В прошлые века, восемьсот лет назад, раса существ, называемых тотами, приплыла в Мистаррию на странных черных кораблях, вырезанных из какого-то камня. Они вели геноцидную войну, в результате которой армии Мистаррии потерпели поражение.
Великий герой по имени Фаллион Смелый восстал и переломил ход этой войны, уничтожив армии тота. Но его люди боялись, что прибудут новые существа, поэтому они построили огромные корабли-миры, которые могли вместить огромные армии, и плыли через море, пока не нашли дом тота в Ландесфаллене.
Там люди Фаллиона делали все возможное, чтобы выследить тотов до их полного исчезновения, разыскивая зверей в обширных подземных норах.
Большинство людей верило, что не все тоты вымерли, что их товарищи и потомки ушли глубже под землю и когда-нибудь снова вылезут наружу.
Даже Боренсон придерживался такого мнения.
Ландесфаллен был настолько негостеприимным, что Фаллион и его люди покинули его через десять лет после открытия континента. Земли внутри страны в основном были скалистыми и пустынными. Вот где тоты жили в своих норах. Но только побережья были достаточно гостеприимны для людей, да и те были покрыты странными и чуждыми джунглями.
Фаллион Смелый, конечно, оставил стражу, людей, которые следили за Ландесфолленом и предупреждали, если Тот когда-нибудь снова поднимется. Их называли Гвардинами, людьми смешанной инкарранской и рофехаванской крови.
Говорили, что это были доблестные люди, жившие высоко в ветвях каменных джунглей, всегда бдительные против возвращения тота.
Меньшие люди также мигрировали в Ландесфаллен на протяжении веков. Некоторые из них были сумасшедшими, верившими, что в древних логовах Тота можно найти великие сокровища. Большинство из них были преступниками, бежавшими от правосудия. И из таких преступников и безумцев произошли древние пиратские лорды, чей народ был бичом на протяжении поколений.
Пираты, подумал Фэллион, глядя на капитана Сталкера. Некоторые из этих людей могли быть пиратами.
Хуже того, понял он, то, что любой из них может содержать локус. Сам капитан мог бы приютить одного.
Сталкер рассмеялся ужасу в глазах детей. — Да, мы направляемся в Ландесфаллен. И более красивое зрелище, которое вы никогда не увидите. Когда цветут каменные леса, пыльца наполняет лес, и солнечный свет, проникающий сквозь деревья, становится красным, как рубины, и летучие мыши порхают в поисках нектара. Красивое зрелище, девочки, почти такое же красивое, как вы.
Сталкер ухмыльнулся и хлопнул Сейджа по подбородку.
В этот момент появилась Миррима, таща свой узел из лодки.
Сталкер сказал Боренсону: — Быстро убирай свое снаряжение, чувак. Мы поднимаем якорь, и нам не помешала бы твоя спина на веслах.
В этом тумане? — спросил Боренсон.
Сталкер мрачно посмотрел на берег, все еще окутанный густым туманом. Разве ты не слышал? Во дворце проблемы. Он поколебался, посмотрел, чтобы увидеть реакцию Боренсона и детей. Дело не в том, что ему нравилось смотреть, как люди корчатся, а в том, что он хотел увидеть, насколько хорошо они справляются с давлением. Там, откуда он родом, была поговорка: Никогда по-настоящему не узнаешь человека, пока не проведешь с ним неделю на дырявом корабле. Он продолжил. Это жестокая атака, могущественные Рунные Лорды. Несомненно, паршивец Лоуикер не подходит королеве. Мы улетим через пять минут, независимо от того, туман он или нет.
Боренсон воспринял эту новость как воин. Казалось, его это почти не смущало, но Сталкер знал, что ему стоит волноваться. Даже мальчики удивили капитана, приспособив нечитаемые выражения.
Миррима бросила свой узел на палубу и тяжело вздохнула. — Я вернусь через некоторое время. Она быстро спустилась по лестнице.
Сталкеру нужно было торопиться. Мальчики стоили целое состояние, и ему нужно было уйти чистым. У него была пара матросов, которые до сих пор не явились на дежурство — вероятно, были пьяны, или проституировали, или и то, и другое. Скорее всего, они прибежали, когда туман рассеялся. Но к тому времени он планировал оказаться далеко в открытом море.
Сталкер буркнул Доброе утро, повернулся и покатился прочь.
Фэллион выглянул в туман и погладил Хамфри, который крепко спал в кармане своей туники. Фаллион слышал боевой рог и крики, но подумал только, что солдаты маршируют по дворцу, а не охотятся за ним.
Сейчас люди умирают, — понял он, — умирают, чтобы защитить меня.
Битва будет жестокой. Королеве Лоуикер, которую многие называли отродьем, возможно, не понадобится много людей, чтобы захватить дворец. Пара дюжин богатых чемпионов составляли сердце любой армии.
Боренсон ободряюще похлопал Фаллиона по спине, хотя сам не чувствовал уверенности. Если бы у него был выбор, он бы не убежал с мальчиками на другой конец света. Но Король Земли, используя свои силы предвидения, предупредил его об этом, и он подозревал, что, хотя он и может столкнуться с некоторыми проблемами, он благополучно доберется до Ландесфаллена.
До сих пор казалось, что все идет хорошо. Боренсон ускользнул от разыскивавшего их капитана пиратов и убийц, напавших на дворец.
Вскоре он окажется в открытом море, и любому, кто будет их искать, будет трудно проследить по их следу в открытых водах.
Дракен, пятилетний сын Боренсона, осмелился задать вопрос: Мы на пиратском корабле?
Боренсон вздохнул, опустился на колени так, чтобы дети могли прижаться друг к другу, и прошептал: Смотрите, это торговый флот. Это правда, что некоторые из Великих Домов Ландесфаллена пропитаны пиратской кровью, но и ваш дом, Дракен, тоже. Я родился на Орвинне, острове недалеко от побережья, а твой прадедушка работал капером во время Войны Ястребов.
Дракен посмотрел на отца и спросил: Так мы пираты?
Боренсон рассмеялся в поражении. Ты мог сказать это.
Но то, что на самом деле говорил Боренсон, было глубже, Фаллион знал. В большинстве этих людей, вероятно, текла пиратская кровь. Некоторые, возможно, даже работали пиратами.
Боренсон доверился совету Короля Земли и отправился в какой-нибудь далекий уголок мира, но это не означало, что они были вне опасности.
Фаллион взглянул сквозь туман новыми глазами на матросов. Что-то глубоко внутри него дрожало, словно предупреждая. Он летел на пиратском корабле в последнее место в мире, куда ему хотелось попасть. Боренсон не отвез его в безопасное место. Боренсон подвергал их еще большей опасности.
Почему Ландесфаллен? он спросил.
Боренсон улыбнулся и опустился на колени. Ваш отец предупреждал нас, что края Земли недостаточно далеки. Верно? Поэтому нам нужно идти дальше.
Фэллион не понимал.
— Когда мы доберёмся до Ландесфаллена, — сказал Боренсон, — одна из старейших и самых безопасных гаваней окажется в порту Гариона. Это хороший глубоководный порт в Подковообразной бухте. Вход в бухту обрамлен двумя огромными камнями, торчащими из воды. Эти два камня называются Краями Земли. Я думаю, именно это и означало послание твоего отца. Нам нужно выйти за пределы Земли, за Порт Гариона, в дебри павших Ландов.
Вы уверены? – спросил Фаллион.
Боренсон выглядел задумчивым и слегка кивнул. Я уверен настолько, насколько могу. Нет лучшего места, где можно заблудиться. Последнее, что мы слышали, это то, что твой отец направлялся туда. Он встретил Дайморру почти год назад, а острова, на которых она жила, находились недалеко от Ландесфаллена.
Если это правда, рассуждал Фаллион, то мы идем туда, где умер мой отец.
Фаллион представил своего отца в крепости какого-то пиратского логова, в порту, окутанном огромными ветвями легендарных каменных деревьев. Там он представил, как пираты держат его отца в цепях и пытают его ради собственного развлечения.
Я узнаю, как он умер, — подумал Фэллион. И я отомщу за него, если придется.
Дети быстро принялись исследовать корабль. Палубы были начищены солью, солнцем, водой и ветром. Все выглядело безупречно. Они прошли по главной палубе и через металлическую решетку увидели камбуз гребцов, где члены экипажа начали занимать места на чистых деревянных скамьях.
По пути они прошли мимо небольших деревянных катапульт с железными корзинами. Рядом были аккуратно разложены груды железной дроби.
На носу дети вылезли на длинную шею змеи, окрашенную в золотисто-белый цвет снизу, переходящий в морской зеленый цвет по бокам и черный на спине. Длинные крокодиловые челюсти были полны огромных зубов, а змеиные глаза сияли, как серебряные щиты.
Сердце Фаллиона колотилось при этом зрелище, и он вылез на шею, расставив ноги по обеим сторонам, и всмотрелся в воду. На корпусе корабля среди анемонов ползали морские звезды оранжевого и фиолетового цвета, словно яркие цветы зеленого и золотого цвета. Гольяны метались в тени лодки, а некоторые выпрыгивали на поверхность, когда из глубины подъезжал морской окунь.
Фаллиона ждало грандиозное приключение.
Он почувствовал слабый запах дыма и понял, что туман начал рассеиваться. Затем он вспомнил, что Миррима была в лодке и, скорее всего, произнесла заклинание, находясь вне поля зрения, чтобы рассеять туман.
Позади него завизжало животное, и Фаллион обернулся и увидел морскую обезьяну — седовласую гориллу восьми футов ростом, с шипастой дубинкой в одной руке, которая кричала на них. У него были желтые клыки и темно-красный рот. Его мех был длинным и тонким, как мех яка. Он поднял дубинку, как бы предупреждая детей, чтобы они слезли с моего места.
Фаллион быстро начал отступать со своего насеста, но какой-то матрос крикнул: Ага. Ага! и обезьяна вскочила и помчалась по баку на костяшках пальцев.
Ты это видел! Джаз закричал из головы змеи. Настоящая морская обезьяна! Его лицо расплылось в такой широкой улыбке, что казалось, будто он готов проглотить тарелку.