Джаг по-прежнему не произносил ни слова. Тогда, повернувшись к Нхассу, толстяк велел:
– Освободи его и веди за мной.
– Освободить? – Нхассу эта идея явно не понравилась. – Он же библиотекарь. Вражеский библиотекарь, – добавил он после небольшой паузы.
Оргон Тал покачал головой.
– Он двеллер. Делай, как я сказал.
После чего подошел к двери и остановился, выжидая.
Двеллер невольно застонал, когда двое из гоблинов Нхасса принялись снимать с него оковы. Не в силах устоять на ногах, он опустился на каменный пол.
– Вставай живо, – рявкнул Нхасс и пнул его в бок.
С гоблинами спорить было бесполезно; Джаг, собрав все силы, заставил себя встать и поплелся за Талом. Лодыжка у него сильно распухла, он едва мог на нее ступать, но, к счастью, все кости вроде бы были целы.
Выйдя из комнаты, толстяк двинулся по узкому, тускло освещенному смоляными факелами коридору, обитому деревянными панелями, между трещинами которых просачивался песок. Шли они долго, и у двеллера было впечатление, будто они идут сквозь муравейник. Куда бы он ни посмотрел, всюду видел деревянные панели и доски, которые удерживали песок пустыни, и гоблинов, издевавшихся над рабами – в основном двеллерами, но попадались также эльфы и гномы.
Потом Джаг увидел помещение, из артезианской скважины в полу которого била вода. Двеллер в этот момент размышлял, каким образом гоблины поддерживают жизнеобеспечение такого количества рабов – им, конечно, наплевать на болезни и смерти, но ведь новых рабов доставлять сюда сложно.
Они прошли мимо раскопок, где двеллеры передавали по цепочке ведра с песком; его высыпали в большую повозку, которую потом втаскивали по крутому склону и где-то опорожняли. Внезапно над их головами осыпалась часть крыши, и десяток двеллеров оказался погребен под огромной кучей песка. Ни один гоблин, разумеется, даже пальцем не пошевелил – спасать пострадавших бросились их сородичи и несколько гномов.
Нхасс ткнул копьем в спину Джага, не давая ему задерживаться. Куда бы двеллер ни посмотрел, он невольно вспоминал шахты, где чуть не погиб он сам и где нашла свою кончину вся его семья.
Дальше вдоль туннеля какой-то гном нашел склад золотых монет и драгоценных камней. Гоблины подбежали, чтобы отнять их, и набросились с руганью и побоями на него и на остальных рабов, заставляя их удвоить усилия, раз уж они добрались до сокровищ.
Вокруг того места, где находилась принадлежащая эльфам часть Книги Времени, гоблины выстроили каменное ограждение. Даже с такого расстояния и при тусклом освещении Джаг разглядел ярко-зеленое сияние камней. Оргон Тал подошел к тому месту, где парили в воздухе камни.
– Думаю, они были в дереве, – сказал он. – Когда лес погиб и образовалась пустыня, дерево рассыпалось в прах. Какое-то время их скрывал песок.
Толстяк пошевелил рукой, демонстрируя, как его пальцы проходят сквозь камни.
– Подойди сюда.
Двеллеру совершенно не хотелось выполнять его приказание, но Нхасс ткнул его копьем и в без того ноющие ребра. Он подошел к камням и замер.
– Прикоснись к ним, – велел Тал.
Джаг неохотно дотронулся ладонью до камней и попытался определить ритм их пульсации, который подсказал бы ему, что их можно взять в руки. На ощупь они были гладкие и холодные и, за исключением цвета, были в точности похожи на камни, которые он носил с собой в кожаном мешочке. Двеллер начал чувствовать, как между ним и камнями начинает устанавливаться связь.
– Как ты это делаешь? – требовательно спросил толстяк.
– Не знаю, – отозвался Джаг.
После резкого тычка, отвешенного ему Нхассом, он добавил:
– Я просто прислушиваюсь к ритму камней. Вскоре я его почувствую и смогу их взять.
– Кто тебе сказал, как это делать?
– Никто.
Оргон Тал посмотрел на двеллера, словно прикидывая, лжет тот или нет, и вздохнул.
– А ты знаешь, почему никто, кроме тебя, не может прикоснуться к камням?
Двеллер покачал головой, и затылок немедленно пронзила боль. Он даже не мог определить, что у него болело больше – голова, лодыжка или глаз.
– Ты помнишь историю о двух братьях из Междумирья?
– Нет.
Несмотря на боль, Джага охватило любопытство.
– Ты меня удивляешь, библиотекарь Джаг. Эта история очень важна для понимания сути Книги Времени.
Откашлявшись, толстяк объяснил:
– Когда-то, в самом начале времени, жили-были два брата. Братья эти обладали невероятной силой, но их все равно терзала зависть, потому что не все на свете было им подвластно. С такими-то силами, считали они, пора было им стать подобными Древним. А для этого надо было просто найти Древних и убедить их в своих достоинствах.
Двеллер стоял неподвижно, а Тал подошел к парящим в воздухе камням и опять провел сквозь них рукой, будто не веря, что не может их коснуться.
– Много лет братья вели поиски и наконец нашли мост, который вел к обиталищу Древних, – продолжал он. – Раньше никто никогда на подобное не осмеливался. Разумеется, Древние наказали братьев за дерзость. Их обоих послали искупать свою вину в Междумирье. Однако это место, где время не имеет смысла, свело их обоих с ума. Кроме друг друга, общаться им было не с кем, и они постоянно воевали между собой. А когда прекращали воевать, тут же начинали строить планы побега.
Снаружи донеслись отчаянные крики, а за ними знакомый свист хлыста. Толстяк, не поведя ухом, продолжал свой рассказ.
– Однажды братья после длительных раздумий решили соблазнить волшебников нашего мира на то, чтобы пробраться в Междумирье и украсть книгу Привратника Времени, в которой он записывал все, что сделал.
История казалась Джагу удивительно знакомой.
– Братьям было запрещено дотрагиваться до Книги Времени и разговаривать с Привратником. Они сотни лет строили планы, прежде чем смогли найти волшебников достаточно сильных, чтобы преодолеть барьер между этим миром и Междумирьем.
Двеллер внимательно слушал. Все это случилось так давно, может, Краф кое-что успел забыть? Или эти забияки братья так ловко его одурачили?
– Но у одного из братьев имелся план, которым он не поделился со вторым. Он придумал, как вернуться в этот мир. Так он и сделал, да еще отнял Книгу Времени у волшебников, проникших в Междумирье. Когда второй брат узнал, что его обманули, он пришел в бешенство. С помощью тех же самых методов, которыми они привели в Междумирье волшебников, он нашел обладающее сверхъестественными способностями существо и поручил ему победить его брата. Существу это сделать удалось, после чего оно разделило Книгу Времени на несколько частей.
– Зачем ему было ее уничтожать?
– Оно ее не уничтожало.
– Но зачем было ломать ее на части?
– История рассказывает, что, если Книга Времени осталась бы единым целым, второй безумный брат смог бы пробраться в этот мир. – Оргон Тал пожал плечами. – Но это просто легенда. Ты же библиотекарь и знаешь, что в большинстве историй с предметом, обладающим магической силой, всегда имеют место дурные последствия.
– Так почему же ты ищешь эту книгу? – спросил Джаг.
– Потому что каким бы образом она ни попала в наш мир, она обладает необычайным могуществом. Может, она даже в состоянии изменять прошлое. – Толстяк нахмурился. – А что касается причины, по которой только ты можешь касаться частей книги, в истории сказано, что оставшийся в Междумирье брат – единственный, кто может выбрать того, кто способен снова собрать воедино части Книги Времени.
– Чтобы она снова служила вратами в наш мир?
– Да. Так значит, это ты, библиотекарь Джаг, являешься сверхсильным существом? – насмешливо поинтересовался Тал.
Джаг покачал головой. Единственным, кто его выбрал для выполнения какой бы то ни было задачи в этой истории, был Великий магистр, и задача эта, похоже, была поставлена перед ним ошибочно – он так и не сумел ее выполнить.
Оргон Тал расхохотался.
– Я шучу, конечно. Кто же выберет для такой важной задачи двеллера? – Он посмотрел на плавающие в воздухе камни. – Ты в состоянии их трогать только потому, что случайно угадал, в чем тут загвоздка. Все прочитанные мною легенды о Книге Времени говорят, что собрать ее части воедино может только тот, кто на нее настроен. Обладатель первой части сможет потом пользоваться остальными, если не нарушит установленный порядок.
Толстяк улыбнулся.
– Пока, получается, все это говорилось про тебя. Я до камней дотронуться, как ты видел, не могу.
По спине двеллера пробежал холодок.
– Но мне пришло в голову, что если тебя больше не будет в живых, то, возможно, я смогу забрать камни.
Тал махнул рукой, и Нхасс и его гоблины потащили Джага по подземным туннелям, пока не добрались до глубокой ямы с жуками-падальщиками, которых легко было узнать по черному панцирю и алому подбрюшью. Все они были размером почти с голову двеллера.
Джаг пытался вырваться из рук стражников, но разве мог измученный и израненный двеллер справиться с тремя гоблинами? После недолгой возни они бросили его в яму. Приземление было довольно жестким. Раздался какой-то жуткий треск, не означавший, к несчастью, что он раздавил жуков – они были куда крепче, это трещали кости брошенных в яму предыдущих жертв. Судя по росту, все они были двеллерами, так что теперь Джаг знал, что гоблины делали с погибшими рабами.
Он привстал, опираясь на руки, и попятился прочь от хищных насекомых. Но те уже ползли к нему, а в яме деваться было некуда. Двеллер прижался к стене, стараясь вдавиться в нее как можно глубже.
«Простите, Великий магистр, – подумал Джаг. – Я изо всех сил старался, можете мне поверить». Больше никаких мыслей у него в голове не возникло, что было неудивительно, учитывая надвигающихся на него жуков.
20«ЗАКОНЧИ ДЕЛО, БИБЛИОТЕКАРЬ!»
ДВЕЛЛЕР прижался к стене, до последнего стараясь уклониться от смертоносных челюстей жуков; в ушах у него звенело от недоброго хохота гоблинов, предвкушающих его конец. Смерти ему сейчас не избежать, и Тал правильно сказал – от него ничего не останется. Утратит ли тогда силу заклятие, связывающее его с камнями? Джаг не был в этом уверен, но твердо знал: ничто иное не сможет избавить его от этого бремени.