Шнырь смотрел на них с изнаночного пространства, из комнатушки, которая справа обросла сверху донизу выдвижными ящиками разной величины, скрипучими и облезлыми, а слева была затянута черными побегами вроде орнамента на господской мебели, с изящными фарфоровыми плошками вместо бутонов. Каждый такой «цветок» охватывали точеные деревянные чашелистики, а внутри темнела жидкость – то ли кофе, то ли отрава. Осторожный Шнырь не стал бы это пить, даже если б его жажда вконец одолела.
Волшебные полости всегда похожи на человеческое жилье, с которым они связаны, и если обстановка поменялась, по ту сторону все равно сохраняется что-нибудь от прежней картины, потому и старые рассохшиеся ящики никуда не делись. Некоторые из них были до половины выдвинуты: в одном ничего, кроме крошек, другой доверху набит разноцветными лоскутьями, в третьем, словно в театральной ложе, устроилась целая компания козяг, сбившихся в пушистый сероватый ком – они, как и Шнырь, с любопытством наблюдали за магами.
Если жилище не защищено оберегами или чарами, обитающий рядом народец может заглядывать к людям с изнанки через волшебные окошки. В домах у волшебников обычно все наглухо запечатано, но здесь господин нарочно оставил лазейки для своих доверенных слуг.
– Ты обещал информацию по Наследию Заввы, я за ней пришел, а не кофе с тобой пить.
– Сначала скажи, где тебя носило в последние два часа?
– Я у тебя больше не работаю, чтоб отчитываться, – огрызнулся Крысиный Вор.
– Меня интересует твое алиби. Пока ты отсутствовал, похитили Сонтобию Кориц.
– Наверное, Дирвен додумался, что ее возьмут в заложники, и забрал в безопасное место.
– Вряд ли. Скорее кто-то из тех, кто был в Гранатовом зале, решил сыграть отдельную партию. Если, конечно, это сделал не ты, м-м?
– Не я.
– Можешь мне довериться, я никому не скажу, – господин заговорщически подмигнул и взял одну из чашек, кивнув рыжему на вторую.
– Доверять нечего: я в это время бегал в облике по городу и пытался найти, где засел Дирвен. Я как будто начинаю снова видеть, но пока очень слабо, так что никаких результатов.
Он тоже взял чашку с кофе. Уголки сомкнутых губ Тейзурга дрогнули в улыбке.
– Если б нашел, переломал бы руки-ноги, – добавил Хантре таким тоном, что Шнырь осуждающе пробормотал себе под нос: «Ох, и любишь ты, Крысиный Вор, какого-нибудь сиротинушку обидеть…»
– За что? – собеседник весело вскинул бровь.
– Мне встретилась одна из твоих пассий, Хенгеда Кренглиц. Он ее избил, покалечил и бросил замерзать на улице. Он теперь может дистанционно брать под контроль чужие амулеты не только вблизи, но и на большом расстоянии.
– Это одна из базовых возможностей Наследия Заввы. Кстати, Дохрау как будто покинул Аленду?
– Его место сейчас за полярным кругом. Весна – время Харнанвы.
– Когда твои способности видящего восстановятся, к тебе обратятся достопочтенные Гиндемонг и Привелдон, у них какие-то злодеи шубы украли, – господин ухмыльнулся с таким довольным видом, точно или кофе очень уж вкусный, или сама ситуация его отменно радует. – Как будешь выкручиваться?
– Если заплатят, постараюсь найти их барахло.
– Прелестно. Так рассказать тебе все, что я знаю о Наследии Заввы?
– Ага. Время не ждет, говори.
– Если заплатишь, расскажу.
– Ты охренел?..
– Давно уже, – господин поставил чашку на лаковый столик и поднялся с кресла. – С того момента, как впервые тебя увидел. Если считать прошлые инкарнации – сколько миллионов лет назад это было? Так и живу с тех пор охреневший…
– Ага, сегодня у нас праздник сорванных чердаков, – злобно процедил Крысиный Вор, соскочив с подоконника. – Сначала Дирвен рехнулся, теперь еще и ты…
Умный Шнырь уже знал, чего от них ждать, и проворно отпрыгнул от окошка в угол. Налетел на ящик с козягами, и тот задвинулся в стенку, а его обитательницы внутри запищали и закопошились. Гостиную озарили вспышки магических импульсов – люди их не видят, а для гнупи они похожи на слепящие молнии. Что-то грохнуло, затрещала мебель, и словно в ответ зазвенело стекло. Потом хлопнула дверь, и наступила тишина.
– Шнырь!
– Иду, иду, господин! – отозвался гнупи, перебираясь на человеческую территорию. – Крысиный Вор ушел? Ох, беда-то какая, и окно-то он вам разбил, и мебель поломал… Но вы же все почините своими заклинаниями, правда? Такого в дом только пусти – все разнесет, а вы его почему-то пускаете, еще и сливок ему в кофе наливаете, хотя могли бы отдать их тем, кто заслуживает… Но фингал-то он вам в этот раз не поставил – это потому, что вы самый могущественный маг в Сонхи! А вы ему фингал поставили?
– Увы, Шнырь, – вздохнул господин, с печалью оглядывая разгромленную комнату. – Я не сделал с ним то, что собирался.
– Ничего, в следующий раз вы всенепременно беззаконному крысокраду наваляете! – подбодрил гнупи.
– А самое грустное то, что он ведь не оставил мне выбора, – Тейзург криво и как-то пакостно ухмыльнулся – Шнырь не понял, о чем он, однако с готовностью ухмыльнулся в ответ. – Я предложил ему последний шанс, но ты сам видел, во что это вылилось… Давай-ка, отправляйся за ним и проследи, что он станет делать.
Не то чтобы соглядатаю хотелось опять носиться по улицам за Крысиным Вором, но с господином не поспоришь, так что он выскочил наружу, залихватски подмигнул холодной желтой луне и помчался по следу, разбрызгивая талую слякоть.
Боевой Круг уже начал перекличку, когда с Орвехтом связался коллега Кайдо – спросил о Наследии Заввы, поскольку Тейзург не захотел поделиться с ним информацией.
Хантре был очень зол. Принимая мыслевести, Суно обычно неплохо считывал эмоции отправителя: послание рыжего ментально искрило, словно запущенная в небо «прыгучая звезда».
Помянув недобрым словом коллегу Эдмара, который выбрал весьма неподходящий момент для своих фанаберий, Орвехт поспешно слил полученные от него сведения коллеге Хантре. Едва успел: Дирвен нанес удар, который Боевой Круг Ложи единым усилием отразил – и дальше им всем стало не до отвлеченных соображений.
Повелитель Артефактов вмазал от всей души, не скупясь. Его распирало желание проучить и свое бывшее начальство, и Самую Главную Сволочь, и Хенгеду, которая уже несколько раз его безнаказанно унизила, и рыжего мерзавца Хантре, и тех мерзавцев, которые заправляют в Овдабе – ну, короче, всех.
«Королевский удар» генерировал сокрушительные поражающие импульсы, «Королевская воля» посылала их в цель, а «Королевская броня» отбивала ответные атаки Ложи – тоже мощные, ведь противников целая толпа. И там не только шушера, которая до недавних времен паразитировала за счет Накопителей, есть и нехилые маги вроде Суно Орвехта и Шеро Крелдона.
Несмотря на всю крутизну Наследия Заввы, Дирвен никак не мог переломить ситуацию в свою пользу. Артефакты обращали против Боевого Круга его же силу, но это не приводило к победе, потому что маги Ложи эту убойную дрянь снова заворачивали обратно. Словно в тебя кинули мяч, ты его отбил, а они снова отбили – только успевай парировать, и эта подлая игра может продолжаться до бесконечности… Или до поражения. Боевой Круг постепенно усиливал нажим. Их там собралось несколько тысяч, а Дирвен против них – в одиночку! Чавдо Мулмонг и Лорма помогали ему по мере своих возможностей, но по сравнению с целой армией светлейших магов у них не ахти какие возможности.
Глотая злые слезы, Дирвен подумал, что Рогатая Госпожа в очередной раз посмеялась над ним, поманив недостижимой победой.
Вконец измотанные, Куду и Монфу примостились отдохнуть под стеной кирпичного дома, такого же серого в ночи, как все остальные окрестные строения. Луны не видно – она оседлала крышу у них за спиной, но в ее свете серебрилась мокрая черепица дома напротив.
Двое беглецов сидели в ледяной жиже и тряслись от холода. Куду попытался сотворить согревающее заклинание, но у него не хватило на это сил: кончики пальцев чуть потеплели, и больше никакого толку. Зато Монфу пострадал не настолько серьезно, как ему показалось вначале, и помирать не собирался. Даже прошептал: «Началось…» за секунду до того, как Куду открыл рот, чтобы сказать об этом. Чувствительность к магическим возмущениям не пропала – хороший признак.
– Если Дирвен с ним справится, мы сможем больше ничего не бояться… Ты помнишь, каково это, жить без страха?
Горячечное бормотание. Возможно, все-таки бредит: находясь в ясном сознании, они таких разговоров не вели.
– Без страха – это похоже на теплую кашу в детстве, когда мы всей семьей садились за стол, помолившись Кадаху, – неожиданно для самого себя ответил Куду.
Его грызли сомнения: в прошлый раз они угодили в неприятности из-за того, что причинили вред Хальнору, а сейчас Лорма вынашивает планы мести все тому же Хальнору и собирается их в это дело втравить… Не завертится ли все по новому кругу, на потеху демонам Хиалы?
– Надо уходить. Слышишь, Монфу – уходить, говорю, пора. Мы что могли сделали, дальше пусть воюют без нас. У меня кое-какие деньжата в поясе зашиты, приберег от Чавдо. Поехали в Суринань? Родные края, хотя там все поменялось, и маг всегда найдет, чем на прожитье заработать.
– Поехали… Будем есть дыни, золотые и сладкие, как луна, – невнятно отозвался Монфу, и Куду не понял, то ли ушибленный заклятьем товарищ заговаривается, то ли проникся его идеей.
В темном небе над Алендой раскинули щупальца невидимые спруты. Они сшибались, сцеплялись, рвали друг друга в клочья. От этого колыхались в промозглой тьме бледные ночные облака, дребезжали в шкафах склянки, беспокойно метались в своих постелях отошедшие ко сну горожане, спотыкались часовые стрелки, выгибали спины и выли кошки, скисало молоко, заходились лаем собаки. Захмелевшие гнупи дурачились, кувыркались и играли в чехарду, а тухурвы спешили напрясть побольше волшебной пряжи, пользуясь тем, что воздух нынче перенасыщен магией.
Ложа медленно, но верно одерживала верх. Формируя заклинания и посылая импульсы в едином ритме с коллегами, Орвехт одновременно пытался вычислить, далеко ли до развязки, дивился недюжинной силе поганца Дирвена, подумывал о том, что хорошо бы, когда это безобразие закончится, выпить двойную порцию