– Значит, по-твоему, ты не принадлежишь Ангире? Тогда почему ты не хочешь воспользоваться огромным преимуществом своего положения?
– Что ты имеешь в виду? – заинтригованный принц склонил голову набок.
– Вспомни, что говорил мистер Спок: все перемены рождаются на стыке двух культур, – осознавая, что рассуждает, скорее, как официальный представитель другого мира, а не как друг, Зулу пытался не обращать внимания на угрызения совести. – Твой отец и его советники в силу зависимости от общества Ангиры не смогли взглянуть на происходящее отстраненным непредвзятым взглядом и объективно оценить результаты своей деятельности. Чтобы увидеть свои и чужие ошибки и заблуждения, следует дистанцироваться от здешних обычаев и традиций.
– То есть действовать как пришелец? – с нескрываемой издевкой спросил принц.
– Позволь мне закончить, – Зулу ожесточенно жестикулировал, словно надеясь, что так его слова будут звучать убедительнее. – Ты уникален как с точки зрения сильных, так и с точки зрения слабых твоих сторон. Обладая огромным объемом знаний о программах, с успехом работающих в других мирах, ты, в то же время, переживаешь за судьбу Ангиры, что дает тебе решающее преимущество перед любым пришельцем. Ты будешь более осмотрительно, не перегибая палки, не ломая дров, не причиняя вреда своему миру, проводить эти программы в жизнь.
– Почему бы тебе не последовать своему, столь глубокомысленному совету? – фыркнул принц.
– Потому что у меня есть «Энтерпрайз», где не надо ничего переделывать, и где я нашел свое место, – терпеливо объяснил Зулу. – Полагаю, тебя вряд ли устроит такая жизнь.
– И вам не придется жить в той стеклянной клетке, если вы останетесь здесь, – воспрянула духом Урми.
– Больше того, твои возможности почти не ограничены, – землянин сжал пальцы в кулак, словно собираясь крушить невидимую преграду. – Тебе предоставляется редчайшая возможность своими собственными руками создать себе социальную нишу, а затем, найдя точку опоры, перевернуть целый мир. Да о таком не всякий и мечтать может!
Зулу неожиданно почувствовал огромное облегчение и умиротворенное спокойствие, как будто после долгих и утомительных поисков он наконец-то нашел то, что искал: он испытывал благоговейный трепет от сознания того, что может помочь чужой, но далеко не безразличной ему Ангире.
– Вы обязаны попробовать, Ваше Высочество. И не только ради себя, – не унималась Урми, – но и ради всех нас. Даже если вам не удастся помешать Раху завладеть троном, вы, по крайней мере, покажете людям, что у них есть альтернатива. Это и будет вашим настоящим предназначением панку: новые ростки из старого императорского корня.
Наследник рассеянно прикоснулся кончиками пальцев к своему подбородку и задумчиво произнес:
– Пожалуй, вы кое в чем правы. И я не отказался бы увидеть, что произрастет из брошенного мною семени.
– Дайте людям надежду, – почти с мольбой проговорила Урми.
– Значит, вы хотите получить буколическую версию Камелота? – принц перехватил удивленный взгляд Зулу. – Но ведь я – далеко не король Артур, лишь на время отказавшийся от трона.
Устало опустив веки, Зулу ответил:
– Откуда нам знать, каким был настоящий, а не литературный король Артур, и не бродил ли он в таких же, как ты сейчас, грязных лохмотьях по настоящей, а не вымышленной писателем Англии?
– Правда? – задумчиво поглаживающий рукоять меча, принц встрепенулся так, словно с его плеч свалилась невыносимо тяжелая ноша. – Благодаря вашим с Урми стараниям, неразрешимая на первый взгляд задача приняла вполне приемлемые, разумные очертания. Правильно сказал мистер Спок: в умах людей живет определенное представление обо мне, они ждут от меня определенных поступков, и я не в силах запретить их желания и надежды. Значит, я должен изменить себя, оправдывая чужие надежды. Вопрос только в том, смогу ли?
– Разумеется, сможете, – подбодрила наследника Урми.
Викрам резко дернул за кончик завязки, стягивающей сосуд с водой.
– Видимо, Пуга прав, утверждая, что героями становятся простые, неприметные люди, добросовестно исполняющие свой долг.
– Так значит, вы остаетесь? – с надеждой спросила женщина.
Наследник сжал губы, как бы удерживая себя от важного признания.
– Я начинаю подозревать, что уже никогда не смогу беззаботно сидеть перед экраном библиотечного компьютера, не смогу в полной мере насладиться удовольствием от самого процесса познания. Боюсь, чувство вины будет преследовать меня повсюду, если я оставлю Ангиру один на один с ее бедой.
– Такой человек, как ты, способен изменить Ангиру. И один в поле воин, – мягко, но уверенно сказал Зулу.
– И все же, ты, мой друг, навсегда останешься романтиком, неисправимым романтиком.
Викрам чуть не подавился от сдерживаемого смеха.
– Но должен признаться, мне это нравится…
Еще двое суток путники брели по бесконечным пустошам, лишь по ночам на несколько часов останавливаясь на короткий отдых. На рассвете третьего дня они вновь вышли к высокому обрывистому склону ущелья, по каменистому дну которого бежала река. Путники оказались перед так называемым «черным ходом» в Котах.
Урми, бросив мешок на землю, сладко потянулась.
– Жаль, что стены ущелья такие отвесные. Будь иначе, мы могли бы добраться до Котаха по реке. Окружной путь по суше вдвое длиннее – целых десять километров.
Зулу с осторожностью подошел к краю обрыва и глянул вниз: почти отвесные, лишенные какой-либо растительности, склоны тянулись вниз на несколько сотен метров в глубину восьмидесятиметровой расселины.
Подойдя и встав рядом с другом, принц указал рукой вперед:
– Вон за тем изгибом этот приток впадает в широкую реку, которую мы называем «Рвом Котаха».
Викрам поднес руку ко лбу, вглядываясь в линию горизонта.
– А в восьми километрах отсюда находится небольшой сторожевой пост, охраняющий висячий мост.
Зулу обвел оценивающим взглядом вершины гор.
– Наверно, в том месте несколько воинов способны сдерживать натиск целой армии?
– Ты не ошибся. Так оно и есть, и не раз уже было, – с гордостью подтвердил принц. – Нашу провинцию, в отличие от равнин, считают непроходимой глушью, но зато нас еще никому не удавалось завоевать.
– Но при всем при том они умудрились несколько раз сдаться добровольно, – усмехнулась Урми.
– Да не сдавались мы, а шли на разумные уступки во имя мира, – передернув плечами, уточнил принц.
Двигаясь в восточном направлении, путники вскоре добрались до места, где ущелье сузилось до сорока и снизилось до пятидесяти метров. Река здесь, вспениваясь на крутых порогах, с шумом несла свои воды дальше. Здесь, над порогами, и пересекал ее висячий мост простейшей конструкции: к двум столбам, прочно вделанным в каменистую почву на противостоящих склонах, были прикреплены два длинных каната толщиной с человеческую руку. Тонкими веревками у самых берегов они крепились к третьему канату, протянутому ниже на высоте человеческого роста.
– Похоже, твои соплеменники не очень-то любят гостей, – заметил Зулу.
– В случае необходимости мост можно перерубить, – ответил, как подтвердил, Викрам.
Урми, привыкшая к путешествиям по горам, без колебаний ступила на нижний канат и легко пошла вперед, несмотря на угрожающее раскачивание моста. Глядя ей вслед, Зулу без особого энтузиазма потрогал верхний канат: от водяной пыли, вздымающейся над бурлящей рекой, он был мокрым и скользким.
За спиной раздался насмешливый голос принца:
– Вперед, мушкетер! У такого опытного, как, ты фехтовальщика, должны быть устойчивые и проворные ноги.
Затаив дыхание, Зулу глянул вниз: река бурлила где-то невероятно далеко.
– Мои ноги, знаешь ли, привыкли к более твердой почве, а глаза…
– Смотри не вниз, а на спину Урми, – подбодрил его принц, по-дружески похлопав по плечу. Землянин неуверенно улыбнулся:
– Мне кажется, ты чересчур развеселился.
– В следующий раз настанет твоя очередь смеяться, когда я, например, попытаюсь управлять звездолетом. Иди же, друг, иди, пожалуйста.
Глубоко вздохнув, Зулу робко сделал первый шаг, и нога его моментально соскользнула с нижнего каната. Судорожно вцепившись руками в верхние канаты, он с трудом удержался на весу.
– Я иду за тобой по пятам, – успокаивающе произнес Викрам.
– Это значит, что если я полечу вниз, ты последуешь за мной? – попытался пошутить Зулу, сделав несколько пробных первых шагов.
– Ну уж нет, моя дружба так далеко не заходит, – усмехнулся принц. – Поэтому постарайся не оставлять меня одного, в твоей компании я чувствую себя более комфортно.
Но молодой офицер уже освоился в непривычной для него обстановке и хоть и не так непринужденно, как Урми, но уверенно продвигался вперед. Это не только примиряло его с незнакомым ощущением опасности, но и льстило самолюбию.
А Урми добралась уже почти до самого края моста.
– Ну, давайте, – обернувшись, подбодрила она спутников. – Я уже унюхала запах дыма от сторожевых костров и ароматы готовящейся пищи. И скоро мы отведаем горяченького.
Снова развернувшись вперед, она невольно вздрогнула и добавила:
– А может, и не очень скоро.
Из-за выступа скалы показалось полдюжины синха. Один из них осторожно ступил на мост, преграждая путь.
Непроизвольно оглянувшись назад, Зулу и принц увидели за своими спинами еще столько же воинов, торопливо спускавшихся по склону, отрезая дорогу назад. Вслед за ними на тропинку собственной персоной вышел лорд Бхима.
– С прибытием, Ваше Высочество! Надеюсь, теперь мы сможем продолжить наш разговор, по независящим от нас причинам незаконченный во дворце.
– Приготовься прыгать по моей команде, – тихо шепнул принц Зулу, потом, дерзко вскинув голову, крикнул лорду Бхиме:
– Вы так думаете? В таком случае, простите, что заставил вас ждать столь долго…
Бхима обнажил меч и с горящими глазами двинулся к мосту.
– Ну что вы? Разве можно считать ожиданием или пустой тратой времени пребывание в столь живописном месте? А теперь будьте настолько любезны – бросьте оружие в реку. Обещаю, к вам отнесутся с должным уважением.