Но направление и приблизительное расстояние определить удалось. Чавдо не успел далеко уйти.
Поймав за поводья лошадь, на которой приехал Дирвен, Суно отправился в нужную сторону. Аленду окутывал золотистый весенний вечер – словно шарф из китонского шелка, наброшенный на плечи избитой нищенке. На улицах полно мусора, фасады знакомых домов изуродованы до неузнаваемости. Кое-где могильными курганами громоздятся кучи битого кирпича с торчащими обломками водосточных труб и оконных рам, а под завалами, возможно, гниют тела людей, не успевших выскочить наружу, когда Повелителю Артефактов в очередной раз приспичило отомстить тем, кто его «предал». По небу ползут клубы черного дыма: Крендель большой, дотла выгорит нескоро. А все равно и черепица на крышах сияет, и мостовая радует глаз где розоватыми, где лиловатыми переливами, и плети вьюнов свешиваются с пустых, как ложи закрытого театра, балконов, и цветут каштаны. Город затаился, но не вымер. Сколько же предстоит работы, чтобы он опять стал таким, как раньше…
Слабеющее поисковое заклятье вело Орвехта в ту сторону, где находилась резиденция Светлейшей Ложи. Впрочем, теперь уже не резиденция, а оставшиеся после нее руины.
Он повернул на улицу Розовых Вьюнов, проехал мимо развалин своего дома. На огрызке торцовой стены грелась на солнце серая кошка. Хвала богам, живая. Уже седьмой год пошел, как он ее подобрал: тощий кошачий подросток вертелся около чайной, куда он зашел поужинать. Суно бросил ей шмат телячьего языка, и после этого она увязалась за ним, жалобно и настойчиво мяукая. Когда он остановился, подав знак показавшемуся из-за поворота извозчику, кошка уселась на тротуар у его ног. Маг подхватил ее, чтобы не попала под колеса – и в результате привез к себе домой. Умница, что уцелела. Он заберет ее отсюда, как только обзаведется новым жильем.
Тилибирия заинтересованно наблюдала за всадником, потом спрыгнула со своего пьедестала и выскочила на улицу с требовательным мявом. Узнала.
– Хорошая киса, брысь! Иди домой!
За частыми переплетами маячили лица соседей. Возможно, кто-то из них подкармливал кошку, пока Орвехта не было. Выйти наружу никто не рискнул: когда творятся странные дела, лучше дожидаться развязки, не привлекая к себе внимания.
Выехав на Незабвенный бульвар, который вел к Западным воротам разгромленной резиденции, Суно обнаружил, что «хорошая киса» трусит следом.
«Иди домой» в данном случае некорректный императив: домой – это куда? Пока дом стоял на месте, кошка могла надеяться, что блудный хозяин рано или поздно вернется, а теперь их жилище разрушено – зато человек нашелся. Он ведь не собирается ее бросить? Он где-то живет – значит, и она будет там жить!
Наверное, так она рассуждала, а может, и не так, но все равно бежала за ним, как шесть лет назад. Хотя где ей поспеть за всадником – выбилась из сил, осталась серым комочком посреди почти безлюдного бульвара. Суно сплел и прицельно отправил заклятье, которое поможет ему разыскать Тилибирию, когда все закончится, а потом рысью проехал под уцелевшей аркой.
Для арки это стало последней каплей, и она с грохотом обрушилась у него за спиной. Успокоив лошадь, маг двинулся вперед по развороченному лабиринту.
Со всех сторон громоздились сумрачные белесые руины, словно разрытое дно пересохшей реки. На освещенных гребнях вспыхивали в лучах заходящего солнца обманчивые серебряные звезды, ослепительно сияли обломки золоченых решеток и статуй, снежно белели куски мрамора.
Дальше не проедешь, скорее лошадь ноги переломает. Снабдив ее «заклинанием возвращения», чтоб нашла дорогу туда, откуда Дирвен ее увел, Суно отправился на поиски пешком. Зато нищенская одежонка у него в самый раз, чтобы лазать по развалинам… Путеводная ниточка совсем истончилась, того и гляди исчезнет, но все-таки он успел. Впрочем, Мулмонг и не пытался сбежать, как будто нарочно поджидая одинокого противника.
Суно послал мыслевесть Крелдону, сообщил, где находится, но толку-то? Руины занимают территорию в несколько кварталов, и ничего приметного тут не осталось – ни башенки, ни фонтана, сплошные завалы, словно по бывшей резиденции долго и яростно топтался сапожищами рассвирепевший великан. Одну из куч высотой с трехэтажный дом венчало что-то сверкающее, будто небольшой ледник на горной вершине. Похоже на люстру. Но в качестве ориентира не годится, до этой красоты отсюда слишком далеко.
– Коллега Суно, я наслышан о вас и душевно рад, что мне представился случай засвидетельствовать вам свое почтение!
– Да бросьте, Чавдо, ну какие мы с вами коллеги!
В последний раз он видел Мулмонга вживую без маскировки лет этак пятнадцать тому назад, еще до того, как тот был изобличен в неблаговидных делах и пустился в бега. Потом не раз доводилось смотреть на его магические изображения, да еще прошлым летом столкнулся с ним в Сакханде, но там он выдавал себя за руфагрийца и пользовался чарами личины.
Знаменитый прохиндей разительно изменился, даже по сравнению со своими не столь давними портретами. Холеное обрюзгшее лицо, тяжелый взгляд умудренного царедворца. А интонации все те же – доверительные, располагающие, «два таких хороших человека всегда поймут друг друга!» От него пахло потом, благовониями, жареной говядиной и луковым соусом – не иначе, заварушка оторвала его от послеполуденной трапезы.
– Суно, за что же вы меня обижаете? – он протестующе развел руками. – Ведь мы оба маги, оба неглупые люди… Ложа таких, как мы с вами, никогда не ценила, но мы выбрали разные дорожки – я предпочел свободу, вас интересует карьера, только разве это помеха для сделки? У меня есть, что предложить вам в обмен на некий товар, неужто не договоримся?
– И что вы собрались у меня выторговать?
Морочит голову или ему и впрямь что-то понадобилось? Какой-нибудь редкий артефакт – допустим, аналог ожерелья «Морская кровь», тут Лорма за ценой не постоит, но с чего они взяли, что у Орвехта завалялся такой товар?
– Врата Хиалы.
– Всего-то? С удовольствием открою их для вас и дам пинка под зад, – невозмутимо ответил маг Ложи.
– Ох вы шутник… – Чавдо осклабился и покачал головой. – Экая невидаль – открыть Врата Хиалы отсюда туда. Но я наслышан, что Тейзург научил вас открывать их изнутри, об этом я и толкую. Возьмете в ученики? На гонорар не поскуплюсь…
– Хотите сказать, что Лорма учила вас, учила, но так ничему и не научила, а у меня должно получиться?
– Госпожа Лорма готова швырять деньгами, но не знаниями, – удрученно, словно набиваясь на сочувствие, вздохнул Мулмонг.
– Держала вас на коротком поводке и во время переходов через Хиалу не позволяла ничего подсмотреть?
В масленом взгляде мелькнула тень раздражения, но лицо мошенника тут же разгладилось, и он произнес дружеским тоном:
– Ну же, коллега Суно, не набивайте цену! Или набивайте, Ланки с вами, я бы тоже набивал. Скажите, наконец, сколько вы хотите за свои уроки?
Орвехт нанес удар: толку-то с ним лясы точить? Чавдо мгновенно выбросил щит. Со стороны ничего эффектного: стоят два человека, один тот еще нищеброд, другой выглядит поприличней, хотя тоже извозил недешевый костюм, пока пробирался через развалины. Сперва разговаривали, теперь замолчали и буравят друг друга взглядами. Совсем не то, что поединок фехтовальщиков или на худой конец амулетчиков, стороннему наблюдателю даже рассказывать было бы нечего. Хотя схватка идет насмерть.
– Коллега Суно, да вы спятили… – проворчал Мулмонг, его лоснящееся лицо еще больше обрюзгло, по лбу сползала капля пота. – Тяжеленько с вами справиться, но шансы у вас против меня паршивенькие, мне покровительствует сам Ланки, воровскому богу угодны мои дела!
– Тут вы ошибаетесь, Чавдо, – Орвехт тоже взмок, его едва ли не шатало от напряжения. – Это вам только кажется, что покровительствует. Хитроумному угодны плутни и дерзкие аферы, а не растерзанные потроха и толпы безмозглых молодчиков, которые жгут книги, портят фасады и справляют нужду на разбитые статуи. Ланки давно от вас отвернулся, с тех самых пор, как вы из авантюриста превратились в зажравшегося паразита.
– Передергиваете, коллега Суно, потроха – это Лорма, а попорченные фасады, о которых я искренне сожалею – Шаклемонг со своими сподвижниками, в то время как я…
– В то время как вы всего лишь стояли рядом. Но вы так хорошо стояли рядом, что без вас не случилось бы всего остального. Нынче вы доверенный советник сбежавшего Властелина Сонхи, самый обыкновенный паразит-коррупционер… Разве что глотка у вас повместительнее, чем у коррупционеров Ложи.
– Мы могли бы договориться… – пропыхтел Мулмонг, отступая – новый удар он парировал ценой изрядных усилий.
– Могли бы. А те, кто погиб, пока вы правили, могли бы жить, и город мог бы остаться таким же, как раньше.
– А что скажете по поводу Накопителей, вы, функционер Ложи?! – выдал главный контраргумент Чавдо, нацеливая в противника очередное убийственное заклятье.
– Хорошо, что их больше нет. С ними давно уже следовало покончить. Такой ответ вас устроит?
Дальше Орвехт не реагировал на его реплики. Наносил и отражал удары молча. Когда Чавдо упал, затих, перестал подавать признаки жизни, он еще в течение некоторого времени продолжал бить в неподвижное тело импульсами, пока не понял, что уже все – неуловимого Мулмонга больше нет. А у него силы исчерпаны без остатка, даже на короткую мыслевесть не хватит, даже на один шаг.
Он все же попытался сделать этот шаг: надо бы добрести до развалившихся ворот, там его найдут и окажут помощь… В следующий момент обнаружил, что лежит в тени руин и видит над собой прощально сияющее небо. Он не мог пошевелиться, но держался за уплывающую жизнь, как потерпевший кораблекрушение за доску. Рано ему в серые пределы. У него Зинта, и скоро родится сын… И еще столько всего надо сделать, привести в порядок Аленду… И Тилибирия тычется в него, просит есть…
Это не было бредом: кошка и впрямь до него добралась. Хвала богам, что не прибежала раньше, пока шла схватка – ее могло зацепить импульсом. Пронзительный требовательный мяв рвал в клочья погребальную тишину этого места, неудивительно, что Суно очнулся. А за руинами звучали человеческие голоса, все ближе и ближе…