— Эмир Туул Ра из Далхарристана
— Дэйлан, что ты делаешь? Сиядда крикнул на рыночной площади. Она была в ларьке торговца специями, где изучала пряди корня женьшеня, раскинувшиеся во всей своей красе на постели из белого шелка.
Дэйлан повернул голову, опасаясь, что городская стража нападет на него. Большинство жителей замка были заняты ремонтными работами, используя гири и шкивы, чтобы таскать массивные каменные глыбы на гору. Работа продвигалась с поразительной быстротой, поскольку большая часть повреждений, казалось, была косметической. Но даже несмотря на то, что весь город был мобилизован на работу, оставались люди, которых нужно было кормить, и больные, которым требовался уход, поэтому некоторые рыночные прилавки были открыты.
Но продавцы в своих ларьках окликали каждого отставшего покупателя, а женщины ходили группами, осматривая овощи и фрукты, как будто это был какой-то другой день. Природа, казалось, не замечала его страдания. Золотые бабочки и белые мотыльки порхали среди висячих садов, которые были частью каждого дома и магазина. Сладкий запах мальвы и чубушника разносился по переулкам, наполняя мощеные улочки слаще дыхания ребенка. Ласточки, гнездившиеся на скалах, носились среди синих теней деревьев и магазинов, расхватывая пчел и мотыльков, их зеленые перья блестели, как изумруды, под лучами солнца. На улицах Лусаре кипела жизнь.
Тем временем Дэйлан крякнул и изо всех сил пытался протолкнуть большую тачку по полупустой улице. Принцесса-змей спряталась внутри, на нее накинули хлопчатобумажные мешки, а по углам искусно расставлено несколько десятков каменных обломков.
Что происходит? — потребовал Сиядда. Она поднялась на ноги, с широкой приветственной улыбкой на лице, наполненной неудержимой энергией скачущего щенка.
— Если тебе нужно знать, — прошипела Дэйлан, приближаясь, — я пытаюсь сбежать из темницы.
— Ох, — сказал Сиядда, отступив на шаг, внезапно смутившись и испугавшись. Она испуганным взглядом изучала ближайших продавцов и покупателей. Но никто, похоже, не заметил ее вспышки гнева. Никого не было в радиусе сорока футов от них, кроме продавщицы женьшеня, женщины настолько старой, что она больше не могла слышать. Голос Сиядды был всего лишь еще одним голосом в толпе. Внезапно неуемная энергия вернулась. — Итак, могу ли я помочь?
Дэйлан не смог сдержать улыбку: Дорогая девочка, где ты была, когда я был по грудь ну, неприятность?
Сиядда приблизился, словно хотел обнять его, но затем уловил его запах и решил лучше.
Я сейчас здесь, сказала она. Она посмотрела на тележку. Есть ли кто-то под этими покровами? Похоже, там кто-то есть!
— Шшшш — раздраженно прошипел Дэйлан. Как вы узнали меня? Я потратил часы на эту маскировку!
Он действительно провел большую часть утра, бродя по городу в поисках одежды. Халат, который он носил, с крестьянским капюшоном, скрывал его фигуру и большую часть лица. И он подстриг свою бороду и поседел ее пеплом. Затем он сгорбился, как согбенный старик, вынося свой груз мусора из города.
Я узнал тебя сразу, — сказал Сиядда. Ты самый низкий человек в округе.
Я боялся этого, — нараспев произнес Дэйлан. В этом проблема жизни среди гигантов. Он смиренно покачал головой и посмотрел на улицу. Стражники у городских ворот дружелюбно разговаривали между собой. Некоторые выглянули за ворота. В такой яркий день не было никаких шансов на нападение змей, и самой большой проблемой, вероятно, был какой-нибудь уличный мальчишка, укравший капусту. Но если бы это произошло, продавец поднял бы шум и крик. Чтобы сбежать, Дэйлан полагался на непринужденную атмосферу. В конце концов, кто станет дважды смотреть на неряшливого старика?
Дэйлан задумчиво посмотрел на Сиядду. Это была симпатичная молодая женщина, по-своему экзотическая. Ее кожа была темной, как шоколад, и она носила белые шелка в струящемся стиле, который когда-то был распространен в Далхарристане среди женщин, имеющих право на брак. И она была миниатюрной по сравнению с представителями клана воинов, поскольку народ Далхарристана никогда не был большим. Ее рост был всего лишь на волосок выше шести футов.
Она прекрасно справится, — подумал Дэйлан.
— Если хочешь помочь, — сказал Дэйлан, — сойди к городской страже и пофлиртуй. Как ты думаешь, ты справишься с этим? Флирт не был тем занятием, которым занимались настоящие молодые женщины в Далхарристане. Но и молодые женщины не имели привычки помогать заключенным в побегах.
Ну, я сам никогда не делал ничего подобного, но думаю, что справлюсь, — сказал Сиядда. Она повернулась и грациозно зашагала по улице, целясь, как стрела, в охранников. Дэйлан какое-то время наблюдал за ней, завороженный ее походкой. У нее была очаровательная манера вращать бедрами.
Она движется, как лебедь, — подумал он, с каждым шагом чуть-чуть подпрыгивая вперед, ровно настолько, чтобы вам захотелось отдышаться.
Он улыбнулся. Очень тонко, она уже флиртовала. И взгляды стражников уже были прикованы к ней.
Дэйлан с кряхтением поднял ручки своей тачки, согнул голову и спину, как старик, попытался встать прямо, чтобы больше походить на кого-то из больших людей, и последовал за ней к воротам.
Проходя мимо Сиядды, стражники сгрудились вокруг нее.
Я слышала, что внизу у ручья есть клубника, — говорила она, — и мысль о ней вызвала у меня такой голод, а все так усердно работают над ремонтом, что я подумала, что она может понравиться и другим. Думаешь, здесь обитают вирмлинги? Клубнику они тоже едят, не так ли?
Нет-нет, — согласились все охранники. Вирмлинги едят только хорошеньких молодых девушек. Но не стоит их искать у ручья. Это слишком открыто. Просто держитесь подальше от деревьев, и вы будете в безопасности.
На лице Сиядды отразилась паника, и она спросила: Ты уверен? Я бы чувствовал себя в большей безопасности, если бы кто-нибудь из вас пошел со мной.
Но, конечно, у городской стражи были свои посты. Двое молодых людей стояли, едва заметно выпятив грудь, и один предложил: Я был бы рад взять вас с собой сегодня днем собирать клубнику.
Сиядда очаровательно улыбнулся, девица спаслась, когда Дэйлан пронесся мимо охранников и вылетел за ворота.
Дорога вниз с горы была достаточно крутой, чтобы тачка легко двигалась, но не настолько крутой, чтобы ему пришлось беспокоиться, что она убежит вместе с ним. Тем не менее, следующие две мили он шел быстро, желая уйти.
Изменения ландшафта за последние два дня были поразительными. Он восхищался деревьями по пути: диким фундуком и каштанами, полными белок. Среди деревьев ворковали траурные голуби, и он услышал хрюканье диких свиней. Олень действительно перешёл ему дорогу у ручья.
Такого здесь давно не видели. Всего два дня назад здесь была пустошь.
Город Лусаре тоже выглядел особенно пышным. По закону в каждом окне и возле каждой двери стояли ящики для цветов. Из них буйно росли травы и полевые цветы, наполняя улицы ароматом, наполняя город жизнью. Цветы выглядели здоровее, чем когда-либо, помолодевшими, словно благодаря неделям и неделям летнего дождя.
Это был один из секретов защиты города: жизнь. Лучиаре была городом жизни, противопоставленным пустыне смерти. Сила Повелителей Смерти здесь была ослаблена.
Дэйлан только надеялся, что волшебник Сизель на этот раз окажется достаточно силен, чтобы сохранить землю целой. Он вел безнадежную битву на протяжении десятилетий.
Дэйлан как раз обогнул подножие горы, недалеко от свалки, куда нужно было сбросить камень, когда Сиядда скатился с холма.
— Дэйлан, — взволнованно позвала она. Хорошо ли я справился?
Как и многие молодые люди, она еще не поняла, что успехи сами по себе являются наградой. Она жаждала похвалы, в чем Дэйлан считал признаком ее незрелости. Ее мозг по-прежнему функционировал преимущественно на эмоциональном уровне.
— Да, — сказал он тихо, чтобы никто не появился из-за поворота. — Ты очень хорошо справился.
Кого ты спрятал под этими мешками? — спросила она, наклоняясь, чтобы схватить их.
При виде вирмлинга ее лицо превратилось в маску шока. Ее нижняя челюсть задрожала, и она бросила на Дэйлана взгляд, говорящий: У тебя есть пять секунд, чтобы объясниться, а потом я начну кричать.
А Кан-хазур свернулась калачиком, спрятав лицо от солнечного света. У меня глаза кровоточат, — простонала она.
Нет, — поправил Дэйлан. Они просто текут слезами. Скоро ты поправишься.
Он снова обратил свое внимание на Сиядду. Ему не нравилась идея драться с Сияддой, заткнуть ей рот и связать ее в кустах, пока все это дело не будет улажено. У него не было даже веревок, чтобы выполнить работу как следует, хотя он воображал, что если разорвать свои хлопчатобумажные мешки на полоски, то, возможно, удастся сделать веревки, которые удержат ее.
Но кодекс, по которому он жил, требовал лучшего.
Принцесса Сиядда, я бы хотел, чтобы вы познакомились с Кан-хазуром. Я вывожу ее из города по приказу короля в надежде организовать обмен заложников — принцессу на нашего принца Урстона.
Сиядда мгновение изучал его лицо. Понимание не приходило медленно, как это случилось бы с каким-нибудь тупицей. Оно скользнуло по ее лицу в мгновение ока, а затем она задумалась о более глубоких последствиях всего этого.
Если бы принц Урстон был еще жив, он мог бы скоро оказаться на свободе. Двадцать лет назад он был женат на тете Сиядды. Ее отец был ближайшим другом и союзником принца, много раз отправляясь с ним в военные походы. Сиядда знала, что ее отец любил принца как брата, и многие годы надеялся, что Арет Урстон снова обретет свободу. Еще в детстве ее отец сказал: Я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь выйти замуж за мужчину его уровня.
Мужчины пытались ухаживать за Сияддой, мужчины из хороших семей, но ее отец их не одобрял. Сиядда знала, что отец ухаживал за ней, надеясь, что она встретит принца Урстона и, возможно, они полюбят друг друга.