Так как цель настоящей главы состоит не в том, чтобы исчерпать вопрос, но единственно лишь в попытке показать на примере, какое жизненно важное влияние оказывает положение страны на развитие ее морского могущества, то эту сторону вопроса можно на время оставить, тем более что ниже в нашем историческом изложении будут встречаться примеры, которые еще обрисуют важность географического положения. Однако уместно будет сделать еще два замечания.
В силу ряда условий Средиземное море сыграло в истории мира как с торговой, так и с военной точки зрения бо́льшую роль, чем всякое другое водное пространство того же размера. Нация за нацией боролись за контроль над ним, и борьба продолжается и теперь. Поэтому изучение условий, на которых зиждилось и зиждется теперь преобладание в его водах, а также и относительного военного значения различных пунктов на его берегах будет более полезно, чем затрата таких же усилий в другой области. Далее, в настоящее время Средиземное море представляет во многих отношениях ярко выраженную аналогию с Караибским, – аналогию, которая будет еще более полной, если водный путь через Панамский перешеек будет когда-либо построен. Изучение стратегических условий Средиземного моря, значение которых проявилось достаточно полно, будет великолепной прелюдией к подобному же изучению Караибского моря, имеющего сравнительно короткую историю.
Второе наше замечание имеет в виду географическое положение Соединенных Штатов относительно Центрально-Американского канала. Если последний будет построен и оправдает надежды своих строителей, то из конечного участка торгового пути и района местной торговли или же, самое большее, из извилистого и неудобного пути пассажирского сообщения, каким оно является сейчас, Караибское море превратится в одну из великих мировых магистралей. На этой магистрали развернется обширная торговля, и интересы других великих наций – европейских – приблизятся тогда к нашим берегам как никогда прежде. Вместе с этим тогда уже не будет так легко, как теперь, стоять в стороне от международных осложнений. Положение Соединенных Штатов по отношению к этому пути будет сходно с положением Англии по отношению к Каналу и средиземноморских стран по отношению к Суэцкому пути. Что касается влияния и контроля над ним, зависящих от географического положения, то, конечно, ясно, что центр национальной силы, или постоянная база[7], будет значительно ближе к нам, чем к другим нациям. Позиции, которые занимаются или будут заняты ими на острове или на материке, как бы они ни были сильны, могут быть только форпостами их могущества; по запасам же сырья и военной мощи ни одна нация не превосходит Соединенные Штаты. Последние, однако, слабы и сами признают свою неподготовленность к войне; и их географическая близость к спорному пункту теряет в своем значении вследствие характера побережья залива, приводящего к недостатку портов, соединяющих безопасность от вражеского нападения с удобствами для ремонта первоклассных военных кораблей, без чего ни одна страна не может претендовать на контроль над какой-либо частью моря. Кажется очевидным, что в случае борьбы за преобладание в Караибском море главное внимание должно быть обращено на долину реки Миссисипи, вследствие глубины южного рукава этой реки, близости Нью-Орлеана и выгодности этой долины для водных перевозок. Здесь, вероятно, и будет найдена постоянная база операций. Оборона входа в Миссисипи, однако, представляет особенные затруднения, а единственные два конкурирующих между собою порта, Ки-Уэст (Key West) и Пенсакола (Pensacola), имеют слишком малую глубину и гораздо менее благоприятное положение по отношению к ресурсам страны. Чтобы извлечь максимум выгод из превосходного географического положения, эти недостатки следует устранить. Далее, так как расстояние от устья Миссисипи до перешейка хотя и меньше, чем расстояние до него от указанных выше портов, но все же велико, то Соединенным Штатам придется приобрести в Караибском море станции, могущие служить базами вспомогательных или второстепенных операций; благодаря их естественным преимуществам, оборонительным возможностям и близости к стратегически важнейшему району, эти базы позволят флотам Соединенных Штатов оставаться так же близко к театру военных действий, как любому их противнику. Обеспечив безопасность входа и выхода из Миссисипи, имея такие форпосты, предохранив от нападения коммуникации между ними и отечественными базами, – короче говоря, при надлежащей военной подготовке, для которой имеются все необходимые средства, – Соединенные Штаты добьются гегемонии в этом районе, вытекающей с математической несомненностью из их географического положения и силы.
II. Физическая структура. Характерные свойства берегов залива, о которых упомянуто выше, подходят прямо под рубрику физической структуры страны – второго условия, определяющего развитие морской силы.
Береговая линия страны – это одна из ее границ; а чем легче доступ через границу к лежащим за ней областям – в данном случае к морю, – тем сильнее будет стремление народа к сношениям через нее с другими странами мира. Если представить себе страну, обладающую длинной береговой линией, но не имеющую ни одной гавани, то такая страна не может иметь ни собственной морской торговли, ни торгового судоходства, ни военного флота. Примером такой страны являлась Бельгия, когда она была испанской и австрийской провинцией. В 1648 г. Голландия, после успешной войны, поставила условием мира закрытие Шельды для морской торговли. Это заперло Антверпенскую гавань и перенесло морскую торговлю Бельгии в Голландию. Испанские Нидерланды перестали быть морской державой.
Многочисленные и глубокие гавани представляют источник силы и богатства, особенно, если они расположены в устьях судоходных рек, что облегчает сосредоточение в них внутренней торговли страны; но вследствие самой доступности их они делаются источником слабости в войне, если не защищены надлежащим образом. Голландский флот в 1667 г. сравнительно легко поднялся вверх по Темзе и сжег большую часть английского флота в виду Лондона; между тем несколько лет спустя соединенные флоты Англии и Франции, пытаясь высадить десант в Голландии, потерпели неудачу, столько же из-за трудностей, связанных с характером побережья, сколько и из-за храбрости голландского флота. В 1778 г. гавань Нью-Йорка, а с нею и неоспоримый контроль над рекою Гудзон были бы потеряны для захваченных врасплох англичан, если бы не медлительность действий французского адмирала. С этим контролем Новая Англия восстановила бы близкое и безопасное сообщение с Нью-Йорком, Нью-Джерси и Пенсильванией; и этот удар, последовавший так скоро за поражением Бэргойна (Burgoyne) за год до этого, вероятно, заставил бы Англию заключить мир раньше, чем она это сделала. Миссисипи служит могущественным источником богатства и силы для Соединенных Штатов, но слабая оборона ее устья и многочисленность второстепенных рукавов, глубоко вдающихся в страну, сделали ее источником слабости и бедствий для Южной Конфедерации. И, наконец, в 1814 г. оккупация Чезапика и уничтожение Вашингтона дали жестокий урок того, какую опасность представляют для атакуемой страны превосходнейшие водные пути, если подходы к ним не защищены; недавний урок этот легко вспомнить, но, судя по современному состоянию береговой обороны, он, кажется, еще легче забывается. При этом не надо думать, что условия изменились: обстоятельства и детали обороны и нападения по сравнению с прошлым изменились, как изменялись они и раньше, но основные условия остались те же.
До и в течение великих наполеоновских войн Франция не имела порта для линейных кораблей к востоку от Бреста. Каким большим преимуществом обладала Англия, имевшая на соответствующем участке побережья два больших арсенала в Плимуте и Портсмуте, кроме других гаваней для укрытия флота и пополнения его запасов. Упомянутый естественный недостаток впоследствии был несколько исправлен работами в Шербурге.
Кроме очертания берегов, включая сюда легкость доступа к морю, существуют еще другие физические условия, которые приводят народ к морю или отвращают его от последнего.
Хотя Франции недоставало военных портов на Канале, она имела как там, так и на берегах океана и в Средиземном море превосходные гавани, расположенные благоприятно для заграничной торговли, и в устьях больших рек, питавших внутреннюю торговлю. Но когда Ришелье положил конец междоусобной войне, французы не обратились к морю с энергией и успехом англичан и голландцев. Главная причина этого заключалась, вероятно, в физических условиях, сделавших Францию приятною страною с чудесным климатом, производившею больше, чем было нужно ее народу.
Англия, напротив, получила от природы очень немного и до развития своих мануфактур имела мало товаров для вывоза. Многочисленные потребности ее народа, в соединении с неустанной деятельностью и другими условиями, которые благоприятствовали развитию морских предприятий, увлекали его за пределы страны, и там он нашел земли более приятные и более богатые, чем его родина. Нужда и гений сделали англичан купцами и колонистами, а торговое судоходство является неизбежным звеном между колониями и метрополией. Таким образом морская сила Англии росла. Но если Англия была влекома к морю, то Голландия была прямо гонима к нему; без моря Англия бы чахла, а Голландия бы умерла. Когда Голландия находилась на вершине величия и была одним из главных факторов европейской политики, один компетентный авторитет подсчитал, что почва ее не могла обеспечить существование даже одной восьмой части ее населения. Мануфактуры этой страны были тогда многочисленны и важны, но они выросли значительно позже, чем судоходство. Бедность почвы и характер побережья заставили Голландию прежде всего обратиться к рыболовству. Позже открытие процесса соления рыбы дало им материал и для экспорта, и для внутреннего потребления и положило, таким образом, краеугольный камень ее богатства. Так голландцы сделались торговцами; в то время как итальянские республики, под давлением турецкой силы и вследствие открытия пути вокруг мыса Доброй Надежды, начали клониться к упадку, голландцы сделались наследниками их обширной торговли с Левантом. Далее, благодаря выгодному географическому положению, промежуточному между Балтикой, Францией и Средиземным морем, и к тому же владея устьями германских рек, голландцы быстро захватили почти всю транзитную торговлю Европы.