йоркской гавани, пользуясь главным входом, а пароходы, занявшие аналогичные позиции, могли бы эффективно блокировать Бостон, Делавэр и Чезапик. Ядро блокирующего флота, предназначенное не только для захвата торговых судов, но и для сопротивления попыткам прорвать блокаду военной силой, не имеет надобности быть ни в виду берега, ни в положении, известном обитателям последнего. Ядро флота Нельсона было в пятидесяти милях от Кадикса за два дня до Трафальгара, и только малый отряд его наблюдал за гаванью, находясь поблизости от нее. Союзный флот начал сниматься с якоря в 7 часов утра, и Нельсон, даже при тогдашних условиях, узнал об этом уже к 9.30 утра. Английский флот на этом расстоянии представлял весьма серьезную опасность для неприятеля. Кажется возможным, при существовании в наши дни подводных телеграфов, что силы, блокирующие различные порты вдоль всего побережья Соединенных Штатов и находящиеся вблизи берега и вдали от него, могут установить между собою телеграфную связь и быстро приходить на помощь друг другу; и если бы вследствие какой-нибудь счастливой военной комбинации один отряд подвергся бы атаке превосходящих сил, то не смог бы дать знать о том другим и отойти для соединения с ними.
Допуская же, что такая блокада какого-либо порта будет однажды прорвана, а осуществляющие ее суда отогнаны, то уже на следующий день телеграф сможет разнести по всему свету извещение о ее восстановлении. Для избежания таких блокад нужно иметь силу, которая бы во всякое время могла представить для блокирующего флота такую опасность, чтобы он никоим образом не мог оставаться на месте. Тогда нейтральные суда, за исключением груженных военной контрабандой, смогут входить в порт и выходить из него свободно и поддерживать торговые сношения страны с внешним миром.
Могут утверждать, что при большой протяженности береговой линии Соединенных Штатов блокада всего побережья их не может быть эффективной. Никто не согласится с этим с большей готовностью, чем офицеры, которые помнят, как поддерживалась блокада одного только южного побережья. Но при теперешнем состоянии нашего военного флота и, можем мы добавить, с усилением его в пределах, уже предусмотренных правительством[16], попытки блокировать Бостон, Нью-Йорк, Делавэр, Чезапик и Миссисипи, – другими словами, большие центры ввоза и вывоза, – не потребуют от любой из великих морских держав усилий бо́льших, чем предпринимавшиеся ими ранее. Англия блокировала одновременно Брест, Бискайское побережье, Тулон и Кадикс, когда в гаванях этих портов находились сильные эскадры. Правда, в случае такой блокады нейтральные торговые суда смогут тогда заходить в другие порты Соединенных Штатов, не названные выше; но какие изменения путей транзитной торговли страны, какие перебои в снабжении, какой недостаток транспортных средств, доков, лихтеров и складов вызовет подобное вынужденное перемещение импортных операций в другие порты! Разве это не вызовет денежных потерь и страданий? А когда с большими жертвами и издержками это зло отчасти будет исправлено, неприятель может закрыть новые отдушины для торговли, как он закрыл старые. Население Соединенных Штатов, конечно, не будет умирать с голоду, но может подвергнуться тяжелым страданиям. А что касается предметов, составляющих военную контрабанду, то разве нет основания опасаться, что возможны непредвиденные случаи, при которых Соединенные Штаты не в состоянии обойтись без них?
Рассмотренный вопрос есть именно один из тех, в котором должно сказаться влияние правительства, выражающееся в создании для нации такого военного флота, который, если и не способен сам достигать отдаленных стран, то, по крайней мере, способен обеспечить свободный доступ в свои главные порты. Взоры нашей страны были в течение четверти столетия отвращены от моря; результаты такой и противоположной политики будут показаны на примерах Франции и Англии. Не настаивая на полном параллелизме между положением Соединенных Штатов и этих двух стран, можно смело сказать, что для благосостояния всей страны существенно, чтобы внешние войны по возможности не отражались на торговле и коммерции. Для того, чтобы достигнуть этого, надо заставить неприятеля держаться не только вне наших портов, но и далеко от наших берегов[17].
Может ли такой военный флот быть создан без восстановления торгового судоходства? Это сомнительно. История показала, что морская сила чисто военного характера может быть создана только деспотом, как это и было сделано Людовиком XIV; и история же показала, что его флот, казавшийся таким прекрасным, исчез, как увядает растение, не имеющее корней. Но при представительном образе правления всякие военные ассигнования должны поддерживаться сильной группировкой, убежденной в их необходимости. Такой заинтересованности в морской силе не существует и не может существовать без воздействия правительства. Как такое торговое судоходство должно быть создано, – субсидиями ли или свободной торговлей, постоянным ли введением возбуждающих средств или свободными движениями на открытом воздухе, – это вопрос не военный, а экономический. Даже если бы Соединенные Штаты имели большое национальное торговое судоходство, то все же нельзя быть уверенным, что это повлекло бы за собой создание достаточного военного флота; расстояние, отделяющее их от других великих держав, с одной стороны, является защитой, но с другой – также и ловушкой. Предпосылки создания военного флота в Соединенных Штатах, если таковые вообще имеются, вероятно, зреют сейчас на центрально-американском перешейке. Будем надеяться, что он родится не слишком поздно.
Здесь заканчивается общее рассмотрение главных элементов, которые благоприятно или неблагоприятно влияют на рост морской силы наций. Наша цель сводилась сначала к рассмотрению этих элементов в их естественном – полезном или вредном воздействии и затем в иллюстрировании выводов частными примерами и опытом прошлого. Такое рассмотрение, хотя и несомненно охватывающее более широкий круг вопросов, все-таки относится главным образом к области стратегии, не затрагивая тактики. Соображения и принципы, которые входят в такое рассмотрение, принадлежат к неизменяемому или неизменяющемуся порядку вещей, оставаясь по своим причинам и следствиям одинаковыми из века в век. Они принадлежат, так сказать, к естественному порядку вещей, об устойчивости которого так много говорят в наши дни, тогда как тактика, пользующаяся орудиями, изготовленными руками человека, принимает участие в изменениях и прогрессе человеческого рода из поколения в поколение. Время от времени тактическая надстройка должна изменяться или совершенно сноситься; но старые основания стратегии остаются столь постоянными, как будто покоятся на скале. Ниже мы займемся исследованием общей истории Европы и Америки, со специальными ссылками на влияние, оказываемое на эту историю и на благосостояние народа морскою силой, в широком смысле слова. Время от времени, когда представится случай, мы будем стараться напомнить и подкрепить общие уроки истории частными иллюстрациями. Общий характер нашего исследования будет поэтому стратегический, в том широком определении морской стратегии, которое уже приводилось и принято нами. «Морская стратегия имеет целью основать, поддерживать и увеличивать как в мирное, так и в военное время морское могущество страны». Что же касается отдельных сражений, то, охотно допуская, что изменение деталей сделало устарелыми многие преподанные ими уроки, мы сделаем попытку показать, где применение или забвение истинных общих принципов привело к решительным результатам; в прочих равных условиях мы будем предпочитать те сражения, связь которых с именами выдающихся офицеров позволяет предположить, что они могут показать, насколько правильны тактические идеи, усвоенные в том или другом веке и в том или другом флоте. В тех случаях, когда можно провести параллели между действием древних и современных видов оружия, мы будем стараться извлечь из них возможные уроки, не делая чрезмерного ударения на сходных моментах. Наконец, надо помнить, что при всех переменах природа человека остается в значительной мере неизменной; во всяком случае, при всех количественных и качественных различиях параллель всегда можно провести.
Глава II. Состояние Европы в 1660 г. – Вторая англо-голландская война (1665–1667). – Морские сражения: при Лоустофте (Lowestoft) и Четырехдневное
Начало нашего исторического исследования приходится, в общих чертах, на середину семнадцатого столетия. Начнем с 1660 г., в мае месяце которого произошла реставрация и Карл II вступил на английский престол. В марте месяце следующего года, после смерти кардинала Мазарини, Людовик XIV собрал своих министров и сказал им: «Я созвал вас, чтобы сказать, что до сих пор я считал за благо доверять покойному кардиналу управление моими делами; в будущем же я сам буду моим первым министром. Я объявляю, что ни один декрет не будет издан иначе, как по моему указанию, и я приказываю государственным секретарям и главному интенданту финансов ничего не подписывать без моего повеления». Установленное таким образом личное правление короля продолжалось фактически свыше полустолетия.
В следующем году совершается вступление в новую стадию национальной жизни – после более или менее продолжительного периода расстройства – двух государств, которые, при всех различиях между ними, с переменным успехом занимали первые места в морской истории современной Европы и Америки, т. е., в общем, в морской истории всего мира. Морская история, однако, представляет только один фактор возвышения и упадка наций, которые называются их историей; и если упустить из виду другие факторы, с которыми этот первый фактор так тесно соприкасается, то получится искаженное представление об его важности (либо преувеличенное, либо наоборот). И настоящее исследование предпринято нами именно в том убеждении, что важность этого фактора в наши дни сильно недооценивается, если не совсем утеряна из виду народами, не связанными с морем, и в частности народом Соединенных Штатов.