Конечно, напав на него, Кирисса исполнила пророчество своего Короля Земли.
Каллоссакс задавался вопросом, не пощадил ли он ее из праздного любопытства. Он задавался вопросом, пощадил ли он ее только потому, что провел всю свою жизнь в лабиринте, и втайне ему хотелось увидеть, какова жизнь снаружи.
В детстве он играл в игру. Мир был суровым местом, и инстинкт подсказывал ему, что ему также придется быть жестоким, чтобы выжить. Но однажды он слышал, как лорд сказал, что подобные инстинкты привиты вирмлингам. Шансы мужчины на потомство зависели от его рейтинга, а рейтинг мужчины повышался пропорционально его способности к жестокости.
Если бы это было правдой, подумал он, то нельзя ли было бы создать другой мир, менее жестокий?
Он не мог представить себе такой мир. Но Кирисса утверждала, что пришла из одного. И поэтому ему было любопытно.
Но это было не то. Он никогда не отличался большим любопытством.
Нет, Каллоссакс чувствовал внутри себя и знал только, что что-то сломано, что-то более жизненно важное, чем кость, — сама его душа. Жизнь в лабиринте ему уже надоела. Жизнь там казалась вообще безжизненной, словно это была ходячая смерть, и он только ждал того дня, когда перестанет дышать.
Наконец он ответил: Я пошел с тобой, потому что устал жить. Я думал, может быть, в другом мире моя жизнь была бы лучше.
От жизни невозможно устать, — сказала Кирисса. Она протянула руку и погладила лицо Каллоссакса, жест, который он нашел странным и смущающим; такое ощущение, будто по нему ползет клоп. Среди вирмлингов, — сказала она, — нет никого по-настоящему живого.
6
ВКУСЫ НИЖНЕГО МИРА
Отчаяние создало землю, луну и звезды. Отчаяние владеет ими всеми — каждым миром, который вращается вокруг даже самого тусклого солнца. Вот почему, когда ты смотришь ночью в небо, ты чувствуешь себя таким маленьким и одиноким. Это ваше сердце свидетельствует о вашей собственной незначительности и о подавляющей силе Отчаяния.
— Из Катехизиса змейцев
Первый полноценный вкус луга в преисподней был чем-то, что Коготь никогда не забудет.
Аромат поразил ее чувства: сладкая трава, богатый суглинок и аромат десятков тысяч цветов — от глубоких зарослей клевера до лоз жимолости и стеблей дикой мяты. На лугу росли древесные розы и цветы, для которых у Тэлон не было названия.
А вокруг из зарослей доносилось пение птиц, удивительно сложное по своей музыке, как будто по своей природе птицы предназначены для сочинения арий и только каким-то образом забыли об этом в мире Когтя.
Когда вся компания собралась в преисподней, Дэйлан Хаммер вернулся к Вратам Воздуха и с посохом Волшебника Сиселя нарисовал еще одну руну. В одно мгновение раздался оглушительный грохот, похожий на удар молнии, и дверь рухнула.
Дэйлан обратился в компанию.
Помни мои предупреждения. Ничего не трогай. Не пей из ручья. Мы направимся на восток, но должны найти убежище до наступления темноты.
Почему это? кто-то позвонил.
Потому что все становится известно ночью, — ответил Дэйлан.
И он ушел, шагая по поляне. Через него пролегала тропа, извилистая, как бег кролика.
Дэйлан шел по ней осторожно, словно ступая по упавшему бреву.
Держись следа, — крикнул он. Мы идем гуськом.
Люди начали выстраиваться в линию и вскоре уже спускались с холма, напоминая огромную змею, медленно скользящую по траве.
Тэлон шел следом за эмиром. Они бросили уроки языка и шли молча. Никто не разговаривал. Насколько могли, сорок тысяч выполнили пожелания Дэйлана. Малыши плакали, и иногда кто-то визжал, когда они спотыкались, но в целом путешествие было на удивление трезвым.
Не прошло и получаса, как в дюжине шагов впереди Тэлона закричал ребенок. Она осмотрела эмира и увидела, как девочка лет шести или семи уронила огромный букет, а его розовый цветок упал на землю.
Она вскрикнула и подняла руку. Помощь! воскликнула она. Меня ужалила пчела!
Угощайтесь, — нетерпеливо прошептала ее мать. Вас уже жалили пчелы. Вытащите жало — или позвольте это сделать мне.
Но девочка подняла руку и в шоке изучила ее, а затем издала душераздирающий крик. Я горю! Помогите. Я горю!
Тэлону действительно показалось, что ребенок горит. Ее рука стала ярко-красной, цвета, которого Коготь никогда не видел на человеческой конечности, и возле укуса она начала ужасно опухать. Девушка вскрикнула и упала на землю, корчась от боли.
Внезапно Тэлон услышала сердитый звук роящихся пчел и, подняв глаза, увидела их облако, поднимающееся из долины во всех направлениях и несущееся к девушке.
Люди предупреждающе кричали, а некоторые отходили от ребенка, напуганные начавшим формироваться огромным рой.
Держись следа! Дейлан Хаммер кричал впереди, но люди звали на помощь. Через несколько мгновений Дэйлан помчался обратно по строю, пока не добрался до упавшего ребенка.
Пчелы образовали сердитую золотисто-серую массу и просто парили в воздухе над раненой девушкой, словно часовые, ожидающие боя.
Дэйлан предупреждающе вскрикнул, говоря на языке, которого Коготь никогда раньше не слышал. И все же слова Дэйлана ударили ее, как молоток. Казалось, они пронзили Коготь, заговорили до самых ее костей.
Держать! Дэйлан позвал пчел. Ребенок не хотел причинить вреда. Пощадите ее. Она все еще не знает закона.
Пчелы сердито жужжали, их тон то поднимался, то падал, и Тэлон подозревал, что они разговаривали с Дэйланом в ответ, отвечая на своем родном языке.
Дэйлан дотянулся до упавшего ребенка и встал между ней и пчелами, используя свое тело как щит.
Девушка неистово плакала и вскоре начала хрипеть.
Это ничего, — сказала мать девочки, как бы успокаивая Дэйлана. Это всего лишь укус пчелы. У нее уже было много укусов.
В этом мире, — сказал Дэйлан, — у одной медоносной пчелы более чем достаточно яда, чтобы убить человека. Будем надеяться, что она не была ужалена слишком глубоко.
Он встал между девушкой и стаей и снова крикнул. Пожалуйста, она не знала, что это ваши поля, — извинился Дэйлан. Она хотела только насладиться цветком. Она не собиралась украсть пыльцу из твоего улья.
Он говорил медленно, словно надеясь как-то прорваться к немым насекомым.
В течение долгого напряженного момента рой злобно гудел, а пчелы начали кружить вокруг Дайлана, создавая вихрь, так что он, казалось, оказался в центре разъяренного торнадо. Он повернулся и проследил глазами за их лидерами, держась между ними и девушкой.
Со своей стороны, раненый ребенок перестал хныкать и лежал теперь только хрипя. Тэлон мельком увидел ее бледно-голубые глаза, пусто смотрящие в воздух, пока она боролась. Лицо ее побледнело, а все тело дрожало.
Рой остался на расстоянии, и их жужжание утихло.
Наконец Дэйлан протянул ладонь к рою. Покажи мне дорогу к твоему улью, — попросил он. Позволь мне поговорить с твоей королевой. Я не нарушил закон. Ты не можешь отказать мне.
После некоторого размышления из массы вылетела одинокая пчела и приземлилась на Дэйлана. Он ходил кругами на его ладони, время от времени останавливаясь и покачиваясь.
Сюда! — сказал Дэйлан, указывая на юго-запад. О лиге.
Он позвал Волшебника Сиселя. Идите сюда. Толпе он предупредил: Остальные, оставайтесь на месте.
Он взглянул на слабеющего ребенка. Ее дыхание с каждым мгновением замедлялось. Дэйлан сказал волшебнику: Разрежь жало. Высоси яд. Сохрани ей жизнь, если сможешь. Он окинул компанию предупреждающим взглядом. И не двигайтесь. Не отступайте ни на шаг от тропы и не трогайте цветок, чтобы не напали пчелы. Их достаточно, чтобы уничтожить всю нашу компанию!
Затем Дэйлан помчался по траве.
Волшебник Сизель склонился над девушкой и сделал, как сказал Дэйлан, высасывая яд. Он был мастером врачевания, и Тэлон был очень уверен в его способностях. Но Сизель забеспокоился, бормоча заклинания и осторожно втирая бальзам в кулачок ребенка. Так горячо. Я никогда не чувствовал такого горячего укуса.
Тэлон оглядел людей поблизости. Большинство из них были крепостными и поэтому были одеты в серую одежду. У них никогда не было образования, и они мало что знали о мире в целом. Но даже самые тупые из них знали, что все это неправильно. С пчелами не вели переговоров и не заключали с ними перемирия. Никто не умирал за то, что собирал цветы.
Тэлон чувствовал себя глупым и уязвимым. Преисподняя таила в себе опасности, которых она не могла предвидеть.
Эмир оставался там, где ему полагалось, до тех пор, пока не смог больше терпеть. Медленно он приблизился к ребенку и, наконец, оказался над волшебником Сизелем. Я могу чем-нибудь помочь?
Волшебник покачал головой: нет.
Эмир сел на траву и положил голову девочки себе на колени, затем пригладил рыжие волосы ребенка и погладил ее по щеке, издавая успокаивающие звуки.
Мать ребенка стояла рядом и наблюдала. Возможно, она бы утешила ребенка, но она баюкала одного малыша на руках, в то время как она цеплялась за сумку, в которой хранилось все, что принадлежало семье.
Не бойся, — прошептал эмир.
Тэлон странно завидовал прикосновению эмира. Ей очень хотелось, чтобы он погладил ее именно так.
Эмир склонился над девушкой и поцеловал ее в лоб. Девушка продолжала хрипеть, но закрыла глаза, наслаждаясь вниманием.
Облако пчел продолжало неестественно витать над этим местом, словно армия на войне.
Это заставило Талон нервничать. Ей пришлось сходить в туалет, но она не осмелилась сойти с тропы, чтобы не напали пчелы. Поэтому она сдержалась и просто стояла, ее сердце колотилось от страха.
Интересно, что произойдет, если вы столкнетесь с осами, — нервно сказал один из людей, стоявших в очереди, а затем рассмеялся над собственной глупостью.