С борта Пылкого скинули на берег сходни и по ним стал осторожно спускаться массивный пожилой гном в черных блестящих доспехах. Его седая борода грозно торчала из под шлема.
– Ну и почему мы уже декаду торчим тут? – рыкнул гном – И всегда в двух лигах от столицы Шимзеда, где есть отличный порт.
И замечательные пивные – закончила про себя мысль гнома Марта.
– Старейшина Димли – Валдис вышел вперед, стукнул о землю посохом – Вам было уплачено вперед за беспокойство. Почему вы в доспехах?
– Дикие вокруг бродят – мрачно ответил гном – Два раза отходили от берега, пережидали.
– Да, мы тоже с ними повстречались – дипломатично заметил Сирил, вставший рядом с Валдисом. Темный поглаживал серп на поясе, которым срубил голову одному из шаманов.
– Повстречались? – позади Марты прошипела Кая – Если бы не кладбище у холма, никакой Валдис с Сирилом нас бы не спасли!
Это была правда. Шаманы диких были сильны и почти продавили магическую защиту Темных. Но множество мертвяков с кладбища, которыми ловко управлял лич переломили ситуацию.
– Тот депозит, что внесли ваши люди – старейшина Димли замялся, оглянулся назад. Вдоль борта корабля стояло около полусотни одоспешенных гномов с секирами в руках.
– Так вот он закончился! – Димли посмотрел в глаза Валдису – У вас есть еще золото?
– Старые имперские орлы вас устроят? – Темный усмехнулся и кинул под ноги гнома пузатый кошелек. Тот приятно звякнул. Поднимет или нет? Преклонит колени перед Темными? Поднял. Злато – царевна гномов.
– Сколько здесь? – Димли алчно взвесил кошелек.
– Ровно сто орлов – Валдис хмыкнул и уже зная решение гнома повелительно махнул рукой. Темные потянулись к сходням.
Через десять дней спокойного плавания корабль причалил в порту Минэя.
Глава 9
Добравшись до снятого нами деревенского дома, я, не раздеваясь, рухнул без сил на тюфяк, набитый свежим сеном, и просто вырубился. Провалился в сон, как в темный глубокий колодец, а когда открыл глаза, за окном уже были вечерние сумерки. За стеной, в столовой вполголоса спорили Олаф и Лукас.
– …А я тебе говорю, что не нужно его трогать. У него всего лишь магическое истощение после ритуала, и сейчас лучшее лекарство– это хороший крепкий сон.
– Вы маг, вам конечно виднее, Лукас. Но крепкий куриный бульон ему тоже не помешает. А еще лучше – и куриного бы мясца поесть. С вареной репой.
– И что, ради курицы будем его будить? На Йене эльфийский амулет, странный ты человек! Что может быть надежнее для восстановления сил? Да ты еще и эту железяку – ас-урум – ему под бок положил, думаешь, я не видел?
– А сытная еда все одно княжичу не помешает…
Спор у моих сподвижников шел вяло, без особого огонька, и делали они это скорее от скуки, чем по каким-то принципиальным соображениям. Лукас наверняка при этом капался в каком-нибудь магическом артефакте, а Олаф, судя по звукам, хозяйничал на кухне. Вставать мне не очень хотелось, но организм настойчиво требовал прогуляться «до ветра». Да и поесть на самом деле тоже не помешало бы – желудок уже заурчал с голодухи, а последний раз я перехватил что-то из еды еще ранним утром, когда мы собирались в дорогу на постоялом дворе. Услышав, что я завозился, нашаривая ногами на полу свои короткие сапоги, в дверь заглянул Олаф:
– Уже проснулись, княжич? Есть будете?
– Буду. Голодный, как волк!
– Сейчас накрою! – лицо горбуна озарилось такой счастливой улыбкой, словно покормить меня было самым заветным его желанием.
– Не спеши, Олаф, мне бы сначала умыться, а еще лучше – полностью ополоснуться.
– Так я давно воду согрел, вон на печи целое ведро стоит. И вы бы сапожки-то свои не надевали, княжич, походили бы пока босиком. Пол чистый, Яруся к нашему приезду здесь все отмыла до скрипа.
– А кто у нас Яруся?
– Так ведь старосты Брана племяшка. Хотела остаться, чтобы прислуживать да готовить, но я ее домой отправил. Нечего здесь хвостом крутить. – Олаф вдруг замолкает и неуверенно спрашивает – Или все же нужно было ее оставить?
– Зачем?
– Ну, …так ведь дело молодое. Постель там постелить…
Угу. Молодое. А потом мои бастарды по всему Эскелу бегать будут. Нет уж! Сначала нужно выяснить у Лукаса, что у них здесь со спецсредствами защиты от «нежелательных последствий», а потом уже селянок на сеновал зазывать. Быть того не может, что у магов не было какого-нибудь хитрого амулета на такой случай.
– Если я надумаю, то позовешь, а пока мне не до «ярусь». Чужие глаза нам здесь не нужны, а готовишь ты и сам хорошо. Скажи лучше, ты ездил днем в деревню? Как там наш маг-агроном поживает?
– Кто? – непонимающе переспрашивает горбун.
– Ну, Эверс н…
– А… этот. Работает, что ему сделается.
– Мужики им довольны?
– Чего ж им быть недовольными! Такую луговину у реки под выпас скота обустроил, что они не нарадуются. Раньше там у них неудобье было – низина слишком сырая, а где повыше уже сплошные кротовины. Теперь же там не луг, а загляденье! Кротов маг разогнал, в низине ручей в сторону отвел – городские-то чародеи за такую работу кучу бы денег запросили, а здесь считай, все бесплатно получилось. Деревенские на радостях столько еды нам прислали, что и за декаду не съесть. Утром Яруся еще молочка парного должна принести и творожка свежего.
Это хорошо! Свежую молочку я с детства уважаю. И вот где настоящая эко еда. Даже в забытой богом лесной микенской деревушке молочные продукты были выше всяких похвал, а уж здесь, на раздольных минэйских лугах и холмах коровы пасутся такие, что… Вот только есть одна странность – ряженки и кефира у них вообще нет. Почему – непонятно. Хотя простокваша и сметана здесь в ходу. Ладно, с кефиром – там вроде бы какой-то особый кефирный грибок нужен, но отчего бы не сквасить топленое молоко? Нет, похоже, и само топленое молоко здесь не в чести. И это при наличии во многих деревенских домах печей, очень напоминающих наши, славянские. Странно однако…
Когда после всех помывочных процедур Олаф ставит передо мной глиняную миску с наваристым куриным бульоном, я жмурюсь от удовольствия, вдыхая его ни с чем не сравнимый аромат. Вот все в нем как нужно – и курочка деревенская, и коренья с зеленушкой правильные, и даже глиняный горшок в наличие, в котором вся эта «правильность» и томилась в печи. Настоящий еврейский пенициллин! Миры разные, а народные средства от любой болезни и усталости – одни и те же. Лукас, посмотрев на мою довольную морду, тоже быстренько присоединяется к нашему позднему ужину. Да и кто бы устоял против таких божественных запахов? А грибы запеченные в сметане на глиняной сковородке? А свежая зелень и овощи прямо с деревенской грядки? А местные оливки? Это же настоящий праздник души и живота!
Новые заботы, тренировки, поиски храмовых развалин – все это подождет до завтра. А сегодня мы просто сидим все вместе за столом на свежем воздухе в саду, под навесом, увитым виноградом. Ужинаем и слушаем пение цикад, разносящееся по саду в вечерней тишине. Лишь иногда над нашими головами бесшумно проносятся летучие мыши, да глупые ночные мотыльки бьются крыльями о стекло масляных ламп, освещающих позднюю трапезу. Ляпота…
– Я здесь поисковую сеть наскоро раскинул – прерывает блаженную тишину наш неугомонный толстяк – неподалеку точно есть какой-то спящий источник. Если выйдем завтра рано утром, то к обеду уже обернемся.
– Что за магия?
– Не понятно пока. Надо на месте разбираться. Еще два заброшенных источника есть чуть дальше – в предгорье, на другом берегу Неи. Но чтобы туда добраться, нужно или брод через реку искать, или в Минэй возвращаться и переезжать Нею по мосту.
– Олаф, что скажешь? – вопросительно смотрю я на горбуна и тянусь за следующим куском чудесного ноздреватого хлеба, напоминающего прославленную итальянскую чиабату.
– В столицу нам пока соваться не стоит, а этот мост находится слишком близко от городских ворот. Лучше брод поищем. Сейчас жарко, Нея местами обмелела, так что думаю, легко на тот берег переберемся. Деревенских нужно поспрашивать.
Я согласно киваю, и мы снова утыкаемся каждый в свою миску. Опять воцаряется тишина, прерываемая только стуком ложек. Как же хорошо, когда никому долго ничего объяснять не нужно, и все на одной волне. Доев, сыто откидываюсь на спинку скамьи и прикрываю глаза. Мысленно проверяю, насколько восстановилась магия, прогоняя ее туда и обратно от солнечного сплетения до самых кончиков пальцев. Нормально. Боевые подвески уже на месте, а к утру вообще буду, как огурец.
Лукас оказался прав: постоянно опустошая свой внутренний источник, я начал восстанавливаться с каждым разом все быстрее и быстрее. Вот и сейчас – казалось бы, с момента ритуала и суток еще не прошло, а он уже практически полон. Ни минуты я не пожалел, что выплеснул всю силу в родовой источник, похоже чем щедрее делишься с ним энергией, тем быстрее магия к тебе возвращается. Да и сам внутренний источник по моим ощущениям заметно прибавил в объеме в последние дни. Внутри разливается какое-то удивительное умиротворение, давно мне не было так спокойно… Только к добру ли все это затишье?
Зевнув, открываю глаза и сонно потягиваюсь:
– Я спать. Чувствую себя неплохо, но лишний сон мне точно не помешает.
– А я, пожалуй, пойду, поработаю еще немного – Лукас энергично выбирается из-за стола. – Появилась у меня одна интересная идейка, нужно ее срочно проверить, пока не забыл.
Мы с Олафом переглядываемся и дружно хмыкаем. Дорвался…! Теперь этого энтузиаста ничем не остановить. Всю ночь готов посидеть над своими артефактами, а утром опять будет клевать носом. Но в дверях толстяк разворачивается и грозно наставляет на меня свой пухлый указательный палец:
– Выезжаем рано. Но это не значит, что тренировки завтра не будет, просто мы перенесем ее на вторую половину дня.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой грозный учитель!
– То-то же…
…Если у меня и были опасения, что я не смогу быстро уснуть, то они оказались напрасными. В объятия Морфея я провалился легко и непринужденно. И если весь день я дрых без сновидений, то здесь под утро мне приснился удивительно красочный сон.