— Хорошо. Но я надену его сама.
Я не желала, чтобы сейчас кто-то меня трогал. Я сама не очень-то хотела к себе прикасаться.
Судя по лицу Кирилла, он прекрасно всё понял. Но всё-таки подошёл в полутьме, передал свитер из рук в руки и сжал мои ладони.
— Сейчас ты его наденешь, — негромко сказал он, — и ляжешь под одеяло. Вместе со мной, потому что я — тиран и деспот. На протесты оппозиции я выделяю две минуты. Не больше.
Я прижалась лицом к бежевой шерсти, которая пахла только Кириллом и никем иным. И, уже не думая ни о чём, влезла в свитер. Естественно, он был велик, но не настолько, чтобы доставлять хоть малейшее неудобство. Наоборот, я почувствовала себя защищённой.
— Выйдешь на баррикады с лозунгом «долой самодержавие», или забьёшься под одеяло, и будешь доблестно меня игнорировать? — поинтересовался Кирилл. — Учти, меня устроят оба варианта.
Я покосилась на него.
— Второе.
— Тогда прошу.
Я поколебалась — и встала. Кирилл тихо засмеялся, и я обернулась.
— Что?
— Свитер. Ты так забавно в нём выглядишь. Словно мой двойник лет шестнадцати попал в будущее, и теперь я буду рассказывать ему, как тут всё работает.
— Иногда ты странный.
— Стараюсь.
Я подошла к огню. Села, не торопясь ложиться, и почувствовала, как Кирилл садится за спиной.
— Серия, — задумчиво сказала я. — Жене Олега Галицкого хочется прочитать серию романов про неё саму. Может, я её всю и напишу?
Кирилл поперхнулся.
— Ежонок, а ты не обнаглела?
— Ну а чего? — Я пожала плечами. — Счастье же само в руки плывёт. Как эти ваши другие авторы напишут, ещё непонятно, а я уже тут. Вон, даже в постель залезла.
— Ещё не залезла, попрошу заметить.
— Дело наживное.
Кирилл вздохнул.
— Серия не гарантирована, ежонок. Марина всё-таки не на пустом месте сбежала: велика вероятность, что всё завершится на первом удачном аккорде. Выйдет книга, будет реклама, возможно, будет экранизация. Но всё остальное зыбко и писано вилами по воде.
Настала моя очередь вздохнуть.
— Понятно.
— Хотя, конечно, твое рвение достойно похвалы.
Я обернулась к нему через плечо.
— Издеваешься, да?
— Каждый зарабатывает, как может, — невозмутимо сказал Кирилл. — Впрочем, ты ведь продолжишь писать так или иначе, правда? Года через три всплывёшь или утонешь сама.
— Да уж, — мрачно сказала я. — Напишу столько всего, что от меня начнут шарахаться даже книжные пираты. «Что, опять у неё новая книга? Да сколько можно!»
— Будем надеяться, что они никогда о тебе не узнают.
— Хорошо бы. — Я подумала. — Чтобы совсем уж наверняка не узнали, откроем литературный портал на необитаемом острове и будем выкладывать эротику про чаек. Или крабиков.
— А вот это уже зоофилия.
Я прыснула.
И вздрогнула, когда в веренице смешных образов перед глазами мелькнули мои собственные фотографии, что я видела совсем недавно.
Я обхватила себя руками. Горел огонь, но мне вновь сделалось холодно.
Мужские руки легли на плечи поверх свитера. А потом спустились ниже и безо всякого стеснения обняли меня за грудь.
Я охнула.
— Вот это как называется?
— Очень просто. — Кирилл придвинулся ближе. — Ты мне нравишься, и я не собираюсь потворствовать чьим-то гнусностям.
— Но нравлюсь тебе уже куда меньше.
— Ещё ареометр возьми. Или амперметр. — Его рука задумчиво взвесила мою грудь в ладони. — Как ты это измеришь, ежонок? Только опытным путём.
Я вздрогнула.
— Не хочу опытный путь, — прошептала я. — Хочу спать.
— Со мной, я надеюсь.
— Нет, с Мариной, — огрызнулась я. — Обложусь её бестселлерами и торжественно их сожгу. Ты, кстати, так и не рассказал, под каким именем она пишет.
— А тебе это нужно? Чем меньше ты думаешь о ней, тем лучше.
Кирилл потянул меня назад, пока я не оказалась полулежащей у него на плече. Рядом с ним было тепло. Уютно, надёжно, безопасно.
Ровно до того момента, когда меня вновь не охватывали воспоминания о фотографиях на ковре.
Но без Кирилла, подумала я, мне пришлось бы куда хуже.
— Спасибо, — тихо проронила я.
— Не за что, ежонок. Я рядом.
— Тогда давай спать.
Я опустилась на подушку с некоторой неохотой. Если бы можно было сидеть у огня вечно…
Но потом Кирилл снова обнял меня сзади, и я вздохнула, глядя в огонь. Так было даже лучше. Тепло и хорошо, и лёжа под одеялом, можно было на миг притвориться, что я была кем-то другим. Кем-то, про кого никогда не распускали гнусных сплетен и не крали фотографий.
— Я нанял хороших специалистов, — проговорил Кирилл. — Они попробуют отследить концы и, как говорят в их кругах, привлечь виновных к ответственности.
— Мне как-то уже всё равно.
— Мне не всё равно. Я был готов отпустить твоего бывшего с миром, если бы он просто удалил фотографии, но сейчас, пожалуй, я жажду крови. За тебя, за следующую девушку, которая может попасться ему на пути.
— А Марина…
— Мы её не поймаем, ежонок. В лучшем случае — её сообщника. Но мне хватит и этого.
Он поцеловал меня в затылок.
— Спи. Надругательства оставим на другой раз.
Я свернулась калачиком возле огня. По стенам танцевали отсветы пламени, заснеженные ветви глядели в окно, до следующего авторского листа была ещё целая ночь… и всё было не так плохо, правда?
Кирилл был рядом, и у меня была надежда.
Я обхватила своими пальцами его руку у себя на груди. Расслабленную, тёплую, сильную.
— Хочешь, поедем в Штаты? — вдруг спросил он. — Я представляю дела Олега там уже какое-то время. В принципе, я уже думаю над тем, чтобы сделать эту позицию постоянной.
— Вот так вот возьмём и поедем? — уточнила я.
— Ну не оставлять же тебя одну здесь. Отношения на расстоянии — это скучно.
— Зато писать о них весело.
— Пиши по-английски, — легко посоветовал Кирилл. — Больше ангста богу ангста.
— Долго, — пробормотала я. — Не один месяц, а как минимум четыре. Да и по-русски писать веселее и интереснее. Для чего мне выбирать английский? Ради денег? Охвата аудитории? На кой чёрт?
— Захочешь — попробуешь через пару лет, — не стал спорить Кирилл. — Времени у тебя полно.
— Если какая-нибудь Марина не испортит мне репутацию и там.
Кирилл тихо засмеялся.
— Ежонок, читателям плевать на репутацию. Они вообще не знают, кто ты такая. Они видят текст, и им или интересно, или нет. Третьего не дано.
А ещё ты или любишь, или нет, подумала я. Третьего не дано.
— Удивительно, — вместо этого сонно пробормотала я. — Ты хочешь взять с собой девушку, с которой даже ни разу не спал. Кто знает, может быть, со мной совершенно чудовищно в постели.
— Тем более. Этот опыт я не упущу.
— Хм?
— Прямо сейчас, если ты будешь дразнить.
В голосе Кирилла послышались предупреждающие нотки. Я тихо улыбнулась.
И с этой улыбкой заснула.
Глава 33
Я проснулась от того, что мне было жарко: в свитере, да ещё и под одеялом. Я зевнула: Кирилла рядом не было, но камин горел ярко, значит, Кирилл почти только что подбросил дров.
Я сбросила свитер. Стоило, наверное, совсем раздеться, но меня всё ещё колотило от мысли стоять голой где-либо. Даже в ванной у зеркала.
Наверное, стоило просто поспать. Завтра будет легче.
А потом я увидела отсветы от экрана и обернулась.
Кирилл сидел на кресле с ноутбуком, напряжённо вглядываясь в экран.
— Работаешь? — тихо позвала я.
Он поднял взгляд.
— Ничего срочного. Просто не мог заснуть.
Я села и похлопала по одеялу.
— Иди в постель. Попробуем вместе.
Кирилл негромко засмеялся.
— Знаешь, как это прозвучало?
Я мгновенно смутилась. Чёрт.
Кирилл отложил ноутбук.
А потом встал и медленным шагом двинулся ко мне, на ходу снимая футболку через плечи.
У меня перехватило дух. Я видела его почти обнажённым каждый день в кровати, но сейчас в каждом движении обнажённого торса было что-то хищное. И безумно притягательное.
Я не могла отвести от него взгляда. И он это знал.
Знал, когда опустился на корточки рядом со мной, и молча, глядя мне в глаза, начал расстёгивать мою блузку.
— Кирилл… — хрипло прошептала я.
Его палец лёг мне на губы.
— Нет, ежонок. Отвертеться в этот раз не удастся.
Пуговица за пуговицей, и я замерла на месте, не в силах двигаться. Абсолютно парализованная. Потому что я была рядом с мужчиной, который хотел меня, в животе всё свернулось тугой пружиной, а я… я так ждала этого момента, а теперь понятия не имела, что мне делать.
— Я всё тебе покажу, — прошептал Кирилл. — Сейчас.
Его пальцы медленно исследовали мои ключицы, грудь, живот, не спеша выдёргивать мою блузку из джинсов. Два пальца скользнули под косточку лифчика, чувственным движением провели по груди, сжали, и я резко и остро вздохнула, подаваясь вперёд.
А потом весь низ живота свернуло жаркой судорогой, когда Кирилл, не отрывая от меня взгляда, расстегнул пуговицу на моих джинсах, и его пальцы скользнули внутрь.
Кажется, у меня вырвался смутный звук, когда его рука на миг сжала тонкую ткань трусиков, скользя вниз по голой коже. А потом губы Кирилла накрыли мои, и я смогла только простонать в его полуоткрытый рот, потому что он знал, что делать. Он знал женское тело лучше меня самой, и я не знала, от чего я плыву сильнее: от его пальцев у себя между ног, или от поцелуя, который уносит меня и выбивает из головы все мысли.
Теперь он целовал меня глубже, и его пальцы, только что такие нежные, действовали смелее. А я, уже почти не соображая, что делаю, лишь ощущая, как сладко ноют мышцы, жадно раздвинула бёдра, давая ему простор, и сама нанизывалась на его пальцы, на его губы, вжимаясь в него, и в эту минуту не было силы, способной меня от него оторвать.
Кирилл оторвался от моих губ, жадно целуя шею, плечи, ключицы, сминая расстёгнутую блузку, прикусывая кожу, дразня и лаская. И одновременно его пальцы погружались в меня всё глубже, брали всё быстрее, и я смогла издать лишь тихий стон, чувствуя, как приближается взрыв.