Король Урстон взлетает, унося волшебника Фаллиона в безопасное место, — крикнул дозорный. — У вирмлингов есть тараны.
Заревели громовые барабаны, и с пьедесталов внутри железной двери лучники выпускали стрелы через небольшие отверстия.
Произошел колоссальный бум. Камни над головой трещали; Вдоль стены туннеля прошла трещина, образовав шов, и галька и пыль посыпались вниз. Раздался странный грохот, протесты камней, напряженных до предела.
Бегать! Дейлан предупредил. Крыша рухнет! Он отвернулся от огромной железной двери и услышал, как снаружи скользят и падают камни, ударяясь о железо и запечатывая его.
Воины клана просто стояли, глядя на расширяющуюся пропасть. Время словно замерло.
Дэйлан мог опередить их всех, и прямо сейчас он понял, что ему нужно это сделать. Если бы крыша рухнула, их бы не спасти.
Бегите, — предупредил он, надеясь спасти хотя бы несколько человек, а затем кинулся между ними, как можно легче отталкивая людей в сторону, надеясь не вывести их из равновесия.
Обвал, — подумал он. Этот проход будет запечатан, и для защиты останется только два входа.
К тому времени, когда большинство мужчин начали реагировать, он был уже в тридцати ярдах от двери и набирал скорость. Его уши предупредили, когда позади него начали падать камни.
Ему очень хотелось вернуться и выкопать кого угодно, но его долг был ясен. Фаллион Орден имел большее значение, чем все люди в этой пещере.
Вулгнаш спрыгнул с тонких облаков, куски льда жалили его лицо, и на мгновение он просто парил, плывя почти на месте, изучая битву внизу. Он был спрятан здесь, тень на фоне облаков.
Звездный свет сиял на горе Лусаре, превращая камень в тусклые оттенки серого, почти светящиеся.
Вдалеке он мог слышать триумфальные боевые кличи змееподобных войск, грохот громовых барабанов.
Город лежал в руинах. Кучи трупов валялись на улицах между нижними и верхними воротами, и теперь войска змей подняли тараны и атаковали огромные железные двери, закрывавшие лабиринты.
На склоне горы образовались трещины, где отвалились огромные каменные плиты, обнажив некоторые туннели, прорытые в горе.
А там, над местом битвы, неуклюже трепетали крошечные крылышки.
Он сразу понял, что там летал не Рыцарь Вечный. Взмахи крыльев были безрезультатны, а тело было слишком маленьким, чтобы принадлежать к своему виду. Это был один из маленького народа, птенец, только что обретший крылья!
Вулгнаш знал, что среди людей существует обычай требовать крылья, завоеванные в бою.
Если этот маленький птенец и не тот волшебник, которого я ищу, подумал Вулгнаш, то он один из его родственников.
Он изучил его траекторию, увидел, куда он летел — вот, бруствер, где лежал раненый еще один крылатый человек.
Легким складыванием крыльев Вулгнаш перешел в пикирование.
На пятом уровне лабиринта Алан помчался по пологому туннелю. Крошечные фонарики, свисающие с крючков, освещали путь, словно упавшие звезды.
Но внезапно дорога впереди потемнела, и запах свежего воздуха вторгся в его сознание. Он нашел арендную плату. Часть скалы слева от него обрушилась, оставив туннель открытым.
А впереди весь свет погас.
Он услышал далекий вопль, предсмертный крик старика.
Алан пробежал мимо дыры шириной не более двадцати футов и посмотрел вниз. В ста пятидесяти футах ниже во дворе толпилась армия змей. У их головы стоял Повелитель Смерти, пугающий призрак, чья форма была настолько темной, что казалось, что он впитал в себя весь свет поблизости. Раздался грохот, и земля задрожала под его ногами, но не было никакого рычания, которое можно было услышать в грохоте громового барабана.
Вирмлинги приставили тараны к железным воротам, последней обороне города.
— Поторопитесь, — призвал военачальник Мадок, проносясь мимо Алуна.
Алан погнался за Мадоком, чувствуя себя обнаженным, открытым для взглядов солдат внизу. Вирмлинги не могли не видеть, как они бегут по открытому утесу. Но вскоре они снова оказались в затемненных туннелях.
Мадок остановился, чтобы зажечь фонарик, а затем они поспешили вперед.
След рыцаря будет нетрудно отследить. Он оставил за собой тьму.
Он не может быть далеко впереди, понял Алан. Чтобы убить людей, даже женщин и младенцев, нужно время.
Они прошли мимо квартиры, в которой выбили дверь. Военачальник Мадок остановился, чтобы оценить ущерб. Квартира напоминала бойню, с забрызганными кровью стенами. Алан не стал медлить, глядя на лица убитой матери и ее мальчиков, самый младший из которых был еще совсем малышом. И все же он не мог не заметить взглядом, что у каждого из мертвецов между глазами был красный отпечаток большого пальца, как будто Вечный Рыцарь помазал их кровью. Алун, конечно, знал эту семью. Мертвая женщина была женой Мадока.
Военачальник Мадок взревел, как медведь, когда увидел ее тело, и бросился обратно в коридоры, размахивая своим боевым топором.
Король Урстон мертв, — подумал Алан. Если когда-либо и был шанс, что военачальник Мадок простит ему это фиаско, то этот шанс упущен.
Нет, Урстон пытался спасти своего сына, и эта неосторожная попытка погубит их всех.
Поэтому было бы правильно, если бы король Урстон умер.
И все же часть Алуна восстала от этой мысли. Было несправедливо, что Урстон потерял сына. Было несправедливо, что он должен умереть из-за слишком сильной любви. Все это было трагической ошибкой, и Алуна беспокоило, что он поддерживает монстра, что военачальник Мадок, несмотря на свою храбрость и доблесть в бою, был человеком, который приведет их всех к гибели.
Пусть он умрет первым, — молча молился Алун любым силам, которые могли бы быть. Пусть Мадок погибнет от рук Вечного Рыцаря.
Они проходили квартиру за квартирой, каждая почти одинакова, каждая пахла кровавым маслом, каждая темная и лишенная жизни.
Впереди послышались крики, женский крик, и военачальник Мадок помчался по коридору.
Тэлон вскрикнула и кинулась к нему за спину.
Алан чувствовал себя странно оторванным от своего тела. Его сердце колотилось от страха. Он не мог вынести мысли о том, чтобы вот так сразиться с Вечным Рыцарем во тьме. Это было безумие. Они все будут убиты.
И все же он бежал, чтобы не отставать, понимая, что, по крайней мере, он не умрет в одиночестве.
Здесь! — крикнул военачальник Мадок, завернув за угол. Впереди все еще весело горели фонарики. Военачальник подбежал к открытой двери и заглянул внутрь.
Добро пожаловать, — прошипел голос изнутри, — в твою кончину.
— Если я умру, — прорычал Мадок, — тогда ты пойдешь впереди меня. Он поднял топор и бросился в атаку.
В бою время решает все, знал Алан. Даже Вечный Рыцарь может быть сражен удачным ударом. Но для этого требовался идеальный момент и, возможно, элемент неожиданности.
Убийство! Алан зарычал, отпуская своих собак.
Страсть к путешествиям и Брут согнулись пополам, впились лапами в пол и помчались по коридору.
Собаки пронеслись мимо военачальника Мэдока, когда он вбежал в комнату. Рианна и Сиядда атаковали его сзади, а Алан замыкал шествие.
Он услышал шлепок и визг, крик Брута. Собака полетела и ударилась о стену.
Мадок взревел, как раненое животное, и когда Алан завернул за угол, все погрузилось в хаос.
В комнате было холодно, как в могиле. Мертвые дети валялись на полу.
Жажда странствий схватила левое крыло Рыцаря Вечного и тащила его назад, ударяя ее по голове.
Сам Мадок нанес мощный удар топором, отрубив рыцарю правое крыло.
Рыцарь зарычал, как зверь, и бросился мимо Мадока. Он схватил Талон за горло и швырнул ее на пол, в тот момент, когда Сиядда прыгнул с полумесяцем щитом и полоснул рыцаря по запястью.
Маленький меч Когтя с грохотом упал на пол и закружился рядом с Алуном, как раз в тот момент, когда Рыцарь Вечный удержал равновесие и подпрыгнул в воздух, ударив обеими ногами, отправив Военачальника Мадока в полет через стул.
Алун посмотрел на маленький меч, лезвие которого было покрыто ржавчиной, и понял, что это, возможно, единственное оружие в этой комнате, способное развязать рыцаря и вытянуть украденную жизнь из его органов.
Вечный Рыцарь отбросил Страсть к путешествиям, а затем прыгнул на Военачальника Мадока, схватив его за горло. Он ударил Мадока головой о стену, разбив шлем военачальника и оставив пятно крови, затем победно взвыл и разинул зубы, готовый вырвать Мадоку горло.
Алан схватил меч Когтя и бросился на Вечного Рыцаря, целясь ему в лицо.
Существо развернулось и почти рассеянно схватило клинок рукой.
Слишком поздно оно осознало свою ошибку.
Клинок ударил, и Вечный Рыцарь сжал его, как тиски. Алан изо всех сил пытался вытащить его, как меч из древних ножен, и лезвие вонзилось в ладонь существа.
Он был сосредоточен на Полководце Мадоке, но теперь Вечный Рыцарь обернулся и посмотрел на свою руку так, словно ее только что укусила змея.
Как? — крикнул он, подняв ладонь.
Из раны кипела черная кровь. Вечный Рыцарь изучил это явление, а затем в ужасе посмотрел на Алуна.
Существо уже начало меняться. Его сухая плоть превратилась в бумагу, и он внезапно закачался, не в силах удержаться на ногах.
— Смерть возьмет тебя, — сказал Алун, вонзая меч ему в горло. Рыцарь Вечный упал и рухнул.
Жажда странствий прыгнула на него, вырвала ногу, а затем стояла, рыча и тряся ее.
Сиядда стоял в боевой стойке в углу, словно боясь, что существо встанет и нападет. Тэлон ползала на коленях, ясно покачивая головой.
Военачальник Мадок какое-то время лежал у стены, моргая и тяжело дыша. Алун ожидал, что он умрет, но внезапно поднялся на ноги.
Единственным погибшим в бою стал Брут, который лежал, прислонившись к стене, с отведенными назад губами в постоянном рычании.