– Похоже, вы предлагаете все оставить как есть? – нахмурился Дворжек. – Может, я на это и согласился бы, но есть одно «но».
– Я знаю, – кивнул Лысый. – Тебе нужна Анечка. Собственно, именно поэтому я и обратился к тебе.
– Вы знаете, где она? – Сергей вскочил с постамента.
– Да. Но если ты попросишь назвать место, это будет так же сложно, как указать путь сюда. Давай ты не будешь горячиться и сядешь.
Сергей подчинился, хотя от волнения у него задрожали пальцы. Пришлось сунуть руки в карманы.
– У Анечки есть способность формировать объективную реальность по собственному желанию, – спокойно сообщил Лысый. – В принципе на это способен каждый, но не всякому дано поверить в силу собственной воли. Дядя внушил Анечке, что с помощью дудочки можно вызывать ветер, который уносит все детские невзгоды. Твоя подруга так поверила в чудо во время игры на флейте, что оно стало реальностью не только для нее, но и для окружающих.
– Разве такое возможно? – окончательно опешил Сергей.
– Вы удивительные существа, – незнакомец рассмеялся и покачал головой. – Вы строите верные теории, а когда убеждаетесь в их состоятельности, пасуете перед силой собственного ума. Смелость – основное отличие разума. Расслабься.
Дворжек выдохнул и поправил воротник куртки.
– Как ты можешь сомневаться в возможностях Анечки, если сам способен на подобное, только в меньшей степени? – поинтересовался Лысый. – Тебе известно, почему у твоих ног всегда дует ветер?
Сергей вздрогнул от такого вопроса. Чувство реальности окончательно надломилось, хотелось ответить, но не было сил.
– Ты придумал себе этот ветер, – улыбнулся Лысый. – Он плод твоего воображения. Но обстановка, в которой это произошло, была столь экстремальной, что твоя фантазия воплотилась в реальность. Вы с Танечкой хотели выбраться из пустыни и придумали ветер себе в проводники. Теперь он постоянно крутится у твоих ног. Вполне настоящий.
– Одно дело ветер, – с сомнением произнес Дворжек. – Другое – когда речь идет о любых желаниях.
– Ветер не важен сам по себе. Он является лишь индикатором веры. Если кто-то умеет вызывать ветер усилием воли, то он сможет творить и большее. Думаешь, ты сам по себе?
Сергей неуверенно промолчал.
– Нет! – довольно глянул на него Лысый. – Это она тебя выдумала. Играла на флейте в парке, когда ей было очень плохо, когда ей нужна была помощь, и выдумала того, кто ей может помочь. Со всеми подробностями.
– Бред собачий! – не выдержал Дворжек. – Я же не возник из пустоты! У меня есть родители, у меня было детство, я жил до встречи с Анечкой! Она не могла придумать меня!
– Но тем не менее именно это она и сделала. Просто реальность не имеет направления, она не движется только из прошлого в будущее. Анечка выдумала тебя, и ее желание перенеслось к моменту твоего зачатия. Думаешь, случайность, что ты похож на дядю Мишу как две капли воды? Думаешь, случайностью была та история в пустыне, после которой ветер вьется у твоих ног? Думаешь, случайно вы родились в один день? Ты же сам говорил, что случайностей не бывает!
– Господи… – шепнул Сергей.
– Ты так расстраиваешься, словно не любишь ее, – усмехнулся Лысый. – Люди – ужасно непоследовательные существа. Несколько минут назад ты готов был взять меня за грудки и выбить из меня ее местоположение. Причем в пространстве, которое я создал одним усилием воли. А теперь сокрушаешься, что тебя выдумал человек, ради которого ты был готов на такое.
– Я не сокрушаюсь, – помотал головой Дворжек. – Просто известие оказалось несколько неожиданным. По-вашему, Анечка может исполнить любое из своих желаний?
– Только с помощью флейты, иначе ей не хватит уверенности для формирования объективной реальности. Надо признаться, я готовил еще нескольких человек на эту роль. Мне довольно долго пришлось обрабатывать некоего музыканта Григория, прежде чем он поверил в «волшебную» силу своего инструмента. Кроме него были и другие – художники, музыканты, писатели, фотографы вроде тебя. Люди искусства легче воспринимают непознанное. Но пришельцы убили их раньше, чем я был готов приступить к осуществлению плана.
– Пришельцы? – удивился Сергей. – А им какой от этого прок?
– Момент превращения намерения в реальность выглядит для них почти как термоядерный взрыв. С их точки зрения, твоя Анечка или Гога-флейтист представляют собой оружие массового поражения.
– Как же они убивают, если у них нет тел в нашем понимании?
– Для пришельцев информация – родная стихия, – пояснил Лысый. – Им создать тело из вакуума как тебе выдохнуть. Правда, такие фокусы они могут проделать только возле зеркал. Зато потом пришельцы могут перемещаться как обычные люди. Вычислить их можно по совершенно черной одежде – видимо, с созданием цветов у них некоторые проблемы.
– Значит, Анечке в любую секунду грозит опасность?
– Нет. – Лысый щелчком сбил упавший на плащ листок. – Бесплотные загнали ее в мощную вероятностную ловушку, из которой никто ее не достанет, если она сама не отыщет выход. Они хотят вынудить Анечку сыграть роль Гамельнского крысолова. Причем сыграть в прямом смысле слова.
– На флейте?
– Да. Только для уничтожения всех пришельцев играть надо не просто так, а загадав трудновыполнимое желание. Причем на самой высокой крыше возле Невы.
– Исаакиевский собор?
– Да.
Дворжек задумался.
– Но после уничтожения пришельцев машина случайностей заработает на полную мощность и позволит бесплотным создать смертоносный вирус. Анечка об этом не знает?
– Она вообще ни о чем не знает, – вздохнул незнакомец. – Зато бесплотным известно, что Анечка верит в силу флейты и, попав в трудную ситуацию, не замедлит ее использовать.
– Предупредить ее как-нибудь можно?
– Сейчас нет. Бесплотные с помощью машины случайностей расслоили город на множество уровней реальности. На одном из уровней находишься ты, на другом она. Фактически, с твоей точки зрения, ее в Питере нет вообще.
Сергей решил не удивляться и этому.
– Могу предположить, что ваши способности позволяют перемещаться между слоями, – сказал он.
– Это так, но я ее предупредить не могу.
– Почему?
– Она вбила себе в голову, что это я утопил тебя в ванне. После этого ей трудно будет выслушать меня.
– Понятно. – Дворжек нахмурил брови. – Какой же у вас план действий?
– Ждать, – спокойно ответил Лысый. – Бесплотные оказывают на Анечку чудовищный прессинг, они все случайности подстраивают против нее. Еще немного, и она не выдержит, заберется на крышу и будет играть.
– Но ведь это смерть для всего человечества! – Дворжек вскочил с постамента.
– Все зависит от того, какое желание Анечка загадает в первую очередь. Если обычное, то все будет нормально.
– И что же она обычно загадывает? – осторожно спросил Сергей.
– Чтобы к ней явился придуманный ею принц Ветер, – улыбнулся Лысый. – Так что будь готов в любую минуту.
ГЛАВАПЯТНАДЦАТАЯ
Анечка очнулась от подступающего удушья. Она дернулась, но это лишь усилило ноющую боль в шее. Звякнула цепь, и девушка с ужасом поняла, что ее горло сжимает собачий ошейник. Открывать глаза не было никакого желания – ясно было, что ничего хорошего увидеть все равно не получится. Воздух вонял застарелой псиной.
– Очнулась, – раздался голос Вадика.
– На фига было ждать? – хохотнул Валера. – Можно было и без сознания трахнуть.
Не открывая глаз, Анечка ощутила, как с нее грубо сдирают одежду. Сил и желания сопротивляться уже не осталось.
– Эй, уроды! – раздался голос главного. – Потом развлечетесь. Шеф срочно велел приехать.
– Вот он задолбал! – возмутился Вадик. – Никакой личной жизни! Неужели нельзя десять минут подождать?
– Хочешь у него поинтересоваться? – съязвил Серя. – Могу дать телефон.
– Черт. Ладно, поехали.
Заскрипели ворота, джип взревел и выехал со двора. Лязгнул засов, двигатель снова взревел, и звук начал стремительно удаляться. Наступила полная тишина. Анечка открыла глаза.
Она лежала совсем голая на пляжном топчане с наброшенным на него полосатым матрацем. Над головой виднелся деревянный навес, скрывающий большую часть неба. Двор был пуст и ограничен стенами дома, гаража и пристройки. От улицы его отделял высокий кирпичный забор.
Первая мысль была о побеге, но, едва попробовав снять ошейник, Анечка убедилась в бессмысленности подобных попыток. Сквозь отверстия в ремешке была продета дужка небольшого замка.
«Что же делать? – разум не желал сдаваться. – Неужели это конец?»
Она вспомнила, каким в последний раз видела Деню, и ее сердце сжалось от боли. Если бы не восход, даже с такими повреждениями вампир был бы способен к полной регенерации. Но вряд ли бандиты успели дотащить Дениса до омута. Значит, помощи ждать неоткуда. К Анечкиному стыду, гибель напарника заботила ее меньше, чем ужас собственной участи. Впереди ждала неминуемая гибель после долгих мучений. Стоило ли рождаться, взрослеть, набираться опыта, если все кончилось таким образом? Что может быть ужаснее для человека, чем превратиться в устройство для удовлетворения похоти?
Анечка не выдержала и разревелась, захлебываясь слезами от жалости к самой себе. Солнце медленно ползло по небу, отсчитывая часы. Хозяев все не было. В голове метались мысли о противоречивых желаниях. То хотелось гибели бандитов, например, в автокатастрофе, то накатывал страх голодной смерти, если они не вернутся, то голод казался лучшей участью, чем насилие. Иногда ветер приносил запах тины, и тогда вспоминался Денис. Однако надежда быстро угасала под напором здравого смысла.
Наступил вечер. Голод накатывал все сильнее, и Анечка, не выдержав нервного напряжения, начала тихо поскуливать, как собака. Мелькнула мысль о возможности быстрой и почти безболезненной смерти. К тому же это могло стать неплохой местью. Представилось злое лицо Вадика, когда вместо девушки он найдет лишь окоченевший труп.