Ресгом оказывается молчаливый мужик лет пятидесяти, чем-то неуловимо похожий на моего Олафа. Такой же крепкий, кряжистый, только угрюмый. И волосы у него подстрижены коротко, но при его грязной работе это и понятно.
— Добрый день, Ресг — уважительно здороваюсь я с ним. А что? Работа у мужика такая…
— Здравствуйте, князь. С кого начнем?
— С торговца темными артефактами. Покажите мне допросные листы.
Ресг явно удивлен, что я обращаюсь к нему на вы. Но вида не подает. Открывает бювар, лежащий на столе, достает стопку аккуратно исписанных листов. Почерк на них убористый, строчки ровные, буквы мелкие.
— Вы писали?
— Я… — этот дядька оказался еще и грамотным.
— Что сами скажете мне про обвиняемого? — в ожидании ответа я утыкаюсь носом в листы. Освещение здесь не очень, и приходится направить немного магии в масляный светильник.
Ресг задумывается. Мне нравится, что он не бросается сразу обвинять торговца во всех смертных грехах. Хотя, судя по допросным листам, торговец — тварь еще та. Сдает всех своих покупателей без разбора, каждый раз вспоминая все новых, и новых. Встречаются женские имена, но больше мужских. Некоторые случаи почти трехлетней давности. Да, тут клиентов постепенно на целую тюрьму наберется! Ничего, ничего… кто-то же должен на рудниках работать? Крепость опять-таки нужно будет основательную строить на новой, то есть, старой границе. Значит, и в каменоломне тоже больше людей потребуется.
Что меня удивляет — в списке торговца совершенно разный контингент. Ну, ладно дворяне или маги… а вот пекарю нахрена понадобился темный амулет для сглаза?! У них там что, в гильдии холодная война?! Или булочник решил от неудобных соседей таким диким способом избавиться? Даже страшно представить, какой объем работы предстоит нам по этому списку — ведь каждого нужно будет допросить, выяснить последствия и уже только потом принять решение о наказании. При этом местным дознавателям из городской стражи у меня веры нет — сам видел, каких собак они на бедную ведьму навешали.
— Урод он, князь. Настоящий урод — отвечает, наконец, Ресг на мой вопрос. И это все, что я от него услышал. У этого дядьки каждое слово на вес золота. Серьезный мужик, одним словом.
— Хорошо — откладываю я листы в сторону — теперь наша задача узнать, где у него спрятаны деньги. То, что они не вывезены из княжества — совершенно точно. Но в городе их, скорее всего, тоже нет. Значит у него есть тайник где-то за городом.
— Узнаем — кивает палач.
— И Ресг… это нужно узнать быстро. Мне солдатам нечем платить, а казна после отца пустая. Не найду денег до завтра, придется на поклон к гильдиям идти. А они сами знаете — быстро на шею сядут, потом кнутом их не сгонишь. Так что… постарайтесь, пожалуйста.
Палач молча кивает и велит тюремщику привести торговца. Сам же начинает задумчиво перебирать инструменты на столе рядом с каким-то странным приспособлением у стены, оказавшимся дыбой. Я такое раньше видел только в кино, и меня сейчас передергивает от отвращения. Но отступать некуда — сам ведь вызвался поучаствовать. Вздохнув, ставлю на стол бронзовую треногу, водружаю на нее сферу. Когда в пыточную заводят изможденного мужчину в дорогой, но разодранной одежде, молча показываю ему на стул.
— Положи руки на сферу — командую я.
— Ресг, ты взял себе помощника? — хрипло спрашивает он палача, но мой приказ нехотя выполняет.
— В твоем городском доме есть тайник с деньгами? — задаю я первый вопрос.
— Нет — равнодушно отвечает торговец. Сфера не реагирует на его слова.
— Ты вывез деньги за пределы княжества?
— Да — отвечает он без запинки, но сфера торжествующе вспыхивает красным. Ну, вот, а я боялся, что она испортилась или не успела зарядиться.
Ресг усмехается и неодобрительно качает головой на вранье торговца.
— Твой тайник находится далеко от Минэя?
— Далеко.
Угу… как бы не так! Шар снова вспыхивает, давая понять, что мерзавец врет.
— У тебя есть дом в пригороде?
— Нет! — Торговец пытается убрать ладони с шара, но Ресг перехватывает его руки, не давая увильнуть ему от вопроса. Опять врет… Но теперь понятно, что мы на правильном пути.
— Мог бы спросить тебя, любишь ли ты боль, но похоже это лишнее. Точно любишь, иначе не стал бы мне врать, нарываясь на новые пытки.
Снимаю шар с треноги, снова укутываю его в свой дублет.
— Ресг, он ваш. Вопросов три: первый — сколько всего тайников, второй — где они расположены, третий — какая охранка на них стоит. Хотя… для меня это не так важно, все равно легко их взломаю. Но спросите на всякий случай. И вот что еще — я одолжу у вас один из фартуков?
Палач подходит к вешалке на стене, снимает один из кожи — весь в старых подтеках и разводах. У нас в таких когда-то мясники на колхозных рынках работали. Протягивает мне.
— Вы вот что, князь… идите пока со следующим поговорите. А здесь я без вас управлюсь. Вы мне только мешать будете.
— Ладно, Ресг, как скажете — вздыхаю я, понимая что он просто оберегает психику молодого князя от неприглядной изнанки допроса — тогда я буду ждать вас в соседнем кабинете.
До торговца видимо только сейчас доходит, кто его допрашивал на сфере. Глаза у него в буквальном смысле лезут на лоб. Ну, да… пятнадцатилетний князь в подсобных у палача — это немыслимое дело.
— Так вы Йен Тиссен?!!! — он неверяще качает головой — достойный сынишка у Альбрехта вырос, нечего сказать! Такой же палач и ублюдок…
— Даже не представляешь, до какой степени — радостно киваю я — попадешь в ад, передавай привет моему папаше!
Лем, стоящий за моей спиной, закашлялся, но сдержал смех. Я тем временем, закатал до локтя широкие рукава своей белой сорочки, Сверху накинул фартук, стараясь не смотреть на старые разводы. И уже выйдя в коридор, велел охраннику.
— Кровищи на руки мне плесни.
Потом мы с ним хорошенько помацали кровью еще и фартук, засунули в нашитый сверху карман грязную окровавленную тряпку.
— Похож я на Ресга?
— Похож! — не выдержав, заржал Лем.
— Эй! Я же страшный палач! Меня бояться нужно. Я — ужас, летящий на крыльях ночи! Если ты, Лем, не вовремя заржешь, будешь потом сам пытать барона, понял?
— Понял, князь. Постараюсь сдержаться. Главное, чтобы капитан Нейтгард не офигел, увидев вас в таком виде.
— А он что, сейчас с бароном беседует? Тогда пошли скорее.
Ну, а дальше картина маслом. Вваливаюсь я в допросную, весь такой красивый, на ходу вытираю руки окровавленной тряпкой, и ей же размазываю кровищу на фартуке. Не обращая внимания на вытянувшиеся лица присутствующих, плюхаюсь на табурет, «устало» прикрываю глаза.
— Упертый гад оказался… — качаю я головой — пришлось помочь Ресгу. Пытали, пытали…
В допросной воцаряется тишина. Ага… зрителей проняло. Поднимаем градус.
— Капитан, у Ресга такие клещи шикарные есть! — я восхищенно развожу руками, показывая обалдевшему Нейтгарду размер несуществующих в природе гигантских клещей — Короче, торгаш во всем быстро признался и все свои тайники нам сдал.
На барона умышленно не смотрю, снова беру снова грязную тряпку, и начинаю вытирать ей свои окровавленные руки — Нет, ну, что за невезуха, а! Изгваздал хорошую рубашку в крови этой скотины! Матушка теперь меня ругать будет…
Поднимаю глаза на Лема, который стоит за спиной барона и мелко трясется, еле сдерживая смех. Кродена тоже трясет, но уже от ужаса. Его жирное перекошенное лицо покрыто липкой испариной. Тут до капитана начинает, наконец, доходить, для кого устроено представление.
— Ладно, плевать! — бросаю я окровавленную тряпку на стол прямо под нос Кродену — А что, наш славный барон уже сдал всех своих подельников?
— Пока молчит — тяжело вздыхает капитан — пойду позову Ресга что-ли…
— Да мы и сами справимся! Я уже научился у него кое-каким трюкам — через пару минут барон запоет у нас, как соловей! Сходи-ка, Лем, к Ресгу попроси у него для начала маленькие такие клещи для вырывания ногтей с мясом.
Лем с готовностью кивнул и вылетел за дверь, на ходу зажимая себе рот ладонью, чтобы не заржать в голос. И вот я сначала даже не понял, что за посторонний звук в камере появился. А это оказывается Кроден подвывает, тихо так… на одной высокой ноте. И раскачивается на табурете словно в трансе. Короче, клиент созрел… Капитан подмигнув мне, взял на себя роль доброго следователя.
— Ваше Сиятельство… ну, может не надо барону ногти вырывать? Тем более с мясом. Как он потом признания будет писать?
— Как это не надо?! — искренне возмущаюсь я. Потом нехотя соглашаюсь — Ладно… жалко вам руки, можно тогда с ног начать — так даже лучше получится. Правда ходить он не сможет…
— Вы знаете, что князь, сходите пока руки помойте, умойтесь, рубашку поменяйте — начинает выпроваживать меня капитан, понимая что клиента нужно срочно колоть, пока он созрел — а мы здесь с бароном пока поговорим.
— Да, зачем мне рубашку менять, если я ее все-равно его кровью испачкаю?! — возмущение у меня получилось очень натуральным, Оскара в студию! — И матушка меня тогда уже за две рубашки заругает! Нет, уж! Давайте я эту допачкаю.
Капитан ласково берет меня за локоть и ведет к двери.
— Идите, Ваше Сиятельство… идите. Отдохните немного…
Но тут открывается дверь и на пороге появляется сияющий Лем с окровавленными щипцами в руке. В сочетании с типичной мордой наемника смотрится это впечатляюще. За ним маячат еще несколько любопытных …лиц. Ага… пришли посмотреть, как их князь дурака валяет.
— У Ресга прямо из рук выдернул, не хотел нам отдавать! — докладывает Лем.
За нашими спинами раздается стук упавшего на пол тела. Вокруг жирной туши Кродена начинает расплываться мокрое пятно. Вскоре еще и характерный запашок оттуда пошел.
— Все, спекся наш барон…!
Я снимаю окровавленный фартук, с трагическим видом кидаю его на табурет и капризно топаю ногой.
— Фу, как некрасиво! И как мне работать в таких невыносимых условиях…?