Казалось, он пролетел дюжину футов, прежде чем его крылья подхватили воздух и он полетел вверх.
Граак был мал для самца, и Шадоат чувствовал, как он напрягся, когда его кожаные крылья тяжело хлопали, находя опору в небе.
Тогда это было воздушно-капельным путем.
Она направила его на восток, позволила ему на мгновение пролететь над океаном и над деревьями, направив ему голову.
Моё животное, возможно, видело, куда пошли дети, — подумал Шадоат. Он знает пути в небе. Посмотрим, приведет ли он меня к их убежищу.
К ее радости, граак несколько минут с грохотом несся к деревьям, а затем нырнул к широкому пространству, месту, где ветки и ветки были расчищены, образовав скрытый путь для полета.
Она шла по горячим следам Фэллиона.
46
ВОСХОЖДЕНИЕ КОРОЛЯ
Вы, люди здесь, в Ландесфаллене, хотя когда-то и были врагами, показали себя настоящими друзьями. Я предлагаю вам ваши жизни и вашу свободу, прося взамен только вашей вечной бдительности.
— Фаллион Смелый после формирования Гвардина
Фаллион улетел прочь из порта Гариона, летя медленно, останавливаясь каждые несколько миль, чтобы дать своему грааку отдохнуть, позволяя своему огромному скакуну не торопиться.
Всего несколько минут назад он вышел из пролетной дорожки, выходя из каменного леса. Его войска летели низко над деревьями, следуя изгибам долины.
Граак настолько велик, что бдительный дальновидец может увидеть его за сотни миль. Но увидеть его можно только в том случае, если он летит на виду. Войска Фаллиона умели летать незаметно. Их кони теперь парили над речной долиной, а грааки скользили прямо над верхушками деревьев. Таким образом, полеты не просто скрывали грааков. Теплые потоки воздуха, поднимающиеся из леса, в сочетании с плотным воздухом на более низких высотах позволяют крыльям грааков лучше держаться в воздухе и легче летать.
Фэллион огляделся вокруг. Склоны холмов поднимались во всех направлениях. Его войска останутся невидимыми.
Солнце было золотым шаром в туманном небе. Далеко впереди него, примерно в восьми милях, молодой Гвардин летел к убежищу шахматной линией, каждый на спине граака.
На опушке каменного леса Фаллион позволил своему скакуну сесть на дерево и отдохнуть. Он долго ждал, прислушиваясь к звукам погони. Он ничего не услышал.
До города было двенадцать миль. Следовать за детьми пешком до сих пор было практически невозможно. Каменный лес был почти непроницаем. Огромные корни деревьев спутались в лесной подстилке.
Возможно, могущественный воин силы сумеет последовать за нами, — подумал Фаллион.
Но пролетный путь был предназначен для того, чтобы сбить с толку таких преследователей. Она вела сквозь густую листву, через болота, наполненные зыбучим песком, вверх по отвесным скалам и вилась туда и сюда так, что даже если бы преследователь заметил их снизу, он не узнал бы их истинного направления.
Тем не менее опасность была вполне реальной. Если разведчики Шадоата заметят их, они смогут последовать за детьми, как пчелы в свой улей.
Единственный способ, которым Фаллион сможет обеспечить безопасность детей, — это спрятать их.
Назад к городу поднялись клубы дыма. Шадоат, похоже, поджег корабли в бухте, а возможно, даже и сам город.
Под ним заросли каменного дерева уступили место более мелким белым деснам с выступами из кожаного дерева.
Впереди ветер придал темно-красным горам из песчаника причудливые и красивые формы, а у подножия гор он мог видеть на хребтах сине-зеленую королевскую сосну.
Здесь пейзаж открывался каменистым полям. На холмах не было ни ферм, ни ручных стад, пасущихся на холмах, но он заметил различных животных, встречающихся только на Ландесфаллене, — нежных норных медведей, очень похожих на молодых медведей из дома, но с седыми волосами и питающихся только травой. Земляные медведи наблюдали, как он пролетает над головой, пока они паслись, не обращая внимания на людей и грааков.
Множество рангитов, лежавших в тени упавших эвкалиптов, подпрыгивали и отпрыгивали, при этом вся земля дрожала, поскольку они имели тенденцию прыгать и приземляться в унисон.
Были и зайцы поменьше, существа, родственные рангитам, размером с крупных зайцев, но прыгавшие гораздо быстрее, чем любой заяц.
Он видел колючих муравьедов, которые размахивали тяжелыми хвостами, как дубинками; а однажды он даже заметил редкую стрелу, огромную нелетающую птицу почти в два раза выше человека, жестокого хищника, способного раздавить норного медведя своим тяжелым клювом.
Впереди виднелась каменная гора из красного камня, вылепленная ветром. Он возвышался над деревьями, и его бока, образованные окаменевшими песчаными дюнами, выглядели так, как будто в них были высечены лестницы. Естественные выступы в камне образовывали лестницу, которая поднималась все выше и выше.
Гвардин вошел в относительно узкий каньон, и гора лежала прямо впереди. Они уже обогнули его, так что их подъем не был виден с запада.
Грааки полетели вверх, скользя по верхушкам деревьев, а склоны гор вокруг них становились крутыми.
Вскоре по бокам от него появились края каньона, каменные стены которых ветер и вода превратили в высокие колонны. Путь под ним был безопасным. Ревущий ручей струился по каньону, его поверхность была белой от пены. На крутых склонах каньона росли лишь несколько королевских сосен. Никто не мог подняться по этим скалистым берегам незамеченным.
Впереди через каньон перекинут каменный мост. Грааки неуклонно летели к нему.
Они знают дорогу, — с гордостью подумал Фаллион, отдавая голову своему скакуну. Через несколько мгновений они прошли под монументальной аркой, и с этого момента он знал, что любые разведчики, идущие по его следу, потеряют его из виду, поскольку по обе стороны были крутые скальные гребни. Каньон раскололся, и его граак полетел влево.
Тропа под ними выглядела непроходимой. Вздувшийся ручей бушевал по камням; каменные колонны, казалось, почти вырастали из реки.
Несколько минут спустя они приблизились к вершине каньона, когда грааки начали приземляться в затененную расщелину.
Убежище было практически полностью скрыто даже с воздуха. Повсюду возвышались каменные колонны, вылепленные ветром и дождем в уродливые формы, напоминающие полулюдей или горгулий; место посадки было скрыто в их тени.
Фэллион подъехал, и его граак аккуратно упал на обрыв, прямо перед темным туннелем.
Он спрыгнул со зверя, когда пара молодых гвардинов подошла, чтобы разобраться с его грааком. Справа и слева от него в каменных стенах были вбиты железные кольца, и у каждого верхового грака была привязана к кольцу единственная нога.
Наверху каменная арка вела в туннель. Под аркой красная скала почернела, окрасившись минеральными солями, капающими с течением времени водой, а на камне виднелась древняя фреска тотана, окрашенная в яркие цвета — пурпурный и черный, титановый белый и коралловый. На нем была изображена королева тотана — четвероногое существо с двумя тяжелыми руками, восседающее на плечах огромной толпы меньших тотанов, словно несущееся к победе.
Меньшие тоты носили в качестве оружия длинные металлические дубинки, а маги среди них владели посохами, сделанными из пурпурных костей тота, прозрачных, как хрусталь.
Где была королева и какие битвы она выиграла, Фаллион не мог догадаться. Он также не понимал, почему здесь, в горах, спрятана ее крепость. Но в тысячный раз он надеялся, что ее народа больше нет.
У входа в туннель находилась огромная ниша, заполненная грааками. Дальше, у старого костра, собралась дюжина Гвардинов вместе с Валей.
Ни один из детей под командованием Фаллиона не был старше двенадцати лет. Это неудивительно. Добраться до этого места можно было только на грааке, а грааки не могли вынести вес взрослого человека на любое расстояние.
Той ночью дети сгрудились в кружок вокруг небольшого костра и спорили.
Я говорю, что мы останемся в Айдинге, — сказала одна молодая женщина. Мы не выйдем из пещеры, пока армия Шадоата не уйдет.
— Ты имеешь в виду сидеть и голодать? — спросил мальчик.
В долинах есть еда, — сказал мальчик постарше, Денорра, тот самый мальчик, который перерезал веревки моста. У фермеров еще есть магазины.
Дети устроили собрание, совет, на котором должны были быть услышаны все голоса.
Магазины не просуществуют долго, — сказал Фаллион. Сезон весенних посевных работ только что прошел, а зимние запасы почти закончились. Их станет еще меньше, когда войска Шадоата закончат жечь и грабить. И что мы тогда будем делать, грабить свой народ ради еды?
Все дети смотрели на него снизу вверх. Он был их капитаном и другом, и хотя он старался воздерживаться от узурпации власти на спорах, его голос значил больше, чем голоса некоторых из более мелких.
Фэллион подошел к огню, но не сел. Мастер очага Ваггит внушил ему, как важно следить за тем, чтобы, выступая перед толпой, он занимал авторитетную позицию.
— Он прав, — предположила Валя. Шадоат строит корабли-миры, и для этого ей понадобятся рабы. Она возьмет людей здесь в плен, как на Синдилиане. Те, кто скрывается, не смогут охотиться или заниматься сельским хозяйством. Со временем им придется добывать еду, и тогда ее люди их поймают. В этом отношении Шадоат терпелива.
Она говорила как знающая, но Фаллион заметил, насколько сдержанной остается ее речь. Она не сказала этим детям, что Шадоат — ее мать.
Интересно, подумал Фаллион, не охотится ли за мной просто Шадоат. Может быть, она гонится за Валей. Возможно, Шадоат даже предложит выкуп?
Конечно, он никогда бы не подумал продать ее, но эта мысль вызвала у него любопытство.
Когда приземлился опоздавший всадник, у входа в пещеру послышался шум.