Я знала эти места недостаточно хорошо, чтобы спрятаться, но неплохо плутала по узеньким проулкам и тупикам. Подгонял страх, а ещё ощущение того, что мне не понравятся те, кто пытаются меня отловить. Высоченные заборы сменялись складами и шиномонтажными мастерскими. На пятках росли мозоли. Но чувство опасности ослабевало.
Кажется, всё в порядке.
Я почувствовала, что окончательно оторвалась от преследования, когда на плечо легла тяжелая рука. Секунды растянулись в вечность. Конец. В голове зазвучал похоронный марш. Я красочно представила могильный камень, на котором будет красоваться моё фото, и подпись: «Полнейшая дура».
— Я тебя убью, — сквозь зубы произнес Демьян, после чего бесцеремонно закинул меня на плечо и понес обратно в закоулки.
2.
Меня потряхивало, руки свисали плетьми со спины Демьяна. Земля казалась очень далекой; упади — свернешь себе шею. Я явственно ощутила себя дубинкой, перекинутой через плечо пещерного человека. Человек этот упрямо шел вперед в таком трагичном молчании, что мхатовская пауза меркла по сравнению с ним.
— Аккуратнее нельзя? — возмутилась я, дрыгая ногами.
— Нет, — лаконично ответил этот невыносимый мужчина. — Пока я не втащу тебя в поместье и не прикую цепью к кровати — никакой тебе аккуратности.
О, даже цепью?! В мозгу нарисовались самые внезапные образы, от которых кровь прилила к щекам (а может, причина в том, что я висела вниз головой). Предложение, конечно, заманчивое, но я на должность бесправной рабыни не подписывалась. И вообще. Я тут бегаю, про внебрачных детей расспрашиваю, с бывшими женщинами налаживаю деловые отношения. А он со мной вот так… не по-человечески…
— Эй!
Я попыталась извернуться, но запуталась в собственных конечностях и повисла очень грустным, почти безжизненным тельцем. Демьян с подозрением осматривал серые стены, увенчанные колючей проволокой.
— Что ты забыла в этих трущобах?
Я неохотно рассказала о встрече с Маркеловым и про то, что мне почудилось стороннее присутствие.
— Кто ж знал, что моё чутье отрицательно реагирует на тебя. Неспроста, судя по всему. Как ты так быстро меня нашел?
Хотелось добавить язвительным тоном: «Марину за несколько лет не сумел отыскать», — но я удержалась от неуместной колкости.
— Присобачил на тебя отслеживающее колдовство.
Блин! Да сколько можно на меня что-то навешивать?! Это переходит все мыслимые и немыслимые границы, у меня такими темпами скоро начнется паранойя.
Постойте-ка. Как он мог следить за мной через магию, если на пограничном пункте меня пропустили беспрепятственно в Россию? Браслет они сразу заметили и изъяли, а вчера ничего даже не пикнуло.
— Но магические предметы нельзя сюда пронести.
— Ага, — безмятежно согласился Демьян, привалив меня к стене и окинув задумчивым взглядом. — Все, кроме одного.
— Какого?
— Твоей искры.
Я машинально потрогала себя в области сердца. Так и не определилась, где находится источник магических сил: то ли в груди, то ли внизу живота, а может быть, и вовсе в пятой точке, оттого она так и просится на приключения?
Ладно, а если о серьезном. Что он сотворил с моей искрой, черт бы побрал эти коварные дворцовые замыслы?!
— Не переживай, не умрешь, — словно угадав мои мысли, ответил Демьян. — Я вплел нить следящих чар в твой чай, и они, если объяснять по-простому, зацепились за искру, потому и не развеялись в не магическом мире. Но мне повезло найти тебя так скоро, ибо чары не вечны.
— Пообещай больше ничего и никуда не вплетать без моего согласия, — потребовала я, скрестив руки на груди. — Мне надоело быть подопытной мышью.
Он резко качнул головой, но на моё возмущенное пыхтение объяснился:
— Полина, таким создали меня боги. Мне нужно всё контролировать, и либо ты с этим живешь как с данностью, либо…
— Да ты просто опасаешься, что я тоже уйду! — выпалила на едином дыхании.
— Что за бред? — Его брови сошлись на переносице, хотя взгляд на мгновение потускнел, будто моё предположение попало в цель. — Дело не в том, что меня что-то тревожит. Я помчался за тобой потому, что в России ты умрешь.
Мы подошли к тому самому перекрестку, подальше от которого я уматывала несколько минут назад. Кафе всё так же сияло вывеской и зазывало внутрь. Демьян без сомнений пошел через проезжую часть, и я последовала за ним, хотя последнее сказанное слово заставило вздрогнуть и оступиться.
— Почему?
— Потому что дни твоего существования тут сочтены. У каждого есть срок жизни, и тебе было отмерено без малого двадцать четыре года. Полина, тебя отобрали не просто так, но ещё и из-за того, что в России ты бы погибла. Таким образом, мы сохранили равновесие: твое исчезновение уже было предрешено, а мы лишь заменили смерть жизнью в Иссе. — Демьян подумал и добавил, закусив губу: — В прошлый раз, когда ты уходила обсуждать идею с розами, колдуны успокоили меня, что время ещё есть. Но после твоего возвращения его почти не осталось. Так что я отчасти виноват в том, что тебе нельзя больше находиться в родном мире.
Мы остановились возле входной двери в «ЧайКоффский». Как только дверь откроется, колокольчик звонко оповестит о новых посетителей, а в ноздри ударит аромат свежей выпечки и корицы. Но моя рука замерла, занесенная над ручкой.
— Скорее уводи своего друга, — посоветовал Демьян. — Он околдован сильнейшими ментальными чарами, я их отсюда чувствую. Ему нужно показаться магам, иначе мозг попросту закиснет.
— Кто это с ним сотворил?
Господин долины роз неоднозначно ухмыльнулся.
— О, поверь, этот человек тут не появится. По крайней мере, пока я рядом с тобой. Кажется, мы окончательно подобрались к заговорщикам во дворце. Я всё объясню позднее. Пока же уводи своего Маркелова.
Я влетела в зал и, отбиваясь от улыбчивых официанток, рванула к безучастному Саше, который сидел с приоткрытым ртом и тупо пялился в чашку с остывшим капучино. Он даже не отреагировал, когда я потащила его за собой, только плелся позади, едва перебирая ногами.
Вскоре магический портал перенес нас троих в Иссу, и Демьян оповестил стражников, что мужчину без магических сил мы притащили по личному поручению короля.
3.
Маркелова поселили в одной из гостевых комнат, а Демьян, распорядившись о колдуне-лекаре для многострадального директора рекламного агентства, уехал на встречу с Августом. Он даже не удосужился обсудить со мной, как быть дальше. Взял и свалил.
А мне-то что делать с новыми знаниями?..
В смысле, я всегда тяготилась привязанностью, но только сейчас поняла, как будет мне не хватать России. Я никогда не смогу вернуться домой? Обнять родителей? Прийти на встречу выпускников, повидать подруг детства?..
В горле застыл тягучий, масляный ком. Я боролась с рыданиями, но они прорывались сквозь неплотную броню и вскоре сотрясали меня всю. Мне хотелось то закрыться за семью замками, чтобы не подпустить к себе смерть, то назло всем рвануть в Россию и умереть там счастливой. Когда в дверь спальни постучались, я упала на матрас и накрылась подушкой, продолжая плакать. Стук повторился, а затем кто-то грузно опустился на край кровати.
— Поль, ну ты чего? — жалостливо произнесла Виктория севшим голосом. — Ты ведь жива, здорова, а что придется насовсем остаться в нашем мире — так это неплохо, особенно теперь, когда у тебя есть Демьян.
— Ты… знала? — не веря своим ушам, спросила я, выглядывая из-под подушки.
Она покраснела — как обычно — до корней сальных волос и опустила в пол близко посаженные глазки.
— Не обижайся на меня, но я не должна была рассказывать тебе правду. Ты не первая, кого отбирают подобным образом. Мы не можем тащить сюда кого попало, это чревато тем, что люди будут возвращаться на родину, желая поделиться новыми знаниями с родными и близкими. А такие, как ты… Вам всё равно некуда деваться.
— А если бы я уехала домой и погибла там?!
— За тобой присматривали колдуны, и как только показатели стали бы критичными, мы бы вернули тебя в Иссу.
— Вот спасибо. Меня забыли спросить, нужна мне вообще ваша Исса или нет. — Я вытерла слезы краем одеяла.
— Конечно, нужна! — изумилась Виктория. — Ты тут добьешься невероятных успехов! Взять хотя бы твою авантюру с моим замужеством.
— Которая благополучно провалилась, — кивнула я хмуро. — Кстати, как твои успехи на любовном поприще? Брат-то вернулся.
Принцесса закопалась пятерней в волосах, не сразу ответив на простой, казалось бы, вопрос.
— Нормально всё. Слушай, а бывает такое, что любишь одного, но нравится другой?
— В смысле? — Я недоуменно прищурилась.
Оказалось, что Дим в тот день остался с принцессой. Именно он помог ей очухаться после знакомства с водкой, заботился во время похмелья и был крайне обходительным. Ну и неискушенное сердечко Виктории растаяло. Следующие недели они провели вместе, даже посетили балет, на который Марка было не затащить.
— Мы с ним как будто родственные души, но Марка я люблю так сильно, что плакать охота. Не понимаю, что со мной происходит.
Я смотрела на принцессу, слушала её восторженные речи, обращенные к возлюбленному, а после сбивчивые рассказы о том, как ей легко и радостно рядом с Димом. Картинка не складывалась. Это у умудренных опытом дам чувства к двум кавалерам — дело обычное; но робкой принцессе не давалось понимание того, как быть. Она стыдилась себя, но не могла отказаться от прогулок с Димом или от редких свиданий с Марком, к которому её тянуло точно магнитом.
— С кем бы осталась ты? — наивно уточнила Виктория, договорив.
Легко предоставить выбор кому-то другому, сбросить с себя груз ответственности за будущее. Разумеется, не мне решать её судьбу, но я ответила предельно честно:
— Присмотрелась бы к Диму. Хороший парень, искренне симпатизирующий тебе. В отличие от Марка, который несколько… специфичен.
— Что ты подразумеваешь под специфичностью? — Виктория закусила сгиб указательного пальца. — Типа «убогий», да? Некрасивый, неумный или безразличный?