— Я в школе ездила в Англию по обмену, — произнесла я. — Повезло один раз. И я попала в дом, где у дочки были настоящие фарфоровые куклы. Я никогда раньше их не видела. Я даже не знала, что такие бывают.
Глаза Кирилла блеснули в темноте знакомым насмешливым блеском.
— Интернет, я смотрю, тебе тоже отключили.
— Не язви, а? — попросила я. — Я ведь тебя не высмеивала.
Кирилл промолчал. Кажется, с его стороны это означало высшую степень такта и понимания.
— Но никто ведь не потратит ползарплаты на куклу Барби и трёхэтажный домик к ней, — просто сказала я. — И уж тем более на это фарфоровое чудо, да ещё и коллекционное. Я сама ни за что не потратила бы. Поездка в Лондон была куда чудеснее. Мне было пятнадцать, и…
Кирилл едва заметно усмехнулся.
— Ты влюбилась.
А то, мрачно подумала я. Попробуй не влюбись, когда ты первый раз за границей, и тобой в первый раз в жизни интересуется настоящий красивый мальчик, с которым вы говорите на разных языках. И с которым вы так и не поцеловались.
— Да, — неохотно сказала я. — И было здорово, хотя и быстро закончилось. Будешь рассказывать о своих пубертатных победах, или всё-таки ляжем спать?
— Ляжем, — неожиданно согласился Кирилл. — Дай руку.
Я нахмурилась.
— Это ещё зачем?
— Не «зачем», а дай сюда.
Я неохотно протянула кисть, и сильные пальцы тут же притянули её к твёрдой горячей груди ладонью вверх.
— Эй!
Тихий смех.
— Боишься, что я притяну её вниз на своё самое дорогое?
Шершавая подушечка пальца прошлась по ладони, описывая круг. Я задержала дыхание.
— Нравится?
— Нет, — прошептала я. — Ни капельки.
— По тебе заметно. Закрой глаза и считай вдохи. Раз… два…
Три, мысленно произнесла я. Четыре. Пять…
Движения его пальцев на моей ладони были странно расслабляющими. Сильные тёплые пальцы, ведущие меня в сон…
Семь… восемь… четырнадцать…
— Засыпай, ежонок. — Чья-то рука коснулась моих волос. — Завтра Новый год.
Тридцать первое число, сонно подумала я. Ни ёлки, ни президента в телевизоре, ни подарков, зато десять часов перед ноутбуком и норовящий тебя раздеть куратор. Что может пойти не так? Идеальные условия для того, чтобы написать бестселлер, правда?
Особенно когда ты засыпаешь и чувствуешь, как внутри тебя просыпается маленькая девочка, которая ещё не знает ни о банковских кредитах, ни о бестселлерах и книжном рынке, ни о мужчинах. Ей просто хочется, чтобы ей рассказали сказку.
Завтра я буду писать для неё.
Глава 12
Кирилла не было рядом, когда я проснулась. Постель была смята, а подушка успела остыть — он встал рано, куда раньше меня. Интересно, где он был?
Впрочем, я не собиралась искать его, теряя драгоценные минуты свободы. Нет уж, лучше я постою у окна, любуясь утренним солнцем. Последнее утро уходящего года. Хорошего года, наверное.
Я не жалела, что мы расстались со Славкой. Я не жалела ни о чём. В конце концов, какой смысл жить с кем-то, кто тебя не любит? Ради тёплого угла? Ради того, чтобы дома кто-то был?
Нет уж, мрачно подумала я. Даже здесь, с Кириллом, который контролировал каждый мой шаг, я чувствовала себя счастливее. Хотя, конечно, роскошный коттедж здорово этому способствовал, чего себя обманывать.
Понравился ли мне Кирилл, будь он просто симпатичным водопроводчиком? Я на миг задумалась. Потом вспомнила, сколько пришлось отвалить за простую смену сифона под раковиной, произвела в уме нехитрые расчёты и порадовалась получившемуся шестизначному числу. Да. Если бы дело было в деньгах, разница, пожалуй, была бы невелика.
Но дело было не в деньгах. А в уверенном, чуть насмешливом взгляде, в лёгком наклоне головы, в широких плечах, к которым порой хотелось прильнуть, и ещё…
Дальше мои мысли приняли настолько неприличный оборот, что я решительно отправилась чистить зубы.
После короткого душа я влезла в домашние шорты и короткую свободную футболку с весёлой надписью, заправила постель и бодрым шагом направилась вниз. Завтрак и ноутбук. Других планов у меня не было.
Но едва я вышла на лестницу, все планы вылетели у меня из головы.
Потому что я увидела ёлку.
Никогда раньше я не подозревала, что в обычный жилой дом можно пронести ёлку такого размера. Такой высоты. Разлапистая стройная красавица упиралась в самый потолок — и одновременно выглядела потрясающе уютно и уместно.
И она уже была наряжена.
Десятки золотистых, алых, лазурных и серебряных шаров мерцали в ветвях, и по меньшей мере две трети были расписаны и изукрашены вручную. Лакированные шишки, пышные ленты мишуры, переплетающиеся на игрушечных серебряных коньках, притаившиеся в иголках гирлянды, готовые вспыхнуть, хрустальные олени и винтажная Красная Шапочка, глядящая на изогнутого в прыжке волка.
Я задрала голову. И взглянула на удивительную белоснежную звезду, усыпанную блёстками, бисером, и горящую ровным жемчужным блеском в свете дня.
— Ух, — выдохнула я.
— Рад, что тебе нравится.
Я обернулась. Кирилл, с мокрыми после душа волосами и с полотенцем на шее, стоял в шаге от меня. Он дышал ровно и неслышно, и капли воды, замершие на его груди, поблёскивали в такт его дыханию.
А ещё, подумала я, опуская взгляд на полотенце вокруг его бёдер, он был совершенно не одет.
— Сегодня твоя очередь меня соблазнять? — поинтересовалась я.
Кирилл прищурился.
— Вообще-то я еду на деловую встречу после завтрака, — сообщил он. — Но могу взять тебя с собой. С ноутбуком на заднем сиденье, закутанной в плед, голой и босой. Устроить?
Почему-то у меня не возникло ни малейшего сомнения, что он это сделает.
— Нет, — немедленно сказала я.
Кирилл несколько секунд разглядывал меня. Потом качнул головой.
— Ладно. Не буду поддаваться искушению. Сырники ждут на кухне. Можешь пока пооблизываться на ёлку, если хочешь дождаться меня.
— Немного жаль её, — тихо сказала я. — Ёлку. Ведь её срубили.
— Ежонок… — Его лицо смягчилось. — Не только маленькие ёлочки выращивают для Нового года. Больших елей это тоже касается. Просто ценник немного другой.
Я открыла рот. Такая простая вещь мне в голову не пришла.
— В питомнике вырастят ещё сотни, и ещё краше, — уверенно сказал Кирилл. — А так не посадили бы ни одной. Так что брысь вниз, и не вздумай вешать нос. Накажу.
Я вскинула бровь.
— Это ещё как?
— Будешь завтракать без меня, — отрезал он, и, даже не думая поправить сползающее на глазах полотенце, резко развернулся и направился одеваться.
Начинать завтрак в одиночестве и впрямь не хотелось. Особенно пока я глядела в спину своему спутнику, не забывая про полотенце, низко сидящее на мускулистых бёдрах. Нет, Кирилл занимался не только медитацией. Он не пренебрегал тренировочным залом, это как минимум.
А вот я…
Я критически оглядела себя в шортах. М-да. Впрочем, к чёрту: пара лишних килограммов на бёдрах не испортят мне настроение в это утро. Особенно рядом с такой ёлкой. Как только Кириллу успели её доставить и нарядить так быстро?
Ярких коробок с подарками под ёлкой не было: я всё-таки не удержалась и заглянула. Зато мой ноутбук, включенный и стоящий на зарядке, был тут как тут.
Вот и отлично.
Я плюхнулась напротив и запустила Ворд. Напишу полстранички, пока Кирилла нет рядом.
Полуобнажённого, загорелого Кирилла с влажными волосами и каплями воды на грудных мышцах. С полотенцем, небрежно скрывающим низ плоского живота.
Гм. О чём я там собиралась писать?
О страсти. О внезапном, оч-чень внезапном и очень горячем порыве страсти. Потому что если я всё это не запишу, я взорвусь.
Я снова увлеклась так, что не видела ничего вокруг. Будь я одета или раздета, это ничего не изменило бы. Ведь мои герои, едва встретив друг друга, уже не были способны друг друга отпустить.
Искры, пронзающие кожу. Ваши лица сближаются, и уже невозможно отвести взгляд. Невесомое касание на коже — и ты понимаешь, что не испытывал раньше ничего подобного. Никогда. Ни с кем.
… Интересно, что произошло бы, если бы Кирилл коснулся меня именно так? Не успокаивая на ночь, не заворачивая в собственный пиджак, не приказывая и не убеждая, а влюбившись? Желая не просто соблазнить, а сделать своей, потому что он жить без меня не может?
Я долго, долго смотрела в текст.
Кирилл…
Но ведь сейчас я писала не о нём.
Люблю ли я своего теперешнего героя?
Врать себе было нельзя. Про роман — нельзя. Фальшь отображается мгновенно: ты сам ещё этого не понял, а читатели уже почувствовали.
Мой герой был хорош. Но я уже начала охладевать к этому парню, потому что, чего уж там, представляла на его месте совершенно другого мужчину.
Того, кто спас меня вчера утром. Того, кто раздел меня вчера вечером. В кого я почти влюбилась, опасно балансируя на грани, и лишь его неосторожное признание, что моя влюблённость была нужна ему для дела, меня удерживало. Лишь оно одно.
И, чёрт подери, я не могла больше думать ни о ком другом.
Изначально в своего героя я, пожалуй, вложила слишком много от Славки. От героев других романов, от других мужчин. От первой любви, быть может.
Что же мне было делать?
На моём лице вдруг расцвела улыбка.
Впрочем, вчера я подписала контракт. А значит, пришла пора сменить имена, не так ли?
— Привет, Кирилл, — беззвучно прошептала я. — Как здорово совпало, правда?
Совпало совершенно удивительно. Потому что теперь моим официальным героем был Кирилл Вяземский, подхвативший мою героиню на эскалаторе, когда она чуть не рухнула. А я… я представляла на его месте совершенно реального и живого Кирилла Рымова, который вчера ночью держал меня за руку.
Вот. Всё. Я это сказала.
А сказав, не имела права останавливаться.
Я вызвала меню поиска и выбрала замену. Нажала одну-единственную клавишу.
И Эрик стал Кириллом.
А сцены, которые я писала ещё позавчера, вдруг засверкали новыми гранями. И, пожалуй, сейчас я бы даже не отказалась их перечитать.