– Не скажешь ли мне, солнце, что ты у моей постели делаешь, что случилось и где я нахожусь?
Ощущения были в общем терпимые. И самое отрадное что крови во рту не появилось. Это было определенным прогрессом сравнительно с тем моментом, как мою нежную тушку начали топтать сапогами.
Девушка испуганно взвизгнула:
– Простите… – И мгновенно исчезла, громко хлопнув за собой дверью.
Как я очень надеялся, отправилась она не за конвоем. Оговорка так сказать внушала некоторые надежды на благоприятный результат ее исчезновения. Да и если рассуждать логически, насколько это было можно сделать в моем состоянии, то было очень сомнительно, что раненых орков после проигранного нами сражения люди лечили бы. То, что я не дал дуба со своим пневмотораксом и множеством потоптавшихся по мне сапог, даже само по себе было чудом. Немногих после этого смогли бы вытащить, даже если старались.
Особенно повезло что пережил кавалерию и под копыта не попал. Тому польскому рыцарю, что был не так давно найден во Львове, когда–то это везение изменило. То, во что он превратился вместе со своими доспехами после потоптавшихся по нему кованых и некованых копыт, этими копытами забило в землю так, что нашли останки бедняги только через без малого четыреста лет.
Впрочем, появившаяся вместе с девицей бабка развеяла все мрачные сомнения, ее я знал. Первое что сделал Фредерик, получив свои полномочия, это подтянул данную старуху в качестве начальника медслужбы «людского» отряда. Ведьма была некой Ронной, целительницей с Мора, про нее мне рассказывали. Девчонка, стало быть, была ее ученицей Олвен. Незаконной дочерью покойного сэра де Мор по упорным слухам среди народных масс. Официально впрочем, не признанной, но открыто поддерживаемой и прикрываемой и самим сеньором и его дочерьми. Одни покойные сыновья относились к ней холоднее.
Добраться до старухи я в свое время так и не успел, хотя она обещала быть не менее полезным источником информации и в определенной степени даже союзником, чем Фредерик. А учитывая несравнимые почет, уважение и страх который к ней испытывали островитяне то возможно даже и лучшим. То, что ее враги долго не живут и даже замковый маг ее откровенно побаивается, было общим мнением среди всех опрошенных. Авторитет старой ведьмы в медицинских вопросах сомнениям тоже не подвергался, среди ее постоянных клиентов значился даже сам герцог.
Надо сказать, что меня, как орка отданного на ее попечение такая репутация сейчас совсем не радовала. Закладки в разум эта ведьма сейчас может и не поставит, причем неважно, не сумев ли пробить защиту, либо просто не умея этого делать, а вот уморить меня втихую запросто. Товарищам нужны были крайне серьезные причины, чтобы отдать меня под ее опеку. Слишком мало прошло времени, чтобы орки могли доверять людям. Это в том случае, если я не нахожусь в почетном плену.
Однако, нет. Вслед за старухой в комнату заглянул широкоплечий малыш Гальфдан, «подающий большие надежды» новик из моего херада моих лет от роду. Парень расплылся в улыбке и исчез прежде, чем я его успел его о чем–то спросить.
– Сэр Край, хорошо ли себя чувствуете? – Гренадерским голосом начала опрос старуха. – Здоровье не беспокоит?
На доброго доктора Айболита она ну ни капли не походила. Голос примерно такой же пропито–прокуренный как у французской поп–звезды Патриции Касс с циничным взглядом в довесок от одного знакомого патологоанатома – « все вы у меня на столе будете». Впрочем вежливость она сохранила. Заметным отличием большинства «материковых» диалектов старого общеимперского «кайне» от орочьего было оформившееся разделение ты и вы, причем местоимение вы было тянуто из эльфийского.
– Лучше чем в последних воспоминаниях. – Осторожно попробовал я пожать плечами и еще раз изумился, что это за мини-баллистой в меня болт засадили, ибо валялся я тут явно не первый день. – Крови, во всяком случае, во рту нет. Остальное ожидаемо.
По самым смелым прикидкам, в бессознательном состоянии я провел как минимум трое суток, коли меня за это время успели найти, провести комплекс реанимационных мероприятий и перенести либо в захваченный город, либо какое нибудь в каменное здание в его окрестностях еще и операцию. Пробоина в легком с сопутствующим пневмотораксом даже на орках вне зависимости от способа лечения совсем не за пять минут может зажить.
Старая подняла брови, но от дополнительных вопросов воздержалась. Сразу становилось видно, что хороший она доктор. Добрый. Хотя хороший, видимо без кавычек, ибо она начала меня сканировать.
– Пить есть?– Пить действительно очень хотелось, но неприятные ощущения, выдаваемые старой ведьмой, напрягали меня куда больше.
Свою ученицу старая ведьма вымуштровала на славу. Девушка встретила ее вопросительный взгляд, кивнула и только после этого метнулась в угол, притащив мне как это было ни странно ягодного взвара–компота с добавленными в него травами, а не вина или водички как можно было ожидать.
– Взвар будете пить, пока не выздоровеете, – откинув одеяло, старуха бесцеремонно щупала мою перемотанную бинтами грудь и, сканируя ее как сама себе рентгенкабинет, отдавала команды в стиле стоящего на плацу матёрого прапора. – Вино пить не рекомендую и пиво тоже. Не послушаете меня – будете лечиться самостоятельно, я от такой чести откажусь.
Последние слова ведьма бросила с таким ядом, что без слов стали понятны стимулы, которыми еевместе с девушкой за моей беспамятной тушкой закрепили. При такой ярости и знании привычек орков Шерлок Холмс совсем не требовался.
Старуха привыкла к уважению, преклонению и некоторому страху. Судя по своему бесподатному положению при рухнувшем режиме, вполне возможно была благородного происхождения. Сейчас с условиями что коли выживу получить кучу бонусов примирилась, однако перспективами того что с ней произойдет коли я помру по-прежнему уязвлена.
Рыжая Олвен от такой ярости явно обеспокоилась. Девушка она красивая и молодая, так что с попытками всяких разного цвета пьяных морд залезть к ней под шнуровку должна столкнуться не раз. Как бы была не крутаее старушка учительница, контингент живущий войной и смертью обычно верит только тому, что видит, а проблемы привык решать довольно очевидными способами. Свистнуть Гальфдана и приказать старуху за непочтительность выпороть было делом одной минуты. Можно даже было приказать сразу прирезать, чтобы не попыталась отомстить.
Коли считаешь себя высшей расой, пойти на это несложно и такие доморощенные нацики у нас, к слову сказать, есть. Причем нацики прекрасно знающие что убивать на самом деле легко. Отсюда следовал вывод, что старая ведьма либо отмороженная во всю башку, либо меня заранее просчитала, что до такой гнили не опущусь. А вот ученица у нее помягче и если не поглупее, то с меньшим жизненным опытом, да и терять ей в случае неприятностей куда больше.
Из последнего следовал вывод, что старая меня просчитала и подготовилась к разговору заранее. В любом другом случае имеющейся у нее репутации она бы не заработала, общество на островах не так уж и патриархально, ну и главное, оркам служить не в жизнь бы не согласилась. Это следовало на будущее запомнить и продолжить разговор.
– С каких пор вино в малых количествах стало вредным? Насколько мне это известно, оно напротив, выздоравливать помогает. Если конечно не увлекаться. – Между прочим, я сущую правду сказал.
Не помню этого умного научного названия веществ, что сами не лечат, но в применении подстегивают иммунную систему, но спиртосодержащие жидкости к ним относится. Если, как уже говорилось, не перебарщивать с дозировкой. В этой связи «наркомовские» сто грамм времен ВОВ за ужином в ряде условий, конечно, были весьма полезны.
Если конечно забыть о нюансах с получение водки на погибших и/или выдаче ее по утрам перед атакой для допинга. За последнее по уму надо было всех причастных расстреливать. За рассеивание опьянением внимания солдат и тридцатипроцентное ухудшение качества стрельбы из личного оружия, согласно послевоенных опытов с трезвым и остограммившимся отделением.
Ведьмазаинтересовано оглядела слишкомумного пациента. Что кстати говоря мне показывало что первый мостик меж нами уже наведен. Я быстро восстанавливал квалификацию. Хотя форсировать было рано, слишком мало у меня было сил.
– Истинную правду сказали. – Осторожно усмехнулась старуха в ответ. – Но с травами из того взвара что вам придется пить, сэр, вино мешать нельзя.
– Понятно. Долго я лежал без памяти? – Лирику и всякие хитрые замыслы можно было оставить и на потом, разговор напрягал, и сил долго его поддерживать у меня не было, однако глодало любопытство узнать диагноз и предварительную обстановку.
– Двадцать дней.
– Что? – Не поверил я.
– Чудом выжили. Человек с такими ранениями еще на поле боя бы сдох. А вам хоть бы хны.
– С дырой в легком человек не выкарабкался бы?– Несколько скептически скривился я,решив, что старая набивает цену за свои услуги. Вопрос выживет ли в средневековье человек с пневмотораксом и внутренним кровотечением был весьма дискуссионный, хотя такие случаи были известны, а вот что он помрет на месте не дождавшись медпомощи, казалось мне явной лажей.
– Вам половину груди внутри этим болтом разворотили, – с издевкой растоптала мои мысли старуха, – когда ногами по вам ходили туда–сюда. Там от легкого твоего ошметья одни остались, сэр Край. Будь ты человеком, от боли одной на месте бы помер. Да и что орк, тебе бы не помогло, коли у Фредерика ума не хватило бы мне отдать тело твое бессознательное. Ваши клыкастые коновалы разве что убивать хорошо умеют.
Надо же, как старушка обиделась за сомнения в своей квалификации. При всей своей прожженности бабушка еще и была отмороженная во всю башку. Пускай даже за прошедшее время наше законодательство нашими новыми подчиненными должно быть усвоено на ять. Старушка одна из знаковых фигур, репрессировать ее в ситуации когда в межличностном конфликте виноват сам и после того как она спасла тебе жизнь, очень и очень политически глупо. Тем более что ее наглость и чувство собственного достоинства мне понравились. Как впрочем, и мордашка с фигуркой ученицы старой ведьмы. Внезапно начал просыпаться основной инстинкт, я явно был на пути к выздоровлению. На него я стрелки и свел.