А теперь…
Сесть в полупустом кинозале на первом ряду и увидеть, как из твоей истории рождается фильм.
Вот какой подарок сделал мне Кирилл.
Готова ли я вернуть этот подарок нераспечатанным?
Ну…
Вообще-то да.
Да, я рискую не получить ни Кирилла, ни билета на первый ряд. Но это риск, который я выбираю с открытыми глазами.
Неблагодарный ежонок, ехидно посетовал в моей голове голос Кирилла. И ведь ни малейшего чувства вины!
Ни малейшего.
— Счастливо, Вер, — сказала я вслух. — Хорошо вам отметить. А мне надо спешить.
— Куда?
— На встречу с издателем.
Я положила трубку и бросилась обратно в опенспейс.
— Тань, — выпалила я, затормозив у стола начальницы отдела. — Мне надо сбежать. Вот прямо надо. Гипс снимают, клиент уезжает, всё такое. А? Пожалуйста?
Таня посмотрела на меня поверх очков.
— Лира, всё в порядке?
Я судорожно кивнула.
— Будет в порядке. Если я успею.
Таня кивнула.
— Окей. Завтра в девять.
— Я отработаю, — кивнула я в ответ. — Спасибо.
Расписание рейсов от Шереметьево до Хитроу я смотрела, уже сбегая с лестницы. Последний прямой рейс был без десяти восемь вечера.
Я успевала. И у меня был шанс найти Кирилла в переполненном аэропорту, если я появлюсь к самому началу регистрации. Ведь ему нужно будет сдать багаж, а где проще и удобнее это сделать, как не на стойке бизнес-класса, где почти не бывает очередей?
Я найду его. Обязательно.
Что я сделаю и что скажу, я не знала: мои мысли так далеко не простирались. Но я смогу его увидеть. Обнять.
И сказать ему, какой он идиот.
Вот только Кирилл давным-давно всё решил, с беспощадной ясностью поняла я. Его не поколеблют слёзы, нежность, яростные упрёки, неприкрытый шантаж и даже бесстыдно расстёгнутая блузка. Он знает все мои аргументы наизусть — и не прогнётся ни на йоту. Я ввязываюсь в безнадёжный бой.
Плевать.
Хотя бы увижу его в последний раз.
Глава 51
Метель за окном электрички.
И неподвижный пейзаж за окном.
Мы стояли уже второй час. Чёртова электричка, которая должна была ехать до терминала меньше сорока минут, обещала доехать за добрые два с половиной.
Я опаздывала. Безнадёжно, отчаянно опаздывала.
Я стояла в тамбуре, нетерпеливо притоптывая ногой, и из последних сил сдерживалась, чтобы не заплакать. Красное зарёванное лицо — не то зрелище, с которым без спросу вторгаются в чьё-то сердце и прижимаются к груди.
Когда электричка тронулась, я чуть не рухнула, выдыхая с облегчением.
Рано. Мне ещё придётся нестись к нужной стойке регистрации по траволаторам и бегущим дорожкам, опрокидывая чужие чемоданы и стараясь не попасть под горячую руку службе безопасности.
Пожалуйста, Кирилл, взмолилась я, опоздай. Приедь в последний момент. Дождись.
Ведь я почти уже здесь.
Я неслась сломя голову. С платформы аэроэкспресса я вылетела только с третьей попытки: сканер не пропускал скомканный и торопливо разглаженный билет. Позади остались рамки, дурацкая очередь, вереница ярких бутиков, некоторые из которых уже были закрыты, полупустое кафе.
Мир, где не было Кирилла. Если бы я писала роман, вырезала бы эту часть к чертям. Я не хотела так жить. Я не хотела, чтобы Кирилл оказывался на другом конце света.
Хотя бы до той минуты, когда я увижу его в последний раз.
Я ведь писатель. Я умею делать больно, я умею вызывать тихие улыбки. Неужели я не справлюсь? Не найду тех самых слов?
Что ж, если не найду, значит, грош мне цена, и я тем более не заслуживаю быть изданной. А Кирилл ведь за справедливость, правда?
С этой мыслью я наконец вбежала в зал терминала, на автомате пронеслась ещё немного, затормозила и упёрлась руками в колени, тяжело дыша.
На табло горела регистрация на рейс Аэрофлота. Регистрация заканчивалась через двадцать минут.
Я подняла взгляд. Повезло: я была близко. Стойки эконом-класса были напротив, далеко, но в зоне видимости, и у каждой скопилась внушительная очередь.
А вот стойка бизнес-класса была почти пуста. Белокурая женщина с ребёнком, и за ней — импозантный седой бизнесмен.
Я не знала, успела ли я, но шанс у меня был. Только у самой стойки я дежурить не буду. Постою тут. Иначе, если Кирилл увидит меня дежурящей с плакатом «Вернись, миллионер, и купи мне трусы», пожалуй, моя литературная карьера будет кончена здесь и сейчас. И романтическая тоже. Слишком жалко это будет выглядеть.
В груди кололо, и я поднесла ладонь к солнечному сплетению, морщась. Ничего, просто давно не бегала. Сейчас пройдёт.
— Девушка, вам плохо?
Незнакомая женщина склонилась надо мной, вынуждая обернуться к ней, и я едва удержалась от резкости.
— Спасибо, всё в порядке, — коротко сказала я.
— Вы багаж потеряли? Я смотрю, вы без сумки.
И без трусиков, хотела было съязвить я. Но, во-первых, трусики на мне были, а во-вторых, кажется, ляпать что попало было не самой лучшей идеей.
— Я жду друга, извините.
— А вы на какой рейс? Не потерялись, не разминулись с ним?
— Нет. Всё в порядке, спасибо, всего доброго.
— Ну смотрите, — озабоченно сказала женщина. — А то тут медпункт есть неподалёку, я же смотрю, вы вся бледненькая.
Кажется, сегодня определённо не мой день.
— Ой, — показала я в сторону, — смотрите! Кажется, там нуждаются в вашем участии! Срочно, вы его видите? Это же одинокий миллиардер, и он мечтает познакомиться именно с вами! Я просто чувствую, что вы ему необходимы!
Какая я зараза, а.
На лице женщины промелькнуло непонимание, сменившееся раздражением.
— Я ей помочь хочу, а она! Хамка!
— Трамвайная, — с облегчением подтвердила я. — До свидания.
Женщина смерила меня взглядом, собираясь ещё что-то сказать, но я уже отвернулась.
И чуть не умерла на месте.
Давешний седовласый бизнесмен уже закончил с регистрацией, и молодой мамы тоже нигде не было.
А от стойки, прихватив паспорт, быстрым шагом шёл Кирилл.
Уже преодолев половину расстояния до входа на паспортный контроль.
Я должна была закричать. Что там, заорать на весь зал.
Но у меня отшибло голос напрочь.
А если бы у меня спёрли кошелёк, я бы тоже стеснялась воскликнуть: «держи вора»? Чёрт, а ведь да.
Уже не соображая, я молча ринулась за ним. Ноги подкашивались: я бежала по коридорам терминала слишком много и слишком быстро, и сил почти не осталось.
Я не успевала. Опять не успевала.
— Кирилл, — хрипло выдавила я.
Давай, Лира, плевать на всех остальных. Ты сможешь.
— Кирилл!
Крик вышел громким: на меня начали оборачиваться. Но Кирилл не слышал. В его ухе темнела гарнитура, и, кажется, он говорил по телефону.
Будь дело в романтическом фильме, мелькнула обречённая мысль, я успела бы сделать объявление по громкой связи. Вот только пока я добегу, Кирилл пройдёт кабинку паспортного контроля, пересечёт красную линию и окажется в чистой зоне, куда вход закрыт. Всё, он уже официально будет не в России.
Сейчас я уже была готова на всё. Даже запустить сигнальную ракету.
— Кирилл! — изо всех сил заорала я. — Ёжик!
Вот это, кажется, было зря. Кто-то засмеялся, но остальные смотрели на меня сочувственно.
Я бросилась вперёд, к стойке, где проверяли паспорта и посадочные талоны. Тут отсекали посторонних, но нестрого. И сейчас сквозь стойку валила целая толпа, так что шанс у меня был.
Но пока я бежала, Кирилл уже скрылся в этой толпе.
Я выхватила из кармана куртки загранпаспорт. Я побоялась оставить документы в съёмной квартире, и это меня спасло.
Когда мне было пятнадцать и я летела одна в Англию, я случайно отправилась в соседнем терминале не в те ворота. Меня подхватила толпа, и я поняла, что нахожусь не там, только перед самой кабинкой паспортного контроля. Тогда в сутолоке меня даже не заметили.
Может, и сейчас повезёт?
Вместе с паспортом вылетел чек за мороженое, и я подхватила его тоже. И, развернув паспорт, быстро, с уверенным видом прошагала за большой семьёй, даже не пытаясь прошмыгнуть. Просто шла.
Я автор будущего бестселлера, в конце концов. Ну их к чёрту, эти согнутые плечи и вороватый взгляд. Потом потренируюсь.
Меня даже не окликнули.
А Кирилл уже стоял перед самой кабинкой.
Всё, держите меня семеро. На этот раз он не уйдёт.
— Я люблю тебя, — прошептала я. — Пожалуйста, не улетай. Пожалуйста.
А я ещё не хотела быть Татьяной Лариной, мелькнула мысль. Боялась сама сделать шаг к тому, кого люблю.
Что я делаю?
Дерусь за свою любовь. Любовь, о которой пишут романы.
Ведь важнее её нет ничего на свете, кажется.
Романы, миллионы, слава, всё, что только можно вообразить… сейчас, в эту минуту, я о них не думала. Их не существовало. Были только широкие плечи и русые волосы. Только тот, за взгляд кого я отдала бы всё.
Надеюсь, Кирилл не взял с собой пистолет, иронически подумала я. Хотя если бы его арестовали, я бы точно организовала ему побег.
А в следующую минуту Кирилл обернулся.
Я села на пол самым наглым образом: меня не держали ноги.
Лицо Кирилла на миг сделалось совершенно потрясённым. Он замер на месте, словно я только что телепортировалась из ниоткуда.
А потом шагнул ко мне. И побежал, вмиг оказавшись рядом и опустившись на холодный пол рядом со мной.
— Ежонок, вставай. Простудишься, и как ты в таком виде попадёшь на пресс-конференцию?
— У литературных негров не бывает пресс-конференций, — пробормотала я.
— Уверен, за эти два дня ты успела написать ещё четыре романа, и скоро мы увидим первую презентацию. — Кирилл провёл рукой по моим волосам с одновременно нежным и растерянным видом. — Вот что ты делаешь, Лира Гречко?
Я вдохнула. Выдохнула. Что ты ему скажешь, Лира?
У меня ничего нет, кроме слов. И сейчас я не могу выдавить ни одного. Несмотря на все мои романы.
— Как твой паровозик? — сдавленным голосом сказала я.