Использование этого по замыслу стратегического соединения не по назначению объясняется, видимо, тем, что большая часть самолётов, предназначенных для поддержки сухопутных войск, была уничтожена во время первых налетов немецкой авиации, о чем будет более подробно сказано ниже. Видимо, по этой же причине Советский Союз во время войны ни разу не использовал воздушно-десантные войска при проведении крупных операций, хотя военная обстановка этого часто требовала. Вместо этого парашютистов использовали для выполнения отдельных мелких задач: в качестве диверсантов, для поддержки партизан и т. д., хотя Советский Союз был первой страной, в которой правильно оценили значение парашютных и посадочно-десантных частей[38] и уделяли их подготовке особое внимание.
После тяжелых потерь, понесенных в первые дни и недели войны, русские с большой дальновидностью направили все усилия своей новой авиационной промышленности на производство лишь тех типов самолётов, которые были в первую очередь необходимы для поддержки сухопутных войск и могли производиться в больших количествах, т. е. истребителей, штурмовиков, а также легких и средних бомбардировщиков. Они умышленно отказались от выпуска тяжелых бомбардировщиков и транспортных самолётов, производство которых требовало много времени и было непосильной нагрузкой для заводов.
Морская авиация во время войны находилась в распоряжении четырех командующих флотами, о которых мы уже говорили.
Активная противовоздушная оборона подчинялась народному комиссару обороны. Все средства противовоздушной обороны военного округа находились в распоряжении командующего округом.
Оборона прибрежных районов возлагалась на военно-морской флот, причем каждый из четырех командующих флотами имел в своем распоряжении средства противовоздушной обороны, находившиеся в его районе.
Кроме того, Верховное главнокомандование имело в своем распоряжении резерв зенитной артиллерии, который к началу войны состоял примерно из 8 зенитных полков по 3 дивизиона 3 – 4-батарейного состава каждый.
В мирное время в отдельных военных округах, а позднее во время войны в отдельных армиях в составе корпусной артиллерии в каждом корпусе было предусмотрено 1–2 дивизиона тяжелой или легкой зенитной артиллерии и зенитных пулеметов, а каждый полк должен был иметь одну батарею тяжелых или легких зенитных орудий и зенитных пулеметов.
В соединениях сухопутных войск были штатные части войсковой ПВО, состоявшие из тяжелой и лёгкой зенитной артиллерии и зенитных пулеметов, причем около 50 % всей зенитной артиллерии было моторизовано.
Военно-морской флот также располагал средствами противовоздушной обороны. Кроме того, имелось значительное количество стационарных зенитных батарей, сведенных в дивизии, зенитных установок на железнодорожных платформах и бронепоездах.
В качестве обслуживающего персонала гражданской противовоздушной обороны использовались члены так называемого Осоавиахима (Общество содействия авиации и противохимической защиты), которые для этого на предприятиях обучались обращению с оружием.
Несмотря на то что война продолжалась уже два года и Советский Союз должен был понимать, что вольно или невольно он будет вынужден принять в ней участие, советская авиация к началу немецкого наступления в июне 1941 г. находилась в стадии перевооружения. Почти все самолёты, находившиеся на вооружении армии, сильно устарели. Новые образцы еще не были полностью готовы и проходили испытания или готовились к серийному производству.
На вооружении истребительной авиации в значительном количестве находился самолёт И-16, который использовался еще во время гражданской войны в Испании и был известен под названием «Крыса».
В некоторых соединениях находились еще более устаревшие самолёты И-153 и И-15бис, причем первый имел убирающееся, а второй – неубирающееся шасси. Имея такие самолёты, русские не могли надеяться на успех не только в бою против немецких истребителей, но даже против бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков.
Ничуть не лучше обстояло дело и с бомбардировщиками, В войсках находилось большое количество средних бомбардировщиков СБ-2 и тяжелых ДБ-3. Первые имели максимальную бомбовую нагрузку около 600 кг и принимали участие еще в гражданской войне в Испании, где получили ошибочное наименование бомбардировщиков «Мартин», так как своим внешним видом несколько напоминали американский бомбардировщик Мартин-10. Позднее, после, внесения некоторых незначительных изменений, СБ-2 стал использоваться в качестве разведчика и транспортного самолёта и получил наименование АР-2 и ПС-41.
Первые образцы тяжелого двухмоторного бомбардировщика ДБ-3, который после незначительных улучшений был известен во время войны как ДБ-ЗФ, а позднее Ил-4, по своему качеству были далеко не лучшими представителями своего класса. Их бомбовая нагрузка равнялась 1 000 кг, максимальная скорость достигала 360 км/час, а вооружение, состоявшее из трех подвижных пулеметов, было явно недостаточным. Их бомбардировочный прицел и приборы были очень примитивны. ДБ-ЗФ и Ил-4 благодаря более мощным двигателям показали значительно лучшие качества (бомбовая нагрузка до 3 000 кг, максимальная скорость до 440 км/час); они имели более мощное вооружение, современные приборы и до конца войны являлись основным типом русских тяжелых бомбардировщиков.
Кроме этих бомбардировщиков, в войсках имелся четырехмоторный тяжелый бомбардировщик ТБ-3, который, однако, настолько устарел, что мог использоваться лишь как транспортный самолёт (например, для переброски парашютистов). Значительно более современный четырехмоторный бомбардировщик ТБ-7 (позднее Пе-8) к лету 1941 г. был построен, но отсутствовал на вооружении и был, видимо, выпущен лишь в количестве нескольких экземпляров, Обладая бомбовой нагрузкой в 4 500 кг, максимальной скоростью около 385 км/час, дальностью полета до 4 000 км, а также по своему вооружению, оснащению и броневой защите он не отвечал полностью требованиям, предъявляемым к самолётам этого класса.
Находившиеся на вооружении самолёты-разведчики также устарели. Уже после начала войны на фронте долгое время можно было встретить «музейные экспонаты» типа Р-5 (одностоечный обтянутый материей биплан, внешне напоминавший Фоккер СV).
Однако во время войны авиационная промышленность Советского Союза показала удивительно высокую производительность и потому, учитывая исключительно трудные условия ее работы, заслуживает величайшего уважения.
В результате крупных налетов немецкой авиации, которые начались с первых же дней войны, соединения советской фронтовой авиации понесли значительный урон. Положение осложнялось еще и тем обстоятельством, что из-за исключительно быстрого продвижения немецких войск советская авиационная промышленность потеряла свои прежние заводы и была эвакуирована за Урал и в Сибирь, что нанесло тяжелый удар по ее работе и развитию производства. Вся эвакуация происходила под постоянной угрозой надвигавшегося противника и должна была осуществляться в кратчайшие сроки; необходимо было как можно скорее наладить производство на новом месте и снова начать снабжение армии самолётами. Поэтому несмотря на эвакуацию, нельзя было прекращать ни конструкторскую работу, ни подготовку к серийному производству, которые в данных условиях приобретали исключительно важное значение.
То, что в таких трудных условиях Советскому Союзу удалось не только провести перебазирование своей промышленности, но и в сравнительно короткий срок наладить массовый выпуск самолётов, которые хотя и не обладали выдающимися качествами, но находились на хорошем среднем уровне, следует отнести к величайшим техническим достижениям периода второй мировой войны. На эти высокие достижения советской военной промышленности хочется обратить особое внимание именно теперь, когда так много «теоретизируют» о границах ее производственной мощности.
Вызванные войной перебазирование и перестройка советской авиационной промышленности являются, кроме того, доказательством, насколько правильно русские оценивали обстановку и действовали в полном соответствии с ее требованиями.
При организации своей авиации русские еще до войны считали самой важной задачей обеспечение взаимодействия с сухопутными войсками. Поэтому они стремились к тому, чтобы в кратчайший срок снабдить войска самолётами, которые были бы в состоянии обеспечить их от налетов немецкой авиации и эффективно поддержать действия сухопутных войск.
Исходя из этого, русские особое внимание уделяли выпуску истребителей и штурмовиков, а также и бомбардировщиков, пригодных для выполнения тактических задач.
Первым современным истребителем, появившимся на, фронте, был Як-1, который в течение войны непрерывно совершенствовался. Начиная с 1944 г. основную массу советских истребителей составляли самолёты Як-3. Кроме того, на фронте также использовались истребители ЛаГГ-3 (Ла-5, впоследствии Ла-7 и Ла-9), МиГ-1 (впоследствии МиГ-3).
Тактико-технические данные всех этих самолётов были примерно одинаковы. В результате дальнейших улучшений их максимальная скорость достигла 580 км/час вместо первоначальных 540. Вооружение было у различных типов неодинаково. Как правило, оно состояло из одной пушки калибра 20 мм и двух пулеметов 12,7 мм, а иногда и двух пушек калибра 23 мм. Особое внимание в Советском Союзе уделяли самолёту-штурмовику, предназначенному для непосредственного участия в наземном, бою. В то время как немцы использовали для этой цели пикирующий бомбардировщик, а англичане и американцы – истребитель-бомбардировщик, русские вернулись к идее бронированного «пехотного самолёта» периода первой мировой войны (Юнкере Ju-4). В этом самолёте двигатель и кабина экипажа находились в бронированном корпусе, предохранявшем от артиллерийского и пулеметного огня, а также от огня легких зенитных орудий.
Уже в 1941 г, на фронте появился первый самолёт этого типа – штурмовик Ил-2. Первоначально он был одноместным, а позднее – двухместным. Его вооружение состояло из двух неподвижно укрепленных пушек калибра 20 или 23 мм, а в двухместном ш