Женевьева тоже была там, волосы ее были подняты в высокой прическе. Вид у нее был взволнованный и таинственный, и я поняла по ее беспокойным взглядам, что она ищет Жан-Пьера.
И вдруг рядом со мной оказался граф. Улыбка его выражала удовлетворение, и как ни глупо, я почувствовала себя счастливой, потому что решила, он искал меня.
— Даллас, — сказал он, и то, что он назвал меня по имени доставило мне невыразимое удовольствие. — Ну, что вы думаете об этом?
— Я никогда ничего подобного не видела.
— Я рад, что мы можем показать вам то, чего вы раньше не видели.
Он взял меня за локоть.
— Я должна поговорить с вами, — сказала я.
— И я тоже. Но не здесь. Тут слишком шумно. Он вывел меня из толпы. Воздух здесь был свежим; я смотрела на луну, ясно были видны отметины на ее поверхности, и она была похожа на лицо пьяного человека, с насмешкой смотрящее на нас сверху.
— Давно мы с вами не беседовали, — сказал он. — Я не мог решить, что сказать вам. Я хотел подумать… о нас. Я не хотел, чтобы вы подумали, что я действую опрометчиво… дерзко. Вам бы это не понравилось.
— Вы правы, — ответила я.
Мы шли к замку.
— Сначала скажите мне, что вы хотели мне сообщить, — сказал он.
— Через несколько недель я закончу работу. Мне пора будет уезжать.
— Вы не должны уезжать.
— Но у меня не будет причины оставаться.
— Нам надо найти причину… Даллас.
Я повернулась к нему. Неподходящее время для насмешек. Я должна знать правду. Даже если я выдала свои чувства, я должна узнать правду.
— Какая же может быть причина?
— Я прошу вас остаться, потому что я буду несчастлив, если вы уедете.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что я не могу позволить вам уехать. Что я хочу, чтобы вы навсегда остались здесь… чтобы здесь был ваш дом. Я люблю вас.
— Вы предлагаете мне выйти за вас замуж?
— Еще нет. Есть вещи, которые нам нужно обсудить.
— Но вы же решили больше никогда не жениться.
— Была одна женщина в этом мире, способная заставить меня изменить свое решение. Я даже не знал о том, что она существует, и как я мог предполагать, что случай пошлет мне ее?
— Вы уверены в этом? — спросила я, и радость зазвучала в моем голосе.
Он остановился и взял меня за руки, торжественно глядя мне в лицо.
— Никогда в своей жизни я не был так уверен.
— И все же вы не просите меня стать вашей женой?
— Моя дорогая, — сказал он, — мне бы не хотелось испортить вам жизнь.
— Разве можно испортить ее… если я люблю вас?
— Не говорите «если». Скажите, что любите. Будем откровенны друг с другом. Вы любите меня, Даллас?
— Я так мало знаю о любви. Я знаю, что если бы уехала отсюда, если бы больше никогда не увидела вас, я была бы несчастнее, чем когда бы то ни было в своей жизни.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в щеку.
— Этого достаточно для начала. Но как можете вы так относиться… ко мне?
— Я не знаю.
— Вы знаете меня таким, каков я есть… Я не могу позволить вам выйти за меня замуж, пока вы не узнаете меня по-настоящему. Вы думали об этом, Даллас?
— Я старалась не думать о том, что казалось мне совершенно невозможным, но втайне я все равно мечтала об этом.
— И вы считали это невозможным?
— Я думаю, что не гожусь на роль роковой женщины.
— Боже сохрани.
— Я считала себя женщиной не слишком юной, лишенной личного обаяния, но способной постоять за себя, оставившей в прошлом все глупые романтические мечтания.
— А вы ведь совсем не знали себя.
— Если бы я никогда сюда не приехала, я стала бы такой.
— Если бы вы никогда не встретили меня… и если бы я никогда не встретил вас?.. Но мы встретились, и что же мы стали делать? Мы начали все портить… И вот что из этого вышло. Даллас, я никогда не позволю вам уехать от меня… но вы должны быть уверены…
— Я уверена.
— Не забывайте, вы стали немножко глупее… немножко романтичнее. Почему вы полюбили меня?
— Я не знаю.
— Вам не слишком нравится мой характер. До вас доходили разные слухи. Что, если я скажу вам, что многие из них — правда?
— Я не рассчитывала на то, что вы — ангел.
— Я был безжалостен… часто жесток… Я был неверен… неразборчив… самолюбив… надменен. Что, если я опять стану таким?
— К этому я готова. Я, как вы знаете, слишком самоуверенна… похожа на гувернантку, как скажет Женевьева…
— Женевьева… — пробормотал он и добавил со смехом: — Я тоже готов.
Руки его лежали на моих плечах; я ощущала его растущую страсть и всем своим существом тянулась к нему. Но он старался сдержаться; он словно оттягивал тот момент, когда сможет обнять меня и мы забудем обо всем на свете, кроме радости от того, что мы, наконец, вместе.
— Даллас, — сказал он, — Вы должны быть уверены в своих чувствах.
— Я уверена… совершенно уверена…
— Тогда вы примете меня?
— Без колебаний.
— Зная… то, что вы знаете.
— Мы начнем все сначала, — сказала я. — С прошлым покончено. Чем были вы и чем была я до нашей встречи не имеет значения. Важно то, чем мы будем вместе.
— Я не отличаюсь добродетелями.
— Кто может сказать, что такое добродетель?
— Но я исправился с тех пор, как вы приехали.
— Тогда я должна остаться и позаботиться о том, чтобы вы исправлялись и дальше.
— Любовь моя, — нежно сказал он и прижал меня к себе, но лица его я не видела.
Он отпустил меня и повернул лицом к замку.
Он возвышался перед нами, как сказочная крепость в лунном свете, и башни его, казалось, пронзали полуночный покров небес.
Я чувствовала себя принцессой из сказки. И сказала ему об этом.
— И они жили долго и счастливо.
— Вы верите в счастливый конец? — спросил он.
— Жизнь — не бесконечный восторг. Но я верю в то, что мы вместе создадим свое счастье, и если я решила, то так и будет.
— Вы решили за нас обоих. Я рад. Вы всегда получаете то, что наметили. Я думаю, что вы решили выйти за меня замуж уже давным-давно. Даллас, когда наши намерения станут известны, пойдут сплетни. Вы готовы к этому?
— Меньше всего меня волнуют сплетни.
— Но я хочу, чтобы у вас не было иллюзий.
— Думаю, что самое худшее я уже знаю. Вы привезли сюда Филиппа, потому что решили больше не жениться. Что будет с ним?
— Он уедет в свое поместье в Бургундии и забудет о том, что когда-то он должен был стать наследником после меня. В конце концов, ему, может быть, придется долго ждать, и кто знает, возможно, к этому времени он будет слишком стар.
— Но наследником станет его сын. Может быть, для него это важно.
— У Филиппа никогда не будет сына.
— А его жена? Что будет с ней? Я слышала, она была вашей любовницей. Это ведь правда?
— Когда-то была.
— И вы выдали ее замуж за Филиппа, у которого, как вы считаете, никогда не будет сына, поэтому у нее будет ваш сын?
— Я вполне способен на такой замысел. Я же сказал вам, что я подлец? Но вы нужны мне, чтобы преодолеть мои пороки. Вы никогда не должны покидать меня.
— А ребенок? — спросила я.
— Какой ребенок?
— Ее ребенок… ребенок Клод.
— О каком ребенке идет речь?
— Но она сказала мне, что у нее будет ребенок… Ваш ребенок.
— Это невозможно, — сказал он.
— Но если она ваша любовница?
— Была, я сказал, а не есть. Вы стали влиять на меня с момента нашей первой встречи. С тех пор, как она вышла замуж за Филиппа, между нами ничего не было. Вы сомневаетесь. Это значит, что вы не верите мне?
— Я верю вам, — сказала я. — И… я рада. Я понимаю, она хотела, чтобы я уехала. Но это не имеет значения. Теперь все это не имеет никакого значения.
— Возможно, вы еще не раз услышите о моих прегрешениях.
— Все они останутся в прошлом. Меня будет интересовать только настоящее и будущее.
— Как я жду этого времени, когда мои дела станут вашими.
— Мы можем сказать, что они мои с этого дня?..
— Вы восхитительны, вы очаровательны. Кто бы мог подумать, что я услышу такое из ваших уст?
— Я бы и сама такого не подумала. Вы околдовали меня.
— Дорогая моя! Но мы должны решить все раз и навсегда. Пожалуйста… пожалуйста, спрашивайте меня еще. Теперь вы должны узнать самое худшее. Что еще вы слышали обо мне?
— Я считала вас отцом ребенка Габриэль.
— Это Жак.
— Теперь я знаю. И еще я знаю, что вы были добры к мадемуазель Дюбуа. На самом деле, у вас доброе сердце…
Он обнял меня, и когда мы шли через подъемный мост, он сказал: — Вы не упомянули еще об одном. Вы не спрашиваете меня о моем супружестве.
— О чем я должна спросить?
— До вас наверняка доходили слухи.
— Да, я слышала.
— Наверное, половина округи считала, что это я убил ее. Они подумают, что вы храбрая женщина, раз выходите замуж за человека, который подозревается в убийстве собственной жены.
— Скажите мне, как она умерла.
Он молчал.
— Пожалуйста… — сказала я, — скажите мне.
— Я не могу сказать вам.
— Вы…
— Вы должны это понять, Даллас.
— Вы знаете, почему она умерла?
— Передозировка настойки опия.
— Но как, скажите мне, как?
— Вы не должны никогда задавать мне этот вопрос.
— Но я думала, что мы должны доверять друг другу… во всем.
— Поэтому я не могу рассказать вам.
— Ответ настолько ужасен?
— Ответ ужасен, — сказал он.
— Я не верю, что вы ее убили. Я не поверю этому.
— Благодарю… благодарю вас. Но не будем больше говорить об этом. Обещайте мне.
— Но я должна знать.
— Этого я и боялся. Теперь вы по-другому смотрите на меня. Вы не уверены. Поэтому я не делал вам предложения. Я не мог, пока вы не спросили меня об этом… и пока не услышали мой ответ.
— Но вы так и не ответили.
— Вы услышали все, что я мог сказать. Вы выйдете за меня замуж?
— Да… и пусть никто не говорит мне, что вы убийца. Я не верю в это. И никогда не поверю.