Как он меня лягнул. Хороший ход. И как мысли прочитал.
– А за свои, значит, рискнуть согласен? Именно поэтому ближником у эльфийского полукровки стал? – Я ухмылялся открыто. В этот момент напомнить о стальных пальчиках на шее не помешает. – Кто там у сэра Майта папа? Достаточно его род высок, чтобы сына новым герцогом сделали? С одной стороны, и под эльфами ты ничего особо в положении не теряешь, носящие меч короткоухие на жизнь, в общем, не жалуются. Да только рабочим скотом они от этого быть не перестают. Только скот этот на поле боя драгоценную эльфийскую кровь бережет, своей заменяет. Вот она, судьба твоих детей… Это в том случае если жена у тебя правильных кровей. Она у тебя полукровка или четвертинка?
Его опять проняло. Не думал, что я знаю про происхождение жены. И зря, это сразу же отметили. Ни о чём таком заклятые друзья-соседи не забудут никогда. – Прикинь, тот Дом что архипелаг под руку возьмет, враждует с Домом родителя ее?
– Она квартеронка…
– Наплевать. На родственные связи тебе будет рассчитывать нечего. Короче, я к чему веду. Когда архипелаг из конца в конец пройдут сначала орки… огнем и мечом вычищая сопротивление, а потом какие-нибудь сраные завоеватели, очищающие острова уже от орков, больше всего тут пострадает население. И кто бы ни занял кресло герцога, он возьмет остатки этого населения за горло. В лучшем случае чуть выше сервов, которых так презираете, станете, сил отстоять положение у вас не будет. Грабил же материк, знаешь, как тамошнее тягловое быдло живет? А касательно тебя… ты сдохнешь в этой темнице, а семья твоя или сдохнет, или пойдет по миру. Не потянут твои дети и жена дел в таких потрясениях.
– К чему вы, об этом ваша светлость?
– К тому, мой неуступчивый недруг… что коли тебя твоя прошлая жизнь устраивала, орки для тебя самый лучший выбор. И чем дольше вы сопротивляетесь, тем хуже для вас, людей, будут последствия. Которые я тебе обрисовал. Сообразил? И кем бы ты себя ни мнил, у эльфов ты своим не будешь никогда. Ты на глазах не вырос, служа Дому или роду. У них интриги длятся десятилетиями. Ничего личного, но ни власти, ни особых денег ты не увидишь. Разве что своих можешь лишиться. Служащему эльфам владыке морские разбойники не нужны. Жене твоей и короткоухого мужа найти можно.
– Понимаю, что вы хотите сказать, но почему вы это говорите мне?
– А кому еще мне говорить? – Я опять ухмылялся. – Мне нужны люди, которые успокоят остров, и ты можешь стать одним из них.
– Опять будете обещать прощение и безопасность? Оркам никто не поверит.
– Поверит, если взятых вместе с тобой пленных не четвертую, а в хашар отправлю. По домам бы распустил, но не могу вам доверять. Не оцените милосердия. Касательно тебя – отправишься к своим скитающимся по острову друзьям с моими предложениями. Но перед этим честно и добровольно мне присягнешь. Разговор наш там можешь пересказать, даже про присягу, если не испугаешься. Решай сам.
Он задумался. Надолго. Увидев, что Гейр начинает терять терпение, наконец ответил:
– Можно взять время подумать, ваша светлость? Слишком все неожиданно… Я не готов к этому разговору.
– Хорошо. Ответ твой я хочу услышать завтра. И ответ честный. Проверить твою честность я найду способы и, коли кто попадется на попытке обмана, я не хочу угрожать,…но тогда живые позавидуют мертвым. Очень сильно позавидуют мертвым. Учитывая серьезность предложения, смерть тебе в случае отказа не грозит, порукой тому мое тебе слово.
Сидящий рядом Гейр удивленно взглянул на меня. Именно, друг мой, именно.
– В отдельную его. Пусть думает.
Первый этап прошел.
– Зачем это тебе, Край? – У Гейра хватило мозгов не мешать во время разговора, но после того, как Брана отвели, он накинулся на меня с вопросами. – Ты его не обманывал, что жизнь оставишь. И сам говоришь, что за горло держать надо…
– Гейр, дружище, я очень рад, что ты мне не мешал, молчал и слушал во время нашего разговора. В первую очередь я говорил и говорю, что подходы можно найти к кому угодно. Во вторую, что сразу надо определяться с целями, что тебе от этого человека нужно. Если нужна служба – это одно, если нужно просто слить с него все, что знает, если точнее то, что интересует, то совсем другое. В последнем случае пытать проще всего. Если ты хочешь, чтобы он тебе служил… на кой тебе развалина после пыточной? Я все упрощаю, конечно, но, в общем, где-то так.
– Что-то с тобой нечисто, – еле слышно буркнул Гейр. Еще один.
– Семьи бургомистра и нашего последнего собеседника захватишь и доставишь в Келлидон. У Брана жена эльфийская квартеронка, а то и полукровка, если соврал, проследи, чтобы не закололась с перепугу или что другое с ней не случилось. У обоих дома может быть сопротивление, хозяев брать только живыми. Делайте что хотите, но без трупов. Обращаться вежливо и без насилия. Не подведи, мертвецы могут все испортить.
– Что ты задумал? Ты действительно веришь, что эти двое сумеют успокоить остров?
– Гейр, друг мой, если мой шлем узнает о моих замыслах, то я его утоплю, – перефразируя Суворова, обрубил я.
– Итак, что ты надумал? Мне нужен четкий и ясный ответ. Да или нет. Вперед. – Тянуть не было смысла, надо было расставить точки над «i» и уж потом переходить ко второму этапу. Бран нервничал, перед доставкой на мои очи ему устроили пятиминутное свидание с семьей. Тут у любого пот по спине польется.
– Если вы пообещаете пощадить сдавших оружие… – замявшись, начал без пяти минут мой человек, – и распустить их по домам, то, наверное, можно кое с кем договориться… С остальными воюйте без меня.
– Условия ставишь? – хмыкнул я, чтобы поддержать жертву в подвешенном состоянии. – Ладно, не пугайся. Шучу. В твоих интересах, чтобы этих сдавшихся было как можно больше. Чем больше сдалось – тем щедрее награда. Сдадутся сами – казней не будет. Да… кроме тех живодеров, что наших пленных недавно запытали. Если совершивших такой поступок людей прощу, мои ребята не поймут, ни люди, ни орки. Сдадите этих скотов живыми – плачу причастным золотом и свободой отправиться жить домой в свое удовольствие. Без всякого хашара или темницы. Сразу.
– Даже награда будет? – грустно удивился оппонент. Сомневается в правильности поступка, и это хорошо. Стоит делами доказать, что он поступил правильно, – он мой навсегда.
– Будет, разумеется, будет. Верных слуг надо поощрять как-никак за их храбрость и верность. А ты думал, что я сделал предложение, от которого трудно отказаться и принял согласие как должное? Хочешь верь, хочешь не верь, но в расход я тебя пока не планирую. – «Пока» добавил умышленно. – Верные и доказавшие свою полезность люди проницательному правителю нужны живыми и процветающими. Так сказать, ты мне – я тебе. От меня не убудет, если ты доход стричь будешь с десятка кораблей, а не четырех как до войны. Если с налогами обманывать не попытаешься.
Пытливый разум бизнесмена обдумал ситуацию и решил уточнить ее:
– Так семью мою вы для ее безопасности захватили? – Сарказм на грани хамства, и не боится же за семью. Ну и молодец, такой человек мне и нужен. Шпионаж – работа не для трусов.
– Ничего твоей семье не грозит. – Усмехнулся я. – Не бойся. Надо же мне обосновать ваше с Оттокаром отсутствие на эшафоте. В ваш побег, почтенный Бран, даже ребенок не поверит. Так что поступим проще, вы мои официальные посланники к предводителям островных банд. Уговаривать сдаваться. А так как люди добра не ценят, семьи ваши за вас в крепости посидят. Озвучим, что, коли вы сбежите или опять оружие возьмете, или не вернетесь доложить результаты переговоров, они своими головами за вас и ответят. Мне, знаешь, совсем не хочется, чтобы через пару дней нам подкинули ваши ободранные трупы. А так… ты вроде под угрозой смерти семье отправлен.
– А Оттокар…
– А что Оттокар, надо же мне тебя как-то прикрыть непричастным к нашим делам человеком? – О моих делишках с бургомистром Брану знать незачем. Хотя он не дурак и явно мне сразу не поверит. Но приличия соблюдены. – Я ему его завидущие глазки касательно моего золота еще припомню, но, к сожалению, больше с тобой отправить некого. Уж больно внимания к тебе одному много будет. Он-то действительно под угрозой семье пойдет, это твоей ничего не грозит. – Забавно, но примерно то же самое незадолго до того я втирал и Оттокару. Знать о делах друг друга им незачем по множеству причин. Одна из них – чтобы один другого не прирезал, чтобы в одиночку снять бонусы успеха операции. Про возможный конфликт на базе причин кончины сэра Майта можно даже не говорить.
– Когда выходим? – наконец решился Бран. – И каковы ваши условия?
– Тут все написано, друг мой, – хмыкнул я, показывая ему водонепроницаемый кожаный тубус в руках Гейра с листками, содержание которых здорово напоминало советско-немецкие агитки для перебежчиков, времен ВОВ. Только в отличие от данных сторон, я действительно собирался выполнять свои обещания. – К кому пойдешь, уже определился?
– Да, ваша светлость. Начну со своих, кто бежать успел.
– Подсказать, где кто из твоих соратников работает, надо?
– Не помешает, ваша светлость, – задумался Бран. Ну, все, а теперь будем подсекать и вытаскивать. Переходим к основной части нашего разговора, ради которой я человека лично и обрабатывал.
– Я тобой особо заниматься не собираюсь, не такая ты великая птица. Не поймут твои приятели доброго слова – тем хуже и для них и для вас всех. И для тебя. Гейр доведет все, что тебя интересует, отпустим вас завтра.
Инструктаж курирующего направление опера я уже провел, что довести и на какие вопросы можно отвечать, а на какие не стоит, он был в курсе.
Бран перевел взгляд на Гейра и немного расслабился. Хрен тебе, жертва моего красноречия, ничего пока не кончено, дойка как раз только началась.
– А теперь перейдем к более важным делам, ради которых я на тебя, Бран Эбер, свое время трачу.
Бран даже немного вздрогнул, и это хорошо.