– Значит, в ваших же интересах сделать так, чтобы со мной ничего не случилось! Чтобы Максу потом не пришлось делать глупости.
– Маша, я предлагаю вам жизнь! – Голос Леонида Леонидовича рокотал среди пролетов длинной лестницы. – Оставьте Макса, и, я думаю, у меня получится все уладить. Не путайте реальность с литературой. Жизнь гораздо сложнее.
Он направился к двери в мастерскую.
Дверцы лифта открылись, демонстрируя пустую кабину. Когда я успела его вызвать? Или Леонид Леонидович вызвал силой взгляда? И что он еще успел сделать? Подпилить тросы, так что на двенадцатом этаже кабина сорвется и упадет вниз? А ведь он никуда не собирался идти! Специально вышел, чтобы поговорить со мной!
Наверное, так громко в лифте смеялись впервые. Я хохотала, не желая сдерживаться. Что ж за жизнь у меня такая занятная? В кои-то веки влюбилась, и то в вампира…
Встреча развеяла все мои сомнения. Макс – вампир. Осталось только привыкнуть к этой мысли. Значит, другим вампирам не нравится, что при встрече он меня не съел, а влюбился и теперь готов защищать. И все только и мечтают о том, чтобы мы разбежались? Ну уж нет!
Мое хорошее настроение улетучилось, как только я переступила порог квартиры.
Кто-то здесь был. Пришел и остался.
Обычно возвращаешься домой и понимаешь, все в порядке. Дверь за тобой закрывается, как будто с грохотом взлетает вверх подъемный мост, падает решетка ворот. Ты в своей крепости, и она неприступна. А сейчас мне показалось, что я, наоборот, ступила на чужую территорию.
Все было на месте, но что-то не так. Как будто каждую вещь потрогали, а потом положили обратно.
– Макс?
Тишина.
Я толкнула дверь в свою комнату.
Девушка сидела спиной к входу. Пышные светлые волосы, прямая спина, черные джинсы и водолазка.
– А, Маша! Привет! – Катрин изящно повернулась на стуле. – Узнала меня?
Я кивнула.
Сказать, что я была удивлена, – ничего не сказать. Я была в шоке. Надо было мне все-таки получше свыкнуться с мыслью, что теперь придется общаться со сверхсуществами.
– Какая ты умничка!
Она спрыгнула со стула и так стремительно приблизилась, что я качнулась назад, ожидая как минимум удара в грудь. Но девушка всего лишь быстро обняла меня. От нее дохнуло холодом.
– Ммм… Как ты вкусно пахнешь! – Катрин довольно пожевала губами. – Удивительно, что Макс тебя еще не съел. Или ждет удобного момента?
Я подавилась воздухом и закашляла.
– Ну ладно, ладно, – хмыкнула девушка. – Я пошутила. Друзья Макса – мои друзья. Я заглянула поболтать. Мы же теперь будем часто встречаться.
Она игриво дернула плечами и легкими шагами пошла вдоль стеллажей с книгами.
Я непроизвольно посмотрела в окно. Форточка была приоткрыта.
– Да, прости! – Катрин повернулась, словно прочла мои мысли. – Я пришла без приглашения и воспользовалась твоим окном. Дверь-то заперта, а ждать на улице холодно. Ты не против?
Я усмехнулась, понимая, что вопрос задан формально. Мое согласие не требуется. Как и мое возражение. Хотя мне очень не нравилось, что вампир так запросто может попасть ко мне в комнату. А если придут родители? Что будет с ними? А соседи? Они могут увидеть, что кто-то лезет в окно, и вызовут милицию. Что же, потом Катрин и иже с ней зомбировать весь микрорайон? Бред. Пускай лучше ходят через дверь, как все нормальные люди.
– Уютно здесь у тебя, светло. – Девушка с улыбкой посмотрела в сторону окна. Вот уж не думала, что вампиры могут радоваться свету. Хотя во всем остальном она была милой и такой приветливой. – А хочешь, мы прогуляемся? Я тебе про Макса расскажу. Он такой молчун, из него слова не вытянешь.
Я заколебалась. Замечательно было бы узнать о Максе побольше. И не только то, что он будет сам о себе рассказывать.
– Здорово! Только он скоро должен прийти. – Поговорить хотелось, уходить из дома – нет. Такой сложный был день…
– О! Не переживай! Макс не потеряется.
А чего я боюсь? Если Катрин собралась меня убить, то уж давно бы убила. Вампиры стремительны. Один удар, и все. Выйдет потом через окно, форточку за собой прикроет. Моего убийцу никто никогда не найдет.
Если она так не сделала, значит, и правда хочет поговорить. Чего ж я сразу к ней с недоверием-то?
– Пойдем! – согласилась я. Ну что же, знакомство с вампирами начинается.
Катрин захохотала, и от звука ее голоса, казалось, весь дом подпрыгнул.
– Пожалуй, я понимаю, что в тебе нашел Макс! – Она схватила меня за руку. – В путь! Vorwarts![13] Кто, ты говоришь, у вас на пруду? Огари?
Я говорю? Кажется, я только подумать успела. Утки рыжие, действительно называются огари.
– Ну да, рыжие такие… – От волнения голосовые связки не хотели меня слушаться, из горла вырывался хрип.
Катрин застыла перед окном. Она собирается лезть через форточку? А я? Мне было бы гораздо удобней выйти через дверь.
– У тебя тут, наверное, солнце по утрам? – спросила девушка с грустью.
– А вам солнце совсем нельзя, да? – Я не представляла, как можно жить без солнца. За бессолнечные осень и зиму я так уставала без света, что начинала ссориться со всеми подряд.
– Солнце – это больно. – Катрин поморщилась, словно яркие лучи уже жгли ее белоснежную кожу. – Мир вообще полон боли и обмана. Все такие одинаковые, и если кто-то оказывается другим, не как все, он становится изгоем. А за что? Только за то, что мы не похожи на остальных? Ты ведь тоже от них отличаешься?
– Не знаю, – я неуверенно дернула плечом. – Макс сказал, что я чувствую темноту.
– Да, тьма здесь замечательная. – Катрин снова прошла вдоль полок, ведя по ним рукой, словно вытряхивала литературных героев из их домиков. – Вурдалаки, лешие, водяные, колдуны, домовики всякие. У вас очень интересно!
– У нас? – Ах да, Макс говорил, что приехал из Германии. Они все так хорошо говорят по-русски, что забываешь об этом.
– В Европе стало невозможно находиться – всё под контролем, все подсчитаны. Для жизни нужен покой.
Я с сомнением покосилась на крыши домов.
– У нас тоже не очень тихо, – пробормотала я.
Хорошо говорят по-русски, и имена почти русские – Катрин, Макс, Лео.
– Зато весело! – Катрин снова улыбалась. – Здесь можно сойти за своих. Никто на тебя не посмотрит косо. Здесь никому ни до кого нет дела! Ты мне подаришь своего домового?
– Кого? – Где она у меня домового нашла? Я внимательней оглядела полки, надеясь заметить то, что Катрин обозвала словом «домовой».
– Он у тебя здесь бегает. Я принесу лапот… – смешно исковеркала девушка слово.
– Лапоть, – поправила я.
Хм, ради поимки домового даже я раздобыла бы где-нибудь лыковую обувку. Так сейчас и видела, как мы вдвоем с вампиршей сидим в засаде, ожидая, когда из-за угла деловой походкой выйдет крошечное бородатое существо.
– Или башмак. – Катрин сверкнула белозубой улыбкой.
Я поежилась. За время разговора несколько подзабылось, кто передо мной. Но сейчас от Катрин исходила реальная опасность. Ей достаточно одного движения, и уже к вечеру домовой будет грустить о моем исчезновении.
Катрин почувствовала смену моего настроения и перестала улыбаться.
– Пойдем, нам надо о многом поговорить.
Она скользнула к двери. Значит, выходить мы будем нормальным путем. И на том спасибо!
– А Макс где?
Может, все-таки никуда не ходить? Вечер, я устала, за учебниками надо посидеть. Да и тревожно как-то. Но спорить с Катрин не хотелось. А ну, как разозлится?
– Макса достаточно позвать, и он придет. – Девушка стояла в прихожей и, казалось, к чему-то прислушивалась. С сомнением посмотрела на замок. Видимо, открывать двери ей приходилось нечасто. – Вы с ним теперь настроены на одну волну. Он тебя будет везде чувствовать. Только Макс сейчас занят. Немного.
Чем может быть занят вампир? Он либо спит, либо охотится на людей.
Катрин покосилась на меня и вдруг весело расхохоталась.
– Не бойся! Мы уже давно не едим людей. Вы невкусные, питаетесь всякой гадостью, вами отравиться можно.
Я попыталась вспомнить, что сегодня ела. Салат с майонезом, сосиску с кетчупом. И тут же представила, как по моей крови плавает плохо пережеванная сосиска, залитая томатной приправой. Да, не самая вкусная еда. А вот мама бы Катрин понравилась, она ест только экологически чистые продукты.
– Шучу, – рассмеялась Катрин, отметив мое смущение. – Есть там, где обитаешь, – дурной тон. Слишком напряженной становится жизнь. Макс охотится на маралов. Это большие олени, они живут на Алтае.
– А ты? – Что-то мне не верилось в вегетарианскую жизнь моей новой знакомой.
– Под настроение. – Катрин нахмурилась. Она все еще стояла в прихожей, рассматривая замок. – Надо идти, а то скоро придут твои родители и оставят делать уроки.
– Откуда ты знаешь? – Я начала переобуваться.
– Их слышно. Люди очень шумно живут и обычно действуют по определенным схемам. Редко кто схемы нарушает. Подожди! – Катрин остановила мою руку, уже коснувшуюся замка. – Она напряженно вслушивалась в происходящее за дверью. – А теперь в самый раз!
Замок еще не успел щелкнуть, как девушка выбежала на лестничную клетку и сразу же направилась к ступенькам. Я хотела сказать, что есть лифт, что с двенадцатого этажа быстрее будет на нем. Но говорить было некому – Катрин скрылась. Мне ничего не оставалось делать, как идти за ней.
На город опускались сумерки. Темнота поселилась в подъезде, в ветках деревьев и кустов, в печальных неосвещенных окнах дома напротив, зацепилась за качели, свернулась клубком в песочнице. Странно, но я раньше не обращала внимания, какой разной бывает темнота.
Вне дома Катрин оживилась, заулыбалась, словно замкнутое пространство действовало на нее угнетающе. Долгое время мы шли молча. И даже казалось, без определенного направления, просто шагали, куда глаза глядят.
Глядели они в сторону кладбища. Кажется, я начинаю страдать паранойей, у меня теперь все дороги ведут к покойникам.