же и всеми берегами и островами Индийского океана. Именно в Египте Голландия будет завоевана, именно там она будет лишена того, что одно только дает ей благосостояние — сокровищ Востока. Она будет поражена, не будучи в состоянии отразить удар. Если она пожелает противодействовать планам Франции относительно Египта, она будет подавлена всесторонней ненавистью христиан, атакованная же дома, она, напротив, не только может отразить нападение, но и может еще отомстить за себя, поддерживаемая всеобщим общественным мнением, подозревающим Францию в притязательных замыслах"[45].
Мемуар Лейбница не имел последствий. "Людовик XIV употребил теперь все усилия, какие могли внушить ему властолюбие и разум, чтобы подготовить разорение народа. Пущена была в ход дипломатическая стратегия в широком масштабе для изолирования Голландии от всякой помощи ей со стороны других держав. Людовик, который не мог заставить Европу допустить завоевание Бельгии Францией, надеялся теперь принудить ее смотреть без содрогания на падение Голландии". Его усилия, большею частью, имели успех. Тройственный союз был разорван, король Англии, хотя и вопреки желаниям своего народа, заключил с Людовиком наступательный союз, и Голландия, когда началась война, оказалась без союзников в Европе, за исключением истощенной Испании и электорства Брандербургского, тогда никоим образом не первоклассного государства. Но для того, чтобы заручиться помощью Карла II, Людовик обязался не только выплатить ему большую сумму денег, но и уступить Англии из вырванной от Голландии и Бельгии добычи, Вальхерен (Walcheren), Слюис (Sluys) и Кадзанд (Cadzand), и даже острова Горе (Согее) и Воорне (Voorn), т. е. ключи к устьям больших торговых рек Шельды и Мааса. По отношению к соединенным флотам двух держав было условлено, что английский адмирал будет главным начальником их. С внешней стороны вопрос морского первенства был обойден тем, что Франция не назначила своего адмирала в кампанию, но практически это первенство было уступлено Англии. Очевидно, что в своем пылком стремлении к уничтожению Голландии и к континентальному самовозвеличению Людовик "играл прямо в руку" Англии по отношению к задачам ее морской силы. Французский историк прав, говоря: "Об этих договорах судили неправильно. Часто повторяли, что Карл продал Англию Людовику XIV. Это справедливо только относительно внутренней политики: Карл на самом деле замышлял политическое и религиозное порабощение Англии с помощью иностранной державы, но что касается внешних интересов, то он не продал их, так как большая часть выгоды от разорения Голландии должна была прийтись на долю Англии"[46].
В течение последних лет, предшествовавших войне, голландцы делали всевозможные дипломатические усилия для предотвращения ее; но ненависть мешала Карлу и Людовику принять какую-либо уступку Голландии, как окончательную. Английской королевской яхте приказано было пройти мимо голландских военных кораблей в Канале и стрелять по ним, если они не спустят своих флагов. В январе 1672 года Англия послала Голландии ультиматум, призывавший признать права английской короны на господство в Британских морях и обязать голландские флоты спускать флаги перед самым незначительным английским военным судном; и такие требования поддерживались со стороны французского короля. Голландцы продолжали уступать, но, видя, наконец, что все уступки бесполезны, они, в феврале снарядили в кампанию семьдесят пять линейных кораблей, кроме судов меньших размеров. 23-го марта англичане, не объявляя войны, атаковали флот голландских коммерческих судов, а 29-го король объявил войну. За ним последовало 6-го апреля объявление войны Людовиком XIV, а 28-го числа того же месяца он выступил в поход для принятия армии под свою личную команду.
Война, которая началась теперь, представляя третье и последнее из больших состязаний между Англией и Голландией на океане, не была, подобно предшествовавшим ей, чисто морской войной, и здесь необходимо будет нарисовать также и главные черты военных событий на суше, не только для полноты изложения, но и для выяснения отчаянного положения, до какого была доведена Республика, и освобождения ее из него морскою силою в руках великого моряка, де Рейтера.
Морские операции этой войны во многих отношениях отличаются от операций предшествовавших ей войн, но самая отличительная черта их состоит в том, что голландцы, за исключением одного случая в самом начале, не посылали своего флота навстречу неприятелю, а, можно сказать, стратегически пользовались своими опасными берегами и отмелями, избрав их операционной базой. На этот образ действий они были вынуждены огромным превосходством сил противника, но они не пользовались своими мелями исключительно только для защиты — война, которую они вели, была оборонительно-наступательною. Когда ветер позволял союзникам атаковать, Рейтер держался под прикрытием своих островов или по крайней мере на мелких местах, куда неприятель не отваживался следовать за ним; но когда ветер дул так, что Рейтер мог избрать желаемый метод атаки, он поворачивал и нападал на враждебный флот. В действиях его мы находим также ясные указания на тактические комбинации более высокого порядка, чем те, какие нам встречались до сих пор; хотя возможно, что то, что мы имеем здесь в виду — а именно частные атаки против французского отряда союзников, не переходившие за пределы демонстраций внушены были политическими мотивами. Такое толкование несомненного факта, что голландцы нападали на французов преднамеренно легко, нигде не встречалось автором; но кажется возможно, что правители Соединенных Провинций не желали увеличивать раздражение своего самого опасного врага унижением его флота и таким образом надеялись облегчить для его гордости принятие их предложений. Есть, однако, одинаково удовлетворительное объяснение, опирающееся на военные мотивы, а именно на предположение, что так как французский флот был еще неопытным противником, то Рейтер считал необходимым только удерживать его, пока нападал с главными силами на английский флот. Последний сражался со своею прежнею доблестью, но уже не с прежнею дисциплиной, тогда как голландский флот вел атаки с выдержкой и единодушием, которые показывали, что он сделал большие успехи в военном деле. Поведение французов по временам казалось подозрительным; оно объяснялось, кажется, тем, что Людовик приказал своему адмиралу беречь флот; и есть достаточное основание предполагать, что до конца тех двух лет, в течение которых Англия оставалась союзницею Франции, он и поступал так.
Власти Соединенных Провинций, зная, что Брестский французский флот должен был соединиться с английским флотом, стоявшим на Темзе, делали большие усилия для изготовления своего флота к такому времени, чтобы он мог атаковать английский прежде, чем упомянутое соединение состоится, но это не удалось им вследствие пагубного недостатка централизации в их морской администрации. Провинция Зеландия так отстала, что ее отряд, представлявший большую часть общих сил, не был готов вовремя, и ее обвиняли в том, что замедление это было следствием не только дурного управления, но и недоброжелательства к партии, стоявшей во главе правительства. Намерение атаковать английский флот в его собственных водах превосходною силою прежде, чем прибыл его союзник, было правильно с военной точки зрения; судя по истории этой войны, успех его оказал бы глубокое влияние на весь ход борьбы. Рейтер, наконец, вышел в море и встретился с союзными флотами, но, хотя и имевший твердое намерение сразиться, отступил назад к своим берегам. Союзники не последовали, однако, за ним туда, а удалились, очевидно в полной безопасности, в Соутвольдскую бухту (Southwold Bay) на восточном берегу Англии, около девяноста миль к северу от устья Темзы. Там они расположились на якоре в трех дивизиях: две английские, составившие арьергард и центр союзной линии, и одна — французская, составившая авангард, к югу от них. Рейтер последовал за ними, и рано утром 7-го июня 1672 года французский сторожевой фрегат сделал сигнал о появлении в виду голландских судов, по направлению к северо-востоку; последние спускались с северовосточным ветром прямо к союзному флоту, большое число шлюпок и команды которого были на берегу для наливки водою. Голландский флот был построен в две линии, — передняя из восемнадцати судов, с брандерами (план III, А). Весь голландский флот состоял из девяноста одного линейного корабля, союзный же — из ста одного.
Ветер дул к берегу, который здесь тянется почти с севера на юг, и союзники были в ужасном положении. Они должны были сперва сняться с якоря, но не могли отступить назад, чтобы выиграть место и время для построения в боевой порядок. Большая часть кораблей обрубила якорные канаты, и английский флот вступил под паруса на правом галсе, держа к норд-норд-весту — курс, который скоро заставил его повернуть на другой галс, тогда как французы легли сразу на левый галс (план III, В). Сражение началось, таким образом, разделением союзного флота. Рейтер послал одну дивизию атаковать французов или, скорее, задержать их, потому что эти противники обменялись только канонадой с дальней дистанции, хотя голландцы, будучи на ветре, могли бы завязать бой на более близкой дистанции, если бы пожелали этого. И так как их командир, Банкерт, не осуждался потом за это, то надо думать, что он поступал согласно данным ему приказаниям; и год спустя он командовал в сражении при Текселе, где действовал с большим благоразумием и храбростью. Между тем Рейтер ожесточенно атаковал две английские дивизии и, видимо, с превосходными силами, потому что английские историки утверждают, что отношение последних к силам атакованных было как три к двум[47].
Этот факт, если он верен, дает замечательные доказательства высоких качеств Рейтера как флотоводца, которые ставят его выше всех адмиралов того века.
Результаты сражения, которое можно считать простой схваткой, были нерешительны; обе стороны понесли много тяжелых потерь, но честь и существенные преимущества остались за голландцами или, скорее, за Рейтером. Он превзошел союзников в деле военной тактики, обманув их ложным отступлением и затем застигнув их совсем врасплох. Ошибочный маневр, при котором англичане, составляя две трети союзного флота, взяли курс в северо-западную четверть, тогда как третья часть его, французы — в юго-восточную, разделил этот флот. Рейтер направил все свои силы в промежуток