вую на вид. Ее звали Ялин. Она была сделана из гальки, камней, почвы и измельченных листьев, как будто перегной из сада принял человеческий облик. И все же она была так прекрасна, словно ее только что вылепили из плоти.
За все тысячелетия существования Отчаяние никогда не ощущало такой устрашающей силы, которую источала эта женщина. В ее голосе была такая глубокая любовь, такое сострадание. Она пыталась подчинить Отчаяние своей воле.
Кто ты? — спросило Отчаяние. Что ты?
Разумеется, во многих мирах Отчаяние видел, как племена людей поклонялись Земле. Некоторые думали, что это всего лишь природа, некоторые называли это богом или безличной силой. И во всех миллионах миллионов теневых миров никто толком не знал, чему они поклоняются.
Лично Отчаяние подозревал, что это был дух какого-то великого волшебника, чьи силы разделились, когда Единый Истинный Мир распался. Но это также могла быть какая-то врожденная сила внутри самого Единого Истинного Мира, сила, которая постоянно стремилась исцелить разрушенные миры, соединить их обратно в один.
Лишь немногие смертные когда-либо видели Духа Земли.
Но теперь существо показало себя Отчаянию.
Как ты мог прожить так долго, — шептала Земля, — и до сих пор не знать меня? Я не скрывала себя от тебя. Я проявляюсь в каждом дуновении ветра и в каждом прохладном глотке воды. Я — темнота между звездами и скалы под твоими ногами. Я — любовь, и война, и вся праведная тоска. Я — трава на склоне холма и лев в своем логове.
Ты пытаешься подчинить меня своей воле, — обвинил Лорд Отчаяние.
Поскольку ты стремишься подчинить меня своей, — ответила Земля, — хотя ты и поклялся быть моим союзником.
Лорд Отчаяние собирался возразить, но почувствовал в своем черепе небольшое присутствие, крадущееся на цыпочках. Это было сознание Арета Сул Урстоуна, остатки того, чем он был, все еще отчаянно борющегося за восстановление господства. Лорд Отчаяние знал о нем. Это не было редкостью. Отчаяние было паразитом, огромным и раздутым. Он захватил тело юноши, и со временем душа ослабнет и умрет, и ощущение, что за ним наблюдают, уйдет.
Разумеется, именно Арет дал клятву защищать Землю. И вот, Земля всмотрелась в Лорда Отчаяния, и она сосредоточила свой взгляд не на нем, а мимо него, как будто говоря прямо с Аретом.
Ты поклялся спасти семена человечества в грядущие темные времена. Помни свои клятвы, малышка.
Ялин шагнула вперед, потянулась к земле, взяла щепотку земли, затем встала и бросила ее. Лорд Отчаяние попытался уклониться, но земля попала ему между глаз. Земля скроет тебя, — прошептала она, — Земля исцелит тебя. Земля сделает тебя своей.
Внезапно в его сознании Арет поднялся на дыбы и попытался перехватить контроль.
Арет попытался поднять левую руку на квадрат.
Выберите некоторых из этих людей, — призвала Земля. Конечно, некоторые достойны жизни? Загляните в их сердца. Исследуйте их мечты и просейте скрытые амбиции, о которых даже они не знают. Загляните в их прошлое и узнайте их любовь и страхи. Выбирайте, кто переживет надвигающуюся бурю. Выбирайте, кто построит новый мир.
Арет вывернул шею и посмотрел вниз через парапет. Там было так много людей. Они были так далеко. Они были похожи на муравьев. Он не мог видеть их лиц.
С воплем боли Лорд Отчаяние взревел и опустил руки, вцепившись в край парапета.
Он проснулся и какое-то время лежал, капельки пота выступили на его лбу. Лорд Отчаяние ахнул, земляная пыль с пола заполнила его легкие.
Пот выступил у него на лбу и на верхней губе, сердце билось неровно. Во сне он так сильно любил свой народ.
Но Лорд Отчаяние никого не любил. Он сопротивлялся, пытался выкинуть воспоминание об этом из головы.
Мой дух не будет всегда бороться с тобой, — казалось, шептал голос Ялин глубоко внутри. Ты сделал неразумный выбор. Используй силу, которую я дал тебе, или она будет дарована другому.
На протяжении тысячелетий Отчаяние мечтало завладеть телом Короля Земли и наконец нашело такую возможность.
Но теперь он увидел, что вместе с силой пришло и глубокое принуждение. Пришло время начать спасать семена человечества.
Отчаяние задумалось.
Осмелюсь ли я рискнуть потерять эту силу? Нет. Земля требует партнерства, и ее требования невелики. Оно не говорит мне, кого выбрать и почему. Только то, что я должен использовать свой дар, чтобы гарантировать, что некоторые выживут.
Но кого мне выбрать?
Он выбрал несколько уже в тот момент, когда забрал это тело. Он сделал это не из любви и не потому, что желал их лучшего благополучия. Он просто выбрал лордов-змей, людей, которых он мог использовать в качестве сигналов тревоги. Когда им угрожала опасность, он знал, что враг собирается атаковать.
Это все, чем они были. Он заботился об этих существах не больше, чем если бы они были тараканами.
Но теперь Отчаяние было предупреждено о необходимости начать этот процесс всерьез.
Я не позволю Земле подчинить меня своей воле, — сказал он себе.
9
СТРАННЫЕ Всадники
Желайте всего хорошего. Только позволив своим похотям определять наши действия, мы сможем ухватиться за все хорошее.
— Из Катехизиса змейцев
Каллоссакс и Кирисса провели утренние часы в глубине лесной тени, гуляя по большому кругу, снова и снова пересекая одну и ту же местность, чтобы скрыть свой след. Здесь их запах будет сильным. Дважды они прокладывали ложные тропы, ведущие из своего маленького круга, только для того, чтобы вернуться, шаг за шагом, назад, на свои собственные следы. Затем они в последний раз осторожно вырвались из круга и пошли по твердой земле под ольхами.
Змею весом в пятьсот фунтов нелегко скрыть свои следы. Каллоссакс и Кирисса сделали все, что могли, сгребая листья по своему следу, и им потребовался час, чтобы преодолеть менее мили. Они нашли небольшое озеро и перешли его вброд к каменистому пляжу, а затем забрались в густой лес.
Даже под покровом деревьев солнце ослепляло змей, и Каллоссаксу часто приходилось держать Кириссу за руку, пока она смаргивала слезы боли, не имея возможности видеть.
Каллоссакс изо всех сил старался не обращать внимания на собственный дискомфорт. Но по мере того, как утро приближалось, солнечный свет, пробивающийся сквозь деревья, обжигал его бледную кожу, пока она не покраснела и не начала кровоточить; он вздрагивал от малейшего прикосновения. Его соленый пот только усиливал боль.
Двое беженцев были вынуждены нанести удар на север и запад, спиной к слепящему солнцу, двигаясь почти в противоположном направлении от того места, куда они хотели идти. Наконец они обнаружили дорогу. Это не была змеиная дорога, достаточно широкая для массивных ручных тележек, используемых для перевозки мяса и припасов. Это была изящная дорога, почти тропа, по которой ходят маленькие люди.
В великом переплете дорога накладывалась на бездорожье. Таким образом, на человеческой дороге росло несколько чертополохов, а также места, где она прерывалась выступами скал. Но он был достаточно исправен.
Он спускался с холмов.
Каллоссакс теперь бежал сквозь дневную жару, не обращая внимания на рубцы, которые солнце оставляло на его обожженной коже, осторожно следуя по старой дороге.
Вскоре они достигли деревни, деревушки для маленького народа. Каллоссакс остановился на краю деревьев и ошеломленно посмотрел на него.
Причудливые хижины с каменными трубами возвышались среди безмятежных садов. Стены коттеджей были сделаны из глины и плетня, выкрашены в ослепительные оттенки белого, с окнами в дубовых рамах. У пары коттеджей еще сохранились соломенные крыши, хотя в большинство из них взломали.
Вирмлинги уже были здесь.
— Пойдем, — сказал Каллоссакс. Давай посмотрим, сможем ли мы найти еду.
Он не знал, что может храниться в деревне. Не было никаких признаков живых животных — ни крупного рогатого скота, ни свиней, хотя несколько загонов показали, что такие животные были здесь недавно. Вирмлинги забрали скот и жителей деревни.
Каллоссакс надеялся, что, возможно, кто-то из маленького народа все еще скрывается в деревне.
Плоть есть плоть.
Они разграбили деревню, срывая крыши с коттеджей, обыскивая сараи. Кирисса нашла несколько ножей для вырезания человеческого оружия и небольшой полумеч. Каллоссакс предпочел бы тяжелые боевые дротики или огромный топор.
Какая-то птица носилась по деревенской зелени. Цыплята, — позвала их Кирисса, но они вырвались из рук Каллоссакса.
Наконец он понял, что есть нечего, по крайней мере, ничего поблизости.
— Я открою тебе секрет, — сказал наконец Каллоссакс и повел Кириссу в сад. Там он нашел большое разнообразие растений. Он понюхал круглую листовую штуку и швырнул ее прочь. Но он сорвал несколько стручков и вырвал несколько красных клубней.
Ешьте это, — сказал Каллоссакс. Некоторые будут это отрицать, но вирмлинги могут выжить, питаясь растениями, по крайней мере, в течение короткого времени.
— Я знаю, — сказала Кирисса, удивив его. В старом мире я все время ел растения. Эти зеленые штуки называются фасолью. Клубни — это свекла. Мне нравится варить их с небольшим количеством оливок, но их можно есть сырыми.
Итак, они присели на корточки в затемненной конюшне, а Каллоссакс откусил первую свеклу и засмеялся. Смотреть! он сказал. Кровоточит! Я выпотрошил толстых солдат, у которых кровотечение было меньше.
Овощи, конечно, были ужасными на вкус. Они имели вкус грязи.
Но они набили ему живот, и оба отдыхали в сарае, обмазываясь водой из корыта, чтобы охладить свою воспаленную кожу.
Час спустя Каллоссакс почувствовал тошноту и вздутие живота, пока не опорожнил кишечник. Странная еда ему не очень понравилась. После этого в сарае воняло так сильно, что он решил уйти. Они вдвоем нашли человеческие одеяла и накинули их на головы и спины, чтобы защититься от солнца.