— И анализ крови это, разумеется, подтверждает?
— Я не готова с тобой об этом говорить. Сейчас — не готова.
Кирилл устало провёл рукой по лбу.
— И сколько мне ждать, по твоему? Месяц? Три? Тебе не кажется, что это не самый рациональный поступок?
— А бросать свою невесту, конечно же, разумно и правильно, — с горечью сказала Марина. — Ведь ей совсем не больно.
Угу, мрачно подумала я. Особенно когда она кричала ему «чтоб ты сдох» в трубку.
Марина с самого начала это планировала, поняла я. Встретиться с Кириллом, выполнить часть его требований, чтобы он ничего не написал о ней, умолять, чтобы не бросал её — но продолжать держать его на крючке по поводу беременности.
Возможно, она даже не делала анализ крови. Возможно, она обманула даже в этом.
Вот только… нет. Настолько холодная и расчётливая женщина не могла не просчитать все шаги. А на случай, если её цикл и впрямь дал сбой, она должна была знать сама, беременна ли она или нет, потому что знание — это контроль. А такие женщины, как Марина, контроль из рук не выпускают.
Анализ был в папке, поняла я. Настоящий, на случай, если Кирилл бы не стал разговаривать с ней без него. Естественно, результат бы ему не показали, но сам анализ — да.
И шагнула к Марине.
— Можно посмотреть?
… Ноутбук, который Марина вырвала у меня из рук. Несколько нажатых клавиш — и вся моя работа летит к чёрту…
Я не забыла.
И вырвала из её рук папку.
В голове мелькнула мысль, что я поступаю, как она, и это неправильно, чёрт подери, так поступать нельзя, есть же элементарная этика, нельзя опускаться до такого…
Но на другой чаше весов лежало слишком многое, чтобы колебаться.
Анализ, как я предполагала, лежал на самом верху. Я не стала вглядываться в результат — Марина рванулась ко мне, и я не успела бы.
Просто передала листок Кириллу.
— Думаю, теперь наш разговор действительно закончен, — произнёс Кирилл. Он не спеша сфотографировал листок и вернул Марине, на лице которой теперь было холодное неприкрытое бешенство. — Осталась только одна деталь.
Он насмешливо улыбнулся Сергею.
— Мне очень хотелось поприсутствовать при событии, которое сейчас произойдёт, — произнёс он. — Именно поэтому я и согласился на встречу.
Кирилл поднёс телефон к уху.
— Заходите, господа.
— Что происходит? — резко сказала Марина.
— Курьер пиццерии опознал Сергея, передающего ему фотографии. Наш общий друг отлично замаскировался, но, когда он сел за руль и сдвинул капюшон, курьер увидел его в зеркало над сиденьем водителя. Такая мелочь, правда?
Двое молодых людей вошли в отделение. Оба были без формы. Один из них коротко кивнул Кириллу, и оба подошли к Сергею.
— Думаю, — задумчиво сказал Кирилл, — кое-кто будет проходить свидетелем. Как минимум. Удачи, Марина.
Он обернулся ко мне.
— С твоего бывшего тоже спросят.
Я открыла рот. И никаких показаний с меня? Впрочем, заявление с моей подписью наверняка уже лежало, где нужно.
Кирилл обхватил меня за плечи.
— Идём. Думаю, тебе ещё придётся пообщаться со строгими людьми при исполнении, но не сейчас.
Он улыбался. У меня перехватило дыхание от этой улыбки.
Неужели всё было в порядке?
Или…
Я похолодела. Он не сказал мне о результатах анализа. Я бы на его месте выпалила бы тут же.
Неужели?..
Я побледнела. Но Кирилл уже вёл меня прочь из отделения, и я успела лишь оглянуться на Марину.
— Никто тебя не напечатает, — прозвенел её голос. Она откинула светлые волосы с шеи и холодно, многообещающе улыбнулась. — Я об этом позабочусь.
Позаботится. В этом я не сомневалась.
Но прямо сейчас мне было наплевать.
Лифт остановился перед нами почти сразу же, но Кирилл удержал меня за руку.
— Не этот.
— Это ещё почему?
— Он занят.
— Там всего два человека… — начала я, двигаясь вперёд, но вторая рука обхватила меня поперёк груди.
— Вот и замечательно. А мы подождём следующего.
Я вздохнула.
— Вредина.
— Твой вредина, ежонок. Не забывай.
Я подняла на него счастливое лицо.
— Расскажи мне, — шепнула я. — Что там написано?
— Где?
Лицо Кирилла было совершенно невинно.
Я вывернулась из его рук.
— Результаты анализов! Скажи мне!
— А если не скажу?
Я возмущённо фыркнула.
— Ты. Сообщишь. Мне. Немедленно, — отчеканила я. — Иначе я…
— Что? Сольёшь финал? Отдашь книжку пиратам? Приделаешь герою деревянную ногу?
— А вот приделаю, — мстительно сказала я. — И не только ногу. Показывай.
Кирилл вздохнул.
— Не скажу, что это очень уж мне приятно.
И тут приехал лифт. Пустой.
На этот раз глаза Кирилла сверкнули, и он без разговоров потянул меня внутрь.
— Давай сюда тест! — запротестовала я.
Двери лифта закрылись, и Кирилл сунул мне под нос экран телефона.
— Гляди.
Меньше пяти. «Неберем.», темнела приписка внизу.
У меня задрожали ноги, и я прислонилась к стене лифта. Ффух.
Марина не была беременна. У неё не будет ребёнка от Кирилла. Он был свободен.
Облегчение. Безмерное облегчение. Счастье.
Пальцы Кирилла коснулись моего подбородка.
— Ежонок, — шепнул он. — Хочу тебя прямо сейчас.
Он прижал меня к стене, целуя жадно и горячо, и я обвила его шею руками, целуя его в ответ до самозабвения. Кирилл протянул руку к кнопкам, не прекращая поцелуй, и кабинка резко вздрогнула. Мы остановились.
Кирилл уже расстёгивал на мне джинсы.
— Ты же не хочешь прямо здесь… — прошептала я ему в губы.
— Хочу. И возражать бесполезно. Ты не представляешь, какое облегчение я сейчас испытываю. — Он ехидно ухмыльнулся. — Или ты хочешь нарушить условие договора?
Я взялась за ремень его джинсов. И дёрнула к себе.
— Нет, — прошептала я. — Хочу, чтобы ты снова облил меня вином и ласкал всю ночь. Хочу оказаться с тобой на пляже, в постели, на холодильнике. Хочу тебя и только тебя. Каждую ночь и каждый день.
Ладонь Кирилла бесцеремонно пролезла мне под трусики.
— Верю, — выдохнул он. — Особенно про холодильник.
Его пальцы вошли в меня грубо и резко, тут же заводя, и я простонала, выдыхая горячий воздух ртом. А потом Кирилл развернул меня спиной к себе, и стянул мои джинсы с бёдер.
— Стоило бы запретить тебе носить трусики вообще, — прошептал он мне в ухо. — И джинсы. И всё остальное. Отобрать у тебя одежду и не выпускать из спальни.
— Спасите, — выдохнула я, давясь от смеха. — Мой редактор — извращенец!
— О да, Лира Гречко. — Он поднял мои руки, заставляя упереться в стенку лифта, и я услышала звук расстёгиваемой молнии. — Бойся.
Джинсы чудовищно мешали раздвинуть ноги шире, но Кирилл провёл ладонью между моих ног, собирая влагу, а в следующий миг прижался ко мне и резко вошёл, сразу задавая темп. Я снова невольно простонала и почувствовала, как его руки проникают мне под водолазку и жадно гладят живот, поднимаются к груди, сжимают соски, и я могу только тихо стонать, отдаваясь ему, принадлежа ему, зная, что он теперь никуда не уйдёт и останется со мной…
А всё остальное неважно.
Вот с таким-то настроем, мелькнуло в голове, финалы романов и сливают…
Я напряглась, невольно отстраняясь, и дыхание Кирилла мгновенно обожгло щёку.
— Маленькая, — прошептал он. — Всё хорошо. Я помогу тебе расслабиться. Здесь никого нет. Только мы.
Его руки нежно гладили, ласкали, обволакивали. Он замер внутри меня, не двигаясь, а его пальцы сноровисто и ловко освобождали меня от одежды. Полетела на пол водолазка, лифчик, а потом Кирилл резко наклонил меня вниз, заставляя нагнуться до конца, пока кончики пальцев не коснулись пола.
— Что ты…
— Снимай с себя всё остальное, ежонок. Не думай. Просто раздевайся.
Его голос был негромким, но пальцы уверенно скользнули по бедру и проникли между ног, гладя хрупкую горошину, и это подействовало на меня лучше любого приказа. Я издала хриплый вздох и взялась за застёжки ботинок.
— Хорошо? — ехидно прошептал Кирилл. — А будет лучше.
— Да, — прошептала я, скидывая ботинки. Джинсы слетели до лодыжек, и я почувствовала облегчение, срывая их вместе с трусиками. Меня охватывал жар возбуждения и стыда одновременно: лифт мог поехать в любую минуту, двери могли открыться, а я стояла совершенно голой. Кровь живо прилила к голове; мир кружился, и я нетвёрдо стояла на ногах.
— Вот так, — выдохнул Кирилл, и его пальцы снова легли мне между ног, лаская, гладя. Я упёрлась ладонями в стену лифта, поднимаясь, повинуясь его рукам, Кирилл обхватил второй рукой мою грудь, жадно сжимая её, и начал двигаться резче и быстрее. — Идеальные отношения автора и издателя.
— Я долго ждала… пока ты это скажешь, — выдохнула я, едва удерживаясь под его напором. Закрывая глаза, отдаваясь его пальцам, его движениям… — Ещё… пожалуйста…
Ещё тиражей и ещё гонораров, пронеслось в моей голове, и я захихикала, как ненормальная. А потом жаркая сладкая волна прошла по низу живота, я хрипло вскрикнула, представляя, как кто-то стоит за дверьми лифта и слушает нас, и ощущения разом сделались вдвое, втрое острее: голая, под пальцами Кирилла, чувствуя, как он раз за разом врывается в меня, я ощущала в больничном лифте самый крышесносный оргазм в своей жизни. И, чёрт подери, предложи Кирилл мне сейчас ещё один кабальный издательский договор, я согласилась бы на любые условия.
Я в последний раз всхлипнула, обмякая в его руках. И осела вместе с Кириллом, когда он тоже простонал, впечатываясь в меня до конца.
— Моя горячая девочка, — прошептал он. — Любимая.
Мы сидели на полу лифта, тяжело дыша. Такой выжатой до конца, мокрой и совершенно счастливой я не чувствовала себя никогда.
— Мне больше совершенно не хочется мороженого, — сказала я чистую правду. — Только домой. Писать.
— А меня? — с деланным возмущением поинтересовался Кирилл.
— И тебя. Всегда.
Он засмеялся, помогая мне подняться.