ому постоянно отступал, заманивая и создавая у него иллюзию легкой победы.
Мои атаки были короче, но я сильнее в них вкладывался. Бил так, чтобы отсушить руку у княжича, причем старался бить ближе к гарде меча. И эта тактика вскоре принесла свои плоды. Дыхание Готфрида стало прерывистым, тяжелым, он стал двигаться медленнее и начал выдыхаться. А долгожданная победа все не наступала. Он ушел в защиту, но и это не помогло. Я не зря берег силы. Настал момент, когда я начал давить, навязав ему настоящую рубку. Она уже напоминала какое-то файер-шоу — столько искр выбивали наши мечи.
В глазах княжича появился страх, он наконец понял, что сильно недооценил «щенка». Его движения замедлились, Меркус окончательно выдохся и начал пропускать удары. Сначала я его ранил по касательной в грудь — на возвратном движении, самым острием меча… На землю пролилась первая кровь.
Убивать вздорного соседа не входило в мои планы, не настолько я кровожаден. Да, и зачем мне это — потешить лишний раз свое самолюбие? Так я не получаю удовольствие от чужой смерти. А унизить Готфрида для меня сейчас проще простого — достаточно будет «включить» ас-урум на полною мощность и шибануть со всей дури своей магией, причем, можно ударить даже и с безопасного расстояния. Результат известен заранее: все охранные магические «штучки» на нем мигом перегорят, и сам княжич лишится магии, как минимум до завтрашнего утра — свалится с магическим истощением.
Но нет. Мне нужна чистая победа. Такая, что заставит Меркуса и его вассалов признать мое полное превосходство в честном поединке. При всей дурости княжича, магию он против меня так и не применил — значит, какие-то понятия о чести он все-таки имеет и кодекс соблюдает.
Следующим ударом я рассекаю Готфриду правое бедро, и его штанина выше колена окрашивается кровью. Испуганно вскрикивает слуга княжича, который чуть поодаль держит под уздцы лошадь своего хозяина. Меркус теряет равновесие и припадает на одно колено, сцепив зубы от боли.
Обезоруженные моими бойцами, пленные восточники удивленно наблюдают, как я отступаю на пару шагов и опускаю меч, не собираясь добивать дурного соседа. Такого благородства от потомка проклятого Тиссена они явно не ожидали.
— Готфид, достаточно. Не заставляй меня тебя убивать! Верни украденное золото и убирайся с моих земель.
— Нет, продолжим! — Меркус усилием воли все же поднимается с колена, тяжело опираясь на рукоять своего меча — Это мое золото, и я не собираюсь его возвращать!
Мне остается только покачать головой, глядя на упрямца. Он действительно красив — этот Меркус, даже сейчас, в изрядно потрепанном виде. Темно-серые глаза горят гневом, губы упрямо сжаты, светлые вьющиеся волосы в беспорядке рассыпаны по плечам. На такую мужскую красоту и рука-то не поднимается — представляю сколько разбитых женских сердец он за собой оставил, и сколько громких побед на любовном фронте его еще ждет.
— Не дури, Готфрид! У нас с тобой вся жизнь впереди, успеем еще навоеваться. Ну, хочешь, назначим с тобой новый поединок, когда ты раны свои залечишь?
— Мне не нужны твои одолжения, презренный Тиссен, будем биться сейчас! И биться до последней капли крови!
Я оборачиваюсь к «зрителям» и недоуменно развожу руками. Мол, вы это видели?! И что мне теперь прикажете делать с вашим заносчивым дурачком?
В этот момент Готфрид решает воспользоваться тем, что я стою, отвернувшись от него, и срывается в атаку, вкладывая в нее свои последние силы. Предупрежденный ас-урумом, я еле успеваю развернуться и, защищаясь, поднимаю свой меч, направив его на соперника. И никто из нас не ожидал того, что произойдет дальше…
Готфриду видимо попался камушек под раненую ногу, потому что он громко зашипел от боли и неловко оступился. А потом споткнулся и, как в замедленной съемке, полетел вперед, насаживаясь грудью на мой выставленный вперед клинок. Серые глаза княжича широко распахиваются, и рот застывает в немом крике. Но я уже ничего не успеваю сделать! Готфрид Меркус дернулся, как умирающая бабочка, насаженная на булавку, упал на колени и затем медленно завалился на бок, так и не выпустив из руки свой роскошный меч.
А у меня в этот момент возникло острое чувство дежавю — вот так когда-то и бедный Йохан напоролся на клинок иниса в саду Ордена Огня. И юный друг Йена так же неверяще смотрел на меня своими распахнутыми глазами, покидая этот мир…
Я грохнулся на колени перед Готфридом, быстро схватил его за руку, пытаясь нащупать пульс и влить в него живительную силу, одновременно накладывая магическое исцеление. Потом вспомнил о своем эльфийском амулете и, сорвав его с себя, накинул на шею княжичу. Подбежавшие восточники с ужасом смотрели, как я пытаюсь вернуть к жизни их молодого господина. Тщетно… Печать смерти проступила на его лице, парень был безнадежно мертв. Видимо мой клинок вошел Готфриду прямо в сердце, и любая магия была здесь бессильна. Богиня судьбы Карифа перерезала нить его жизни своими серебряными ножницами…
Осторожно вынув ас-урум из раны княжича, я прикрыл глаза младшего Меркуса, так и не успевшего принять власть над Восточным Эскелом. Поднялся с колен и обвел печальным взглядом затихших восточников.
— Вы все видели сами. Мне нечего к этому добавить. Я предлагал ему остановить поединок, но Готфрид Меркус отверг мир. Боги сами рассудили нас и еще раз явили непреклонную волю. Надеюсь, теперь ни у кого из вас не осталось сомнений, что это мои земли, и Тиссены по праву вернули их себе. Заберите тело княжича Готфрида и отвезите его в Тибал, чтобы погребение прошло в столице, со всеми надлежащими почестями. Добавляю вам еще сутки к ранее обозначенному времени, потом снова готовьтесь к гневу богов.
— И что будет дальше? — чей-то тихий голос прозвучал набатом в тишине.
— Передайте Совету Восточного Эскела, что князья Тиссены держат свое слово и никогда не нарушат Древний договор, как бы ни заманчиво было сейчас воспользоваться наступившим безвластием в вашем княжестве. Худой мир лучше доброй ссоры. Надеюсь, со временем мы восстановим добрососедские отношения. И повторю для тех, кто вчера плохо расслышал: князья Тиссены всегда приходят за своим золотом и за своими землями. Все добытое здесь без нашего спроса придется вернуть. И выплатить сверх того репарации за причиненный нам ущерб. Обещаю, что все будет по справедливости — воля богов для нас священна. Прощайте, …соседи.
Я сажусь на подведенную Хартом лошадь, над нашим небольшим отрядом гордо взвивается княжеский штандарт Тиссенов. Мы уезжаем, не оборачиваясь… За нами тянется вереница груженых золотом лошадей восточников. Наши солдаты остаются собрать оружие на поле боя и тела своих погибших товарищей. Их мало, но они есть. Есть у нас и раненые. Тому же Мошару не повезло нарваться на очень опытного противника, и теперь его основательно покачивает в седле от слабости. Ехать на телеге этот геройский офицер категорически отказался, заявив, что бледность ему к лицу. Шутник, блин… Но награду Мошар заслужил. Вот высплюсь и хорошенько обдумаю, что мне с ним делать.
На полпути нас встречает еще один отряд, посланный навстречу Алистером. Оставляем на них охрану золота и раненого Мошара, а сами срываемся в голоп, торопясь поскорее добраться до лагеря. Командующий, поди, уже извелся, ожидая от нас вестей. Ставлю себе огромную зарубку на памяти: нужно будет обязательно снабдить разведчиков магическими вестниками. Не взирая на всю их непомерную цену. Да, придется нам на них разориться. Пусть Лукас, что хочет делает, но наша разведка должна быть обеспечена надежным средством связи. Иначе такие накладки, как сегодня, будут происходить еще не раз, и не два…
Глава 15
На границе нам пришлось задержаться еще на неделю. Первый день я отсыпался, потом с интересом наблюдал, как остатки армии восточников окончательно покидают свой лагерь. Следующим утром от него уже и следа не осталось. Нет, луговина, конечно, была вытоптана до безобразного состояния, и ближайший лес загажен, но ведь это дело времени? Деревья, кустарники и тем более трава быстро восстановятся. Наши военные строители сразу взялись наводить переправу через речку. Всадники-то и через брод могут переправиться на другой берег, а обозы? Особенно если они тяжело нагружены всяким армейским скарбом, а его у нас много. Плюс повозки маркитантов. Так что строительство широкого добротного моста — вопрос более чем актуальный, и с этим не стоит откладывать.
В помощь строителям приданы маги, чтобы дело пошло побыстрее. Но с магами у нас беда полная — почти все они слабенькие, в ранге подмастерьев. Всех, кто был посильнее, Тиссен в последней битве положил. Или они вовремя дезертировали и затаились, как наш Эвес Вирт. А те, кто поумнее, вообще сбежал на вольные хлеба в свободный город Ирут. И эти потери среди магов нашему княжеству еще долго аукаться будут.
Дело в том, что все маги Острова по сути военнообязанные, они подчиняются Понтифику и по первому требованию обязаны «встать под ружье». Причем, отправятся в ту армию, на которую им укажут. Исключение — те маги, чье обучение оплатил их князь. Но таких единицы. Вот Йен, например, если не пошло бы все наперекосяк, вернулся домой к отцу и потом служил бы в его армии. Понятно, что молодых магов с Острова нашему княжеству теперь не видать — Аполлинариус удавится, но делится ими не станет. И тех, кто родом из Западного Эскела, он тоже домой не отпустит, даже просить не стоит. Отомстит за мое своевольство.
И в свете этого в полный рост встает вопрос, где нам взять магов? С Лукасом мы это уже не раз обсуждали и пришли к выводу, что нужно их или из Ирута переманивать, или же самим растить новое поколение чародеев. А что?! Инициировать мы научились, Лукас — учитель от бога. Наберем небольшую экспериментальную группу и посмотрим, что из нее получится. Но для этого сначала придется возродить храмы богов двух оставшихся стихий, а это дело не быстрое. Прежде надо навести порядок на северной границе и наглухо перекрыть ее для Инквизиции, чтобы нас за задницу не взяли. Вот границей мы сейчас и занимаемся…