Король Урстон схватил свой боевой топор и выкрикнул предупреждение. Тэлон перевел: Это ловушка!
Нет, — предупредил Дэйлан Хаммер, — подожди!
В этот момент из болота поднялись вирмлинги. Они быстро понеслись к холму, гораздо быстрее, чем первые, и Волшебник Сизель прошептал: Ах, черт.
И только когда они подошли ближе, Фаллион осознал источник своего смятения: эти вирмлинги носили красно-малиновые капюшоны поверх кроваво-красных мантий, а крылья, казалось, были сделаны из темного рубина.
Их было трое.
Каждый держал в сложенных руках черный меч, рукоять которого была прижата к груди, а лезвие было направлено назад, к ногам.
Рыцари Вечных, — нараспев произнес Тэлон. — Но я насчитал три из них. Мы убили одного вчера, а другого — накануне вечером. Должен остаться только один.
Да, — сказала Сизель, — этих Вечных Рыцарей не должно существовать. Леди Отчаяние скрывает их численность, и создание каждого из них занимает сто лет. Лишь по счастливой случайности леди Отчаяние раскрыла свою тайну. Это дурное предзнаменование. Интересно, сколько их еще может быть?
Фаллион позволил накопившейся в нем энергии накапливаться, черпая тепло из земли и готовясь выпустить огненный шар. Люди короля выхватили оружие, и Джаз натянул лук.
— Стой, — крикнул Дэйлан из башни, чтобы кто-нибудь из людей первым не нарушил перемирие.
Рыцари Вечных полетели к ним, пересекая и отклоняясь, словно уклоняясь от огня лучников.
И тут существо поднялось.
Что-то огромное поднялось из болот на расстоянии трех миль и пролетело над деревьями на кожаных крыльях.
Это не было похоже ни на что, что Фаллион когда-либо видел. Он ездил на морских граках в Ландесфаллен. Но существо, вылезшее из болота, могло проглотить одного из них целиком. Оно было черного и зловещего цвета, а размах его крыльев должен был растягиваться на сто, а может быть, и на сто пятьдесят футов. Длина его тела превышала восемьдесят футов, и Фаллион представлял, что на его спине могла бы ездить небольшая деревня, полная людей.
Форма тела была змеевидной, а голову существо держало наклоненной, как это делает цапля во время полета. Но у него не было головы цапли. Вместо этого оно было уродливым и тупым, как голова слепой змеи, с пастью, полной неуклюжих зубов. Его длинное тело, казалось, колыхалось в воздухе. Кожистый хвост развевался сзади, почти как руль направления.
На его спине маленькая фигурка, схватившаяся за цепь, выглядела испуганной и осажденной.
Отец! — подумал Фаллион, чувствуя, что сердце его вот-вот разорвется.
Что это за существо? - крикнул Джаз.
Фэллион посмотрел на короля Урстона, лицо которого было бледным от страха, а затем на волшебника Сизеля, который лишь в недоумении покачал головой.
Это граак, — крикнул Дейлан Хаммер с вершины зубчатых стен. — Но только такого рода, о котором говорилось в легендах.
Фэллион стоял с колотящимся сердцем в нарастающем страхе.
Создал ли я этот ужас, когда объединил миры? он задавался вопросом. У него не было ответа.
Было слишком много Рыцарей Вечных. Темнота сгущалась.
Внезапно принцесса змей громко вскрикнула и спрыгнула со стены башни. Она приземлилась всего в нескольких футах от Фаллиона, и земля задрожала под ее весом.
Огромный зверь, легендарный граак, приземлился в поле в двухстах ярдах от него, и одинокая фигура просто вцепилась ему в шею. Граак поднялся на дыбы, его уродливая шея вытянулась на тридцать футов в воздух, и на мгновение Фаллион испугался, что он бросится, схватит их зубами и убьет их всех.
Затем он лег, а принцесса-змей побежала к нему по сухой траве.
— Арет? - вскричал король. — Арет?
Одинокая фигура приподнялась, посмотрела в их сторону и издала жалобный крик, почти рыдание.
Он был развалиной. Его черные волосы не стриглись много лет и беспорядочно рассыпались по голове. Его длинная борода доходила почти до живота.
Но даже издалека Фаллион узнал горящие голубые глаза своего отца.
Принц Урстон отпустил шею зверя, соскользнул по его кожистой шкуре и упал на землю на двадцать футов.
Он встал на нетвердых ногах, как будто не привык ходить. Он начал шататься по траве, кричать, рыдать.
Он сломанный, — подумал Фэллион, — негодяй.
Фэллион услышала, как Тэлон фыркнула, оглянулась и увидела в ее глазах слезы жалости.
Фаллион, настолько сосредоточенный на своем отце, почти не видел, как принцесса-змей подбежала и прыгнула на шею монстра, быстро пытаясь его поймать. Чудовище издало сдавленный крик, а затем с грохотом взмыло в воздух.
На мгновение отец Фаллиона оказался там, в чернейшей тени, под дующим на него ветром, а затем звезда снова появилась.
На краю поляны летели три Рыцаря Вечных, тихо хлопая крыльями.
Фаллион увидел, как его отец споткнулся, а король Урстон, вскрикнув, помчался через поле, крича: Арет! Арет. Йа гиш, ха!
Фэллион тоже бежал, тряся ногами, пытаясь не отставать.
Отец! он крикнул. Отец, я здесь! Фаллиону так хотелось снова увидеть своего отца, что на мгновение ему показалось, что этот теневой отец может узнать его.
Затем его отец поднялся с земли и, спотыкаясь, подошел к ним на нетвердых ногах.
Король Урстон остановился, сделал шаг назад и закричал на своем языке.
Именно тогда Фаллион увидел это. Что-то было не так с глазами его отца. Фэллиону показалось, что он только что увидел сверкающие голубые глаза.
Но теперь все, что он видел, были ямы, пустые ямы.
Они ослепили его, — понял Фэллион. Они не могли просто так освободить моего отца. Сначала им пришлось его ослепить.
И по мере того, как заброшенный корабль, шатаясь, продвигался вперед, тревога Фаллиона только росла. В тусклом свете он понял, что кожа его отца выглядела бумажной и оборванной. Волосы у него выпадали пучками. Его лицо было сморщенным и скелетным.
Отец? Фэллион вскрикнула от ужаса.
— Фаллион, вернись! Волшебник Сизель выкрикнул искреннее предупреждение. В этой проклятой штуке нет жизни!
Король Урстон отступил, и теперь он вытащил топор в правой руке и схватил Фаллиона левой, удерживая Фаллиона.
Несчастный приближался, и с каждым шагом гниющий ужас в его лице становился все отчетливее. Вскоре он был уже в сорока футах, затем в двадцати.
Форма его лица неправильная, решил Фаллион. Это совсем не мой отец.
Фаллион чувствовал себя растерянным и неуверенным.
Нет, его черты не проясняются. Он гниет на глазах.
Существо приблизилось к Фаллиону, шатаясь и неуклюже, и упало. Фаллион почти потянулся, чтобы схватить его, но прислушался к предупреждению Сизель.
Изгой внезапно дернул запястьем, и из рукава ему в руку выпал нож. Он злобно ударил Фаллиона.
Фаллион поднял свой меч и полоснул существо по запястью, обезоружив его, когда изгой упал на землю и рухнул, его плоть превратилась в пыль, оставив только полуодетый скелет с рваными клочьями волос лежать у ног Фаллиона.
Фаллион стоял с мечом в руке и в смятении смотрел вниз. Он посмотрел на Вечных Рыцарей, но они уже улетали над темными болотами.
Один из них запрокинул голову, и Фаллион смутно понял: Он смеется. Они смеются над нами!
Не на кого было ударить, некому было отомстить.
Луг остался пустым и неокровавленным. Вирмлинги не нарушили перемирия. И они не сдержали своего слова. У них была принцесса, а у Фаллиона был труп.
Сизель подошла к ним сзади и остановилась, в смятении глядя вниз. Остальные последовали за ним, и вся небольшая группа слилась в одно целое. Король Урстон ругался и злился на небо.
— Это был мой отец? – спросил Фаллион, все еще неуверенно.
— Нет, — сказал волшебник Сизель, — просто какая-то несчастная душа, умершая давным-давно в тюрьме. Должно быть, Вечные Рыцари наложили на труп какие-то чары.
Но, — спросила Рианна, — мертвецы ходят?
О да, — нараспев произнесла Сизель, — во дворах Ругассы мертвецы не просто ходят.
— Я. глупо надеялся, — сказал Фэллион, смаргивая слезы ярости и смущения.
— Дурак, чтобы надеяться? Сизель сказала: Никогда! Они хотят, чтобы вы в это поверили, потому что в тот момент, когда вы это сделаете, они победили. Но помните: надеяться никогда не глупо, даже если ваша надежда не оправдалась.
Верховный король Урстон опустился на колени, положив руки на рукоять топора, и долго тихо плакал. Некому было утешить короля, никому, кто осмелился бы, пока наконец не пришел Алан и не положил руку королю на плечо.
Король посмотрел на него с благодарностью в глазах.
— Вирмлинги солгали, — с горечью сказал Джаз.
Лгать в их природе, — сказал Сизель. Вирмам в своих душах трудно смириться с истиной. Дэйлан знал, что они могут попытаться обмануть нас. Это всегда был риск.
Риск? — позвал Дэйлан Хаммер. Да, был шанс, что вирмлинги попытаются нас обмануть. Но если бы мы оставили все как есть, разрушение наших душ не было бы риском — это было неизбежно. Ты знаешь, о чем я говорю, Сизель. Ты чуял моральное разложение так же хорошо, как и я.
Дэйлан Хаммер спустился с башни и подошел к группе сзади, всматриваясь в труп.
Я почувствовал моральное разложение, — сказал Сизель. Это было похоже на инфицированный зуб, который угрожает жизни всего организма. Тем не менее, я подозреваю, что мы могли бы подождать еще немного, прежде чем сделать это.
И я думаю, что мы слишком долго ждали, — сказал Дэйлан. Моральная гниль теперь пронизывает всю Люциаре. Он вздохнул, изучил тело. — Мне жаль, Фаллион, Джаз. Я надеялся на более счастливый конец, чем этот.
Что будешь делать? — спросил Джаз. — Ты пойдешь в Ругассу и освободишь моего отца?
У нас нет войск, — сказал Волшебник Сизель. Мы могли бы бросить десять тысяч человек к стенам замка и при этом не быть уверенными, что прорвём их оборону.