добрую сотню подобных мест?
— Ты продажный человечишка и вообще омерзительный тип, Хелдар!
— Знаю. Но учти, контрабанда — дело весьма и весьма прибыльное. Предлагаю тебе поразмыслить хорошенько, не заняться ли этим самому.
— Но, Хелдар, ведь я король! Последовав твоему совету, стану красть сам у себя!
— Поверь мне, — не унимался Шелк. — Все это довольно непросто, но я могу растолковать тебе даже на пальцах, как поиметь на этом деле приличные барыши.
Корабль качнуло, и все выглянули в окошки — судно резко меняло курс.
Далеко за кормой маячило шесть красных парусов — издалека они казались крошечными.
— Есть ли гролимы на борту этих кораблей, Полгара? — спросил у дочери Белгарат.
Голубые глаза Полгары на мгновение сделались почти совсем прозрачными, а рука коснулась брови.
— Нет, отец. Там только простые маллорейцы.
— Хорошо. Тогда нам не составит труда от них укрыться.
— К тому же они вот-вот попадут в тот самый шторм, который напророчил наш капитан, — прибавил Дарник.
— А вдруг это заставит их поторопиться? — нервно спросил Ургит.
— Да нет, не похоже, — ответил кузнец. — Скорее всего им придется развернуться против ветра — только так можно выдержать сильный шторм.
— А не придется ли нам сделать то же самое?
— Маллорейцев раз в шесть больше, чем нас, — напомнил Шелк брату. — Нам волей-неволей придется попытать счастья.
Вода на горизонте стремительно чернела — красные паруса маллорейцев ярко выделялись на этой черноте. Шторм неумолимо приближался. Море заволновалось, и мургский корабль нещадно бросало из стороны в сторону. Снасти страдальчески стонали и поскрипывали, а откуда-то сверху доносилось пение парусов. Гарион какое-то время прислушивался к этому звуку, прежде чем его значение начало мало-помалу доходить до него. Но всерьез Гарион насторожился, услышав странное потрескивание, доносящееся откуда-то из самого чрева корабля.
— Ах, какой идиот! — воскликнул Гарион, вскакивая на ноги и хватая плащ.
— Что стряслось? — спросил встревоженный Сади.
— Он идет на всех парусах! Если грот-мачта не переломится, мы потонем!
Гарион стремглав выскочил из кают-компании и взлетел по лестнице.
— Капитан! — заорал он, оскальзываясь на мокрой палубе, по которой вовсю гуляли волны. Чтобы не упасть, он ухватился за натянутый канат, и вовремя: огромная волна как раз в этот момент чуть было не свалила его с ног, окатив до коленей. — Капитан! — снова закричал он, не выпуская каната и передвигаясь по нему в направлении рулевой рубки.
— Что, мой господин? — закричал капитан в ответ. Он был явно изумлен.
— Спустите парус! Грот-мачту вот-вот вырвет с корнем!
Капитан задрал голову.
— Решительно невозможно, мой господин. Матросы не смогут свернуть парус в такой шторм.
Гарион, заслоняя глаза ладонью, взглянул на надутый ветром парус.
— Тогда придется вам рубить канаты.
— Рубить канаты? Но, мой господин, парус совсем новый.
— Выбирайте: корабль или парус! Если ветром вырвет мачту, судно просто-напросто разорвет пополам, а если мачта устоит, мы потонем. А теперь уберите проклятый парус, или я сделаю это сам!
Капитан молча уставился на него.
— Поверьте мне, — продолжал Гарион, — если я сам возьмусь за дело, то смету с палубы все подчистую — и мачты, и снасти, и паруса!
И капитан немедленно отдал приказ рубить канаты. Как только гигантский парус взмыл в небо, подобно огромному воздушному змею, и скрылся из глаз, страшный треск прекратился, и судно тотчас же сбавило ход — ведь теперь на мачте оставался лишь малый парус.
— Далеко ли до Моря Горанда? — спросил Гарион.
— Совсем близко, мой господин, — ответил капитан, утирая мокрое лицо. Он поглядел в сторону берега, который маячил в тумане справа, и, указав рукой на едва заметную возвышенность, прибавил:
— Вот там, мой господин, видите обрыв, где белые буруны? Пролив как раз там. — И, повернувшись к матросам, приказал: — Бросить морской якорь!
— Это еще зачем? — спросил Гарион.
— Мы набрали слишком большую скорость, мой господин, — принялся объяснять капитан. — Пролив довольно узкий, и войти в него непросто, а нам надо успеть еще и свернуть. Морской якорь поможет сбавить скорость.
Гарион старался осмыслить сказанное капитаном. Явно что-то не так, но вот что именно — никак не мог понять. Он смотрел, как матросы разворачивают длинный полотняный мешок, крепко привязанный к толстому канату, укрепленному на корме.
Но вот мешок оказался в воде, канат натянулся, корабль вздрогнул и заметно замедлил ход.
— Так-то лучше, — удовлетворенно сказал капитан.
Гарион, прикрывая ладонью глаза от ледяного дождя, вглядывался в бушующее море. Маллорейских судов уже не было видно.
— А пролив, о котором вы говорите, очень опасен? — спросил он.
— В самом его центре — рифы, мой господин. Их приходится обходить либо слева, либо справа — иначе никак нельзя. Мы пройдем возле южного берега, ведь залив, который нам надобен, как раз с южной стороны.
Гарион кивнул.
— Пойду и предупрежу остальных, что мы сворачиваем вправо. Если поворот застигнет их врасплох, они могут упасть и удариться.
— Мы ляжем на правый галс, — поправил его капитан.
— Что? Да нет! Для большинства из них это будет именно правый поворот.
И Гарион направился вдоль палубы, не отрывая взгляда от темнеющего неподалеку берега. Он уже ясно различал и круглую вершину холма, и крутой обрыв, и острые, страшные рифы, вокруг которых вода вскипала белыми бурунами.
Он спустился в темную кают-компанию и стряхнул с плаща столько воды, сколько смог.
— Мы возле самого пролива, — объявил он. — Здесь мы ложимся на правый галс.
— А это что значит? — спросила Сенедра.
— Ну, свернем вправо.
— Почему бы сразу не сказать «свернем вправо»?
Но Гарион не обратил внимания на ее слова.
— Во время поворота судно может сильно тряхнуть, поэтому лучше всем вам держаться за что-нибудь покрепче. В самом центре пролива — рифы, поэтому нам придется пройти прямо возле южного берега, чтобы не…
И тут до него дошло, но было поздно. Корабль сильно накренился и вошел в пролив.
— Белар! — выругался он, выхватил меч и, крепко сжимая рукоять, ринулся на мокрую палубу. — Рубите! — отчаянно закричал он. — Рубите якорный канат!
Капитан непонимающе уставился на него.
— Рубите сейчас же этот проклятый канат! — заорал Гарион, бросаясь на капитана и матросов, которые испуганно кинулись врассыпную.
Корабль уже скользнул к самому обрыву, чудом избежав рифов и заостренных скал, торчащих прямо посередине неширокого пролива. Но морской якорь, сдерживающий бег судна, находился как раз в центре пролива, и вот без того туго натянутый канат дрогнул, угрожающе зазвенел, и корабль резко дернуло назад, да так сильно, что Гарион, не устояв на ногах, упал прямо в гущу барахтающихся матросов.