Бесценное знание, блин!
В любом случае, почитали, и хватит. Я кинула папку в камин, который сама же и разожгла, и наблюдала за тем, как огонь пожирает моё прошлое. Двадцать три года жизни обугливались в жадном пламени, которое весело трещало и пыталось вырваться за пределы решетки.
Покопавшись в ящиках Демьяна, я поняла, что, во-первых, он чертов эстет (всё лежало строго на своих местах, ровно и аккуратно, стопочка к стопочке), а во-вторых, занимается чем-то абсолютно непонятным. Какие-то переписки, отчеты, заметки. Даже если здесь есть что-то важное — я ничего не пойму.
Лишь одна деталь всерьез заинтересовала меня — герб дома Демьяна, висящий над камином. Алое сердце, оплетенное шипастыми лозами роз. Композиция очень уж напоминала игральную карту. Карта! Меня словно окатило ледяной водой. Слова цыганки, произнесенные второпях, приобрели какое-то особое, гнетущее значение. Король, чья масть — черви. Что она там говорила? Роз его бояться надо. Вполне разумное предсказание, если учесть, чем эти розы были напичканы.
Цыганка предостерегала ещё насчет чего-то, связанного с Демьяном?..
Никак не упомнить.
На втором этаже располагалась знакомая мне спальня и ещё несколько однотипных гостевых комнат. В столовой и кухне тоже не нашлось ничего особенного, как и в гостиной. К молчаливой прислуге с расспросами я не полезла, разве что попросила молоденькую служанку — кажется, её звали Людмилой — вызвать мне повозку.
— Хозяин велел вам чувствовать себя как дома, — повел плечами дворецкий. — Быть может, желаете отужинать или остаться на ночь?
— Нет, благодарю. Постойте, — до меня дошла очевидность произнесенной фразы. — Демьян знал, что я приеду?
— Это единственное, о чем он сказал, когда его забирала стража.
Есть хоть что-то, чего бы не предугадал этот мужчина?!
Мы ехали по краю ущелья, и я задумчиво рассматривала лунный серп, зависший на черном полотнище неба. День выдался долгий, потому я клевала носом, пытаясь не уснуть. Вдруг по левую сторону от дороги мелькнул пронзительно-белый луч света. На мгновение он ослепил, но и этого мгновения хватило, чтобы лошади испуганно всхрапнули, а извозчик вскрикнул.
Повозку развернуло на повороте, и мы полетели в пропасть.
6.
Удар сердца, и мир перед глазами перекрутился. Я выпала из открытой дверцы и, больно приложившись правым боком о повозку, рухнула вниз. Где-то вдалеке заржала лошадь, которая чудом умудрилась выкрутиться из хомутины и рвануть куда подальше, избежав мучительной гибели.
Мне повезло меньше. Всё, конец. Расшибусь в лепешку.
Но удара о землю не последовало — меня поглотили воды озера.
Мыслей не было. Ни одной. Лишь невероятное желание выжить. Спастись. Меня несло течением, тянуло на дно, закручивая в водовороты. Одежда намокла и потяжелела. Хвала небесам, что я предпочитала легкие джинсы с футболками — иначе бы бесславно потонула. Вода заливалась в нос и рот, но я мощными гребками пыталась вырваться наружу. Непонятно, где верх и где низ, где спасение, а где — погибель. Но я гребла, теряя силы и начиная задыхаться.
Поэтому когда голова прорвала толщу воды, и в лицо ударил ночной ветер, я не поверила своему счастью. На пределе возможностей доплыла до узкой кромки берега и рухнула на песок.
Ну, замечательно! Вот какой толк от охранных заклинаний и личного извозчика, если жизни может стоить любая безобидная поездка? Съездишь в поместье к красивому мужчине — огребешь. Это не могло быть случайностью или злым роком. Нет. Предупреждения кончились, вот и первое настоящее покушение.
Меня трясло от холода, намокшая одежда прилипала к телу. На глаза наворачивались слезы запоздалого страха. Я сидела на берегу и смотрела на безмятежную водную гладь, не зная, куда деваться. Возвращаться в замок или спрятаться где угодно, только бы никогда не появляться там, где меня могут убить?
Всё-таки я встала и пошла на ослабших ногах по берегу, ни на что конкретно не рассчитывая. Ущелье вилось узкой лентой, и наверх, к дороге, было невозможно подняться. Ну а когда вдалеке донеслись отголоски чьей-то перебранки, первым делом я решила, что чокнулась.
Не худшее завершение дня.
— А я тебе говорю: подсекай! — не унимался первый, визгливый. — А ты рот разинул, вот и прозевал!
— Сам и подсекал бы, коль умный такой, — ответил ему второй, будто бы прокуренный до основания.
— Да я б и подсек, но удочка у тебя.
Так, либо у меня очень уж яркие галлюцинации на фоне тяжелого потрясения, либо где-то поблизости обитают рыбаки. Невероятно, но за вторым поворотом показались лепестки костра. Я практически доползла до него и предстала перед двумя мужичками во всей мокрой красе. С волосами, налипшими на спину. С размазанной тушью. С синюшными губами и зубами, которые выбивали нервный ритм. Босоногая, потому что туфли слетели ещё в процессе падения и сейчас покоятся где-то на дне озера.
Мужички почесали в плешивых макушках — они вообще были какими-то одинаковыми: низкорослые, плюгавые, пухлощекие — и одновременно заговорили:
— Вы тут топиться вздумали?
— Не топитесь, пожалуйста. Рыбу спугнете.
Э-э-э. Согласна, причина достойная. Я плюхнулась рядом с костром, выставила озябшие руки над языками пламени. Судя по полупустому садку, лежащему рядом с рыбаками — здешняя рыба, в принципе, была пуганной.
— С чего мне топиться?
— Так это ж ущелье утопленников, — хмыкнул левый мужичок, а правый согласно закивал. — Ваши тут постоянно того…
— Жизнью кончают, — подсказал правый мужичок под радостное «вот-вот» левого.
Я клятвенно уверила, что жизнью кончать не собираюсь, наоборот, планирую существовать долго и счастливо, если не умру от воспаления легких. После этого мужички представились — честно, их имена попросту вылетели из моей головы, — накормили меня ухой и насильно залили внутрь самогона из фляги.
Ух! Скажем так, жить стало теплее и гора-а-аздо веселее. В какой-то момент сомнительных ночных посиделок меня даже подмывало пуститься в пляс, таким ядрёным оказался местный самогон.
Со слов моих новых знакомых, клёв здесь был хороший — чаще всего, — да и рыба крупная — обычно, — но сегодня рыбалка как-то не задалась. Неудивительно, вся рыба, наверное, сбежалась посмотреть на несостоявшуюся утопленницу в лице меня.
В общем, когда я немного отогрелась и захмелела, было решено собираться в путь. Трясущуюся меня довезли до города и высадили за квартал от дворца. Не говорить же добродушным людям, что перед ними местная неудачница, а по совместительству — личный пиар-агент принцессы Виктории.
— Спасибо вам, мальчики! — Я обняла обоих одновременно.
«Мальчики» довольно крякнули и долго ещё предлагали присоединиться к их рыбалке как-нибудь позже, когда я окончательно передумаю помирать.
Во дворце я очутилась ближе к рассвету, на последнем издыхании. Но вместо того, чтобы пойти в свою спальню (уснешь тут, когда кругом отрава и враги), направилась к принцессе. Без стука вломилась в её покои. Не горел свет, и звуков почти не было, разве что на кровати кто-то одновременно хрипел и захлебывался рыданиями.
— Вик, ты жива вообще? — Я осталась на пороге, готовая в любой момент свинтить.
— П-полина? — Голос принцессы надломился.
— Угу.
С кровати поднялось громадное чудовище, освещенное кровавым светом восходящего солнца. Прямо скажем, сейчас Виктория смотрелась устрашающе. Необъятная, ревущая, волосы всклочены. Достойная королева — такая в припадке бешенства способна переломить напополам обидчика.
— Полина? — повторила она и уставилась на меня с трепетом. — Ты ведь умерла…
— Разве? — Я непонимающе приподняла бровь.
— Ага.
— Если можно, я бы хотела поспорить с этим утверждением, а заодно воспользоваться твоей ванной комнатой.
Пока принцесса осмысливала сказанное, я заперлась изнутри на щеколду и устало привалилась к двери.
7.
Ванна заполнилась практически кипятком, и комнату укутало облако пара. Я лежала по подбородок в воде и слушала, как Виктория ломится в дверь. Вначале она аккуратно стучалась, но после того, как я попросила успокоиться, взревела медведицей и принялась молотить кулаками по створке.
— Отвечай! — вопила она за стенкой. — Что произошло?! Ты издеваешься?! Немедленно выходи!
Я была бы рада ей ответить, но для начала хотела прийти в чувство, потому что легкие сковало морозом, а перед глазами отплясывали огни. Мне было холодно, и даже горячая ванна не помогла отогреться. Казалось, что все мировые льды перекочевали в мою грудную клетку.
Бум!
Дверь повалилась на белоснежный ковёр, и принцесса с видом победительницы прошла в ванную. Матушки, сколько ж в ней силы. Мне захотелось погрузиться под воду с головой, только бы не быть сметенной этой мощью. Виктория нависла надо мной зеленым памятником футуризма и ласково так прорычала:
— Рассказывай немедленно, или я за себя не отвечаю.
Путей отступления у меня не имелось, потому пришлось поведать всё максимально коротко и логично, чтобы в моей честности не возникло сомнений. Принцесса примостилась на край ванной, взгляд её потускнел, а рот приоткрылся от удивления, стоило мне обмолвиться о неудачном утоплении и совместной попойке с мужичками в ущелье.
— Какой кошмар, сколько ты натерпелась. Прикажу найти тех рыбаков и по достоинству наградить за всё, — сказала она.
— Было бы замечательно. Короче говоря, я убедилась, что Демьян на меня не покушался.
— А кто? — глупо спросила Виктория.
— Не знаю. — Я вспомнила предостережение господина долины Роз, но не стала рассказывать про королевский совет. — Вик, я думала уехать на время в Россию, продолжила бы работать с тобой оттуда.
Принцесса нахохлилась.
— Королевская стража почему-то не пытается найти реального убийцу, а поэтому тебе лучше оставаться в своем мире. Понимаю. Но… мы с тобой подружились, и мне не хочется тебя отпускать. От меня все чего-то требуют, юлят, пытаются подлизаться. А ты не только подбодрить умеешь, но и вразумить, если придется.