Эрнесто перестает смеяться и поднимает руку, словно регулирует движение транспорта.
— Эй, друг. Может, попозже? У меня работа. Я сегодня на салатах. Понимаешь?
— Эрнесто — художник, — говорит Конрад. — Я все пытаюсь убедить его сходить на собеседование, собрать портфолио и показать его в центре. Отец говорит, люди могут заплатить серьезные бабки за то, что он делает.
Билли не особенно обращает внимание на их разговор. Она думает о Поле Зелле. Неужели ты — супергерой, Пол Зелл? Разве могла она не заметить нечто настолько значительное? Такой большой секрет? Конечно, думает она. Запросто.
— Я делаю скульптуры из масла, — говорит Эрнесто. — Ничего особенного. Так мне и заплатили миллион баксов за фигурки, вырезанные из масла!
— Это послание, — говорит Конрад Линтор. — Художественное видение мира, в котором мы живем.
— Мы живем в мире из масла, — говорит Эрнесто. — По-моему, так себе заявление. Ты в шахматы хорошо играешь?
— Что? — переспрашивает Билли.
— Шахматы. Ты в них хорошо играешь?
— Неплохо, — говорит Билли. — Но это так, знаете, для развлечения. Пол Зелл играет очень хорошо.
— То есть выигрывает в основном он? — уточняет Эрнесто.
— Ага, — говорит Билли. Она задумывается. — Нет, подождите. Наверное, я чаще выигрываю.
— Будешь супергероиней, когда вырастешь? Потому что все они реально тащатся от шахмат.
— Это супергеройский треугольник, — говорит Конрад Линтор. — Признаки того, что ты можешь вырасти и спасти мир. Шахматы — это показатель. Второй показатель — это странные совпадения. Например, ты всегда оказываешься в нужное время там, где тебя быть не должно. Или писаешься в постель. А еще у тебя наверняка есть какие-нибудь способности.
— У меня нет никаких способностей, — говорит Билли. — Даже совсем уж бесполезных, как, например, всегда знать точное время или предчувствовать приближение Дождя.
— Способности могут развиться позже, — убеждает ее Конрад Линтор.
— Не разовьются.
— Ладно. Но могут и развиться, — говорит Конрад Линтор. — Поэтому я и обратил на тебя внимание. Ты выделяешься. Она выделяется, правда?
— Наверное, — говорит Эрнесто. Он опять окидывает ее взглядом, каким оценивают кусок мяса. Потом кивает. — Конечно. Она выделяется. Ты выделяешься.
— Я выделяюсь, — повторяет Билли. — Чем я выделяюсь?
— Даже Алисса это заметила, — говорит Конрад. — Она подумала, ты пришла на прослушивание, помнишь?
— О да, — говорит Эрнесто. — Алисса ведь так хорошо разбирается в людях!
— Заткнись, — говорит Конрад. — Слушай, Билли. Это не плохо, понимаешь? По некоторым людям сразу видно. Может, ты, и правда, обычная девчонка. Но может быть, ты умеешь делать что-нибудь, о чем пока даже не подозреваешь.
— Говоришь, как мой школьный психолог, — отвечает Билли. — Как моя сестра. Почему люди всегда пытаются убедить тебя, что все к лучшему? Жизнь — это как тяжелая простуда. Например, я вот здесь, а где сейчас моя сестра? Вчера она повезла отца в Пеорию. В больницу Святого Франциска, потому что у него рак поджелудочной железы. А я здесь только потому, что отец умирает и никто даже не заметит, что меня нет дома. Вот повезло-то мне, а?
Эрнесто и Конрад Линтор оба смотрят на нее.
— Я супергероиня, — говорит Билли. — Или помощница. Как скажете. Пол Зелл тоже супергерой. Все кругом герои. Мир сделан из масла. Я даже не знаю, что это означает.
— Как идут дела с похмельем? — спрашивает Конрад Линтор.
— Как по маслу, — говорит Билли. Даже не специально. Похмелье прошло. Конечно, чувствует она себя ужасно, но это не из-за похмелья. Это из-за Пола Зелла. И вообще из-за всего.
— Очень сожалею… Ну по поводу твоего отца. — Это Эрнесто.
Билли пожимает плечами. Кривится. Как будто по команде, откуда-то издалека доносится пронзительный вопль. Потом крики. Смех. Там, вдалеке, по-видимому, что-то происходит.
— Мне пора, — говорит Эрнесто.
— Эрнесто! — Это коротышка в высоком цилиндре. Он говорит: — Здрасьте, мистер Линтор. Как дела?
— Грегор, — спрашивает Конрад, — надеюсь, ничего серьезного не случилось?
— Да не, — отвечает коротышка. — Портленд отрезал себе кончик указательного пальца. Опять.
— До встречи, Конрад, — говорит Эрнесто. — Билли, рад был познакомиться. Больше не попадай в неприятности.
Эрнесто и коротышка уходят, и слышно, как коротышка говорит по пути:
— А что это за девчонка? Кого-то она мне напоминает. Чья-то помощница?
Конрад кричит им вслед:
— Может, позже увидимся, ладно?
И говорит Билли:
— Сегодня на крыше будет одно мероприятие. Приходи. А потом сходим посмотреть скульптуры, которые Эрнесто сделал для вечеринки.
— Возможно, меня здесь уже не будет, — говорит Билли. — Номер заказан на имя Пола Зелла, а не на мое. Что, если он выехал?
— Тогда у тебя перестанет работать ключ… — говорит Конрад Линтор. — Слушай, если не сможешь попасть в номер, просто позвони мне в пентхаус и скажи. Я что-нибудь придумаю. А сейчас мне пора на занятия.
— Ты студент? — спрашивает Билли.
— Просто посещаю кое-какие занятия в Новой школе, — говорит Конрад. — Рисование с натуры. Киноискусство. Я пишу роман, но эта же работа не до конца жизни, правда?
Билли даже жалко уходить из кухни. Впервые она оказалась в таком месте в Нью-Йорке, где на сто процентов уверена, что не встретит Пола Зелла. Не то чтобы это хорошо, просто ее «паучье чутье» не покалывает все время. Хотя у Билли и нет ничего похожего на «паучье чутье». И возможно, номер 1584 теперь тоже можно считать безопасным убежищем. Ключ от комнаты все еще работает. Кровать перестелили, из ванной убрали грязные полотенца и простыни. Красный свитер и юбка Мелинды висят на душевой рейке. Кто-то их постирал.
Билли заказывает еду в номер. Потом решает пойти в Брайант-парк. Она пойдет понаблюдать за шахматистами, как они с Полом Зеллом планировали, когда обсуждали, что будут делать в Нью-Йорке. Может, ты тоже там будешь, Пол Зелл?
У нее есть карта города. Она не заблудится. Она гуляет весь день. Наконец добирается до Брайант-парка, там действительно проходят шахматные поединки. Пенсионеры, студенты, может, даже парочка супергероев. Повсюду голуби, путаются под ногами. Жители Нью-Йорка выгуливают собак. Какая-то женщина кричит в телефонную трубку. Пола Зелла нет. Хотя Билли не узнала бы его, даже если бы они встретились.
Билли садится на скамейку возле урны, а через некоторое время кто-то присаживается рядом с ней. Это не Пол Зелл. Это супергероиня. Та, из бизнес-центра в отеле.
— Вот мы и встретились снова, — говорит супергероиня.
Билли спрашивает:
— Вы за мной следите?
— Нет, — говорит супергероиня. — Может быть. Я — Лайтсвитч.
— Я о вас слышала, — говорит Билли. — Вы знаменитость.
— Относительная, — говорит Лайтсвитч. — Ну то есть, конечно, я была на шоу Опры. Но я не Тираннозавр Хеке.
— Про вас есть комиксы, — говорит Билли. — Хотя… э-э… Рисованная Лайтсвитч на вас не похожа. Не очень похожа.
— Художнику нравится рисовать сиськи в натуральную величину. Только сиськи.
Какое-то время они сидят в умиротворяющей тишине.
— Вы играете в шахматы? — спрашивает Билли.
— Конечно, — отвечает Лайтсвитч. — Разве не все в них играют? Кто у тебя любимый персонаж в шахматах?
— То есть игрок? Пол Морфи, — говорит Билли. — Хотя у Конеру Хампи самое лучшее имя.
— Согласна, — отвечает Лайтсвитч. — Так ты приехала в город на междусобойчик? Что за слово дурацкое? Как будто тусуешься сама с собой. Ты с кем-нибудь работаешь?
— Хотите знать, не помощница ли я? — спрашивает Билли. — Нет, не помощница. Я Билли Фэггарт. Привет.
— Помощница. Вот еще одно словечко. Тоже мне помощь. Сплошная немощь. Только прицепится как клещ. Ладно, не обращай внимания. Я иногда отвлекаюсь.
Она протягивает Билли руку, и та пожимает ее. Билли думает, что ее слегка ударит током — как при розыгрыше с ручным шокером. Но ничего такого. Обычное рукопожатие, хотя и совершенно твердая рука Лайтсвитч все еще выглядит странно. Как будто это трансляция с помехами, а сама она находится в другом месте. Билли не помнит, откуда Лайтсвитч: из будущего или из восьмого измерения. А может, ни один из вариантов не является правильным.
К ним подходят двое детей и просят у Лайтсвитч автограф. Они смотрят на Билли, словно решая, не попросить ли автограф и у нее.
Билли встает, и Лайтсвитч говорит:
— Подожди. Возьми мою карточку.
— Зачем? — спрашивает Билли.
— На всякий случай, — говорит Лайтсвитч. — Может, еще передумаешь насчет работы помощника. Карьеру на этом не сделаешь, но какое-то время поработать можно. В основном это письма фанатов, фотосъемки, шуточки разные.
— Хм… А что случилось с вашей предыдущей помощницей? — спрашивает Билли. Увидев выражение лица Лайтсвитч, она думает, что это один из тех вопросов, которые задавать героям не следует.
— Упала с крыши. Шучу. Продала свою историю таблоидам. На полученные деньги пошла учиться на юриста. — Лайтсвитч бьет ногой жестянку. — Бум! Ну в любом случае… Вот тебе моя карточка.
Билли смотрит по сторонам, но рядом нет никого, кто мог бы объяснить ей, что это означает. Может, ты бы знал, Пол Зелл.
Билли спрашивает:
— Вы не знаете человека по имени Пол Зелл?
— Пол Зелл? Вроде знакомо. Как колокольчик. Динь-дон. Пол Зелл. Но нет. Не думаю, что знаю. Это всего лишь визитка, а не назначение на должность. Просто возьми, ладно? — говорит Лайтсвитч.
Билли берет визитку.
Билли не собирается идти на тусовку Конрада Линтора. Она бесцельно шатается. Глазеет на то, на что стоит глазеть. В голове крутятся приятные мысли о подарке сестре, но она решает, что залог гармоничных семейных отношений — это осторожность. Вокруг Эмпайр-стейт-билдинг кружатся, взлетают и ныряют в воздухе супергерои в плащах. Никаких преступлений. Шоу-бизнес. Билли гуляет до тех пор, пока не стирает ноги до волдырей. Она не думает о Поле Зелле. Пол Зелл, Пол Зелл. Не думает о Лайтсвитч. Платит двенадцать баксов, чтобы посмотреть фильм, и не спрашивай меня, что за фильм, хороший ли. Я не помню. Когда она выходит из кинотеатра обратно на улицу, все переливается от яркого света. Иллюминация как четвертого июля. Очевидно, Нью-Йорк боится темноты. Билли решает пораньше лечь спать. Пусть ей позвонят и разбудят, и она пойдет в портовое управление. Сядет на автобус. Вернется домой, в Кеокук, и никогда больше не вспомнит о Нью-Йорке. Будет держаться подальше от «Far Away». Проиграет шахматный поединок. Сожжет визитку. Но Пол Зелл, Пол Зелл…