ащила Чарли на футбол, чтобы взглянуть на Риса? Что если бы мы решили остаться на весь матч? Что если бы я просто ушла и не вступила в перепалку с Генри?
– Я злился, – со вздохом продолжил Рис, – очень сильно. Почему именно я принял этот вызов? Почему его убила моя пуля? Принял ли я верное решение? Можно ли было поступить иначе?
– Ты поступил так, как должен был, – совершенно искренне сказала я.
На губах у Риса появилась легкая улыбка.
– Когда полицейский принимает участие в перестрелке, начинается расследование. В моих действиях не нашли никаких нарушений, но от этого не легче. Сложно сознавать, что лишил жизни пацана, которому даже это пиво не продали бы, – сказал он, приподняв бутылку. – Потому что порой, поступая правильно, ты обрекаешь себя на годы мучений. Жить с такой злобой и терзаться чувством вины ужасно.
Господи, мне ли было этого не знать? Я глотнула пива. Понимая, что мои слова вряд ли что-то изменят, я все равно сказала то, что сочла нужным.
– Ты не плохой человек, Рис. Тебе пришлось принять тяжелое решение, а он был совсем пацаном, но…
– Но это случилось, малышка. И мне пришлось это пережить. Я и сейчас переживаю, а потому прекрасно вижу, когда кто-то испытывает то же самое.
Я замерла.
– Я вижу это, разговаривая с Генри. И я вижу это в тебе. Но, Рокси, ты уж точно ни в чем не виновата, понимаешь?
Я кивнула, в основном потому, что мне было сложно объяснить, почему я винила себя за случившееся с Чарли.
– Я рада, что ты рассказал мне о случившемся, – сказала я через пару секунд. – Понимаю: говорить об этом непросто.
– Еще как. Но ты ведь знаешь, что я тоже готов тебя выслушать?
Я вопросительно взглянула на него.
– Знаю, есть вещи, о которых тяжело говорить. И все же тебе стоит попытаться. Когда ты решишься, я буду рядом, – сказал он, после чего спустил ноги с решетки и поднялся с кресла. – Хочешь еще пива?
– Давай, – ответила я, глянув на свою почти пустую бутылку.
Прежде чем войти внутрь, он остановился и коснулся моего подбородка. Запрокинув мне голову, он наклонился и поцеловал меня так медлено, словно в его распоряжении было все время мира. Сначала он коснулся губами моих губ, а затем разомкнул мои губы языком. Но это был не просто поцелуй. Его язык коснулся моего и задвигался в танце. Рис превращал поцелуи в искусство. Если бы мне нужно было выбрать цвет, чтобы изобразить поцелуй на бумаге, я бы точно остановилась на оттенках красного и фиолетового.
Я все еще была в тумане после поцелуя, когда Рис вернулся с новой бутылкой пива. Мы до глубокой ночи болтали о пустяках, но после третьей бутылки разговор коснулся более серьезных тем. Я даже призналась, что однажды заперла своего младшего брата в шкафу и что терпеть не могу свои курсы дизайна.
– Эти парни – редкостные снобы, – сказала я. – Такое впечатление, что без члена в дизайне делать нечего, хотя на самом деле приличный сайт под силу нарисовать любой малолетке с компьютером.
Рис нахмурился.
– Зачем же ты этим занимаешься? Это серьезный вопрос.
– Мне нужно получить диплом, – я пожала плечами.
– Тебе нужно заниматься тем, чем хочется.
– Мне этого и хочется.
– Как скажешь, – фыркнул он.
Я показала ему язык, и он рассмеялся, а я улыбнулась, потому что его смех мне очень нравился. Наблюдая, как он допивает пиво, я думала о том, чем он со мной поделился. Теперь я понимала, почему он сохранял объективность в отношении Генри. Не то чтобы я соглашалась с ним, но хотя бы узнала, откуда в нем это.
– Рис, как ты отпустил свой гнев? – спросила я.
Он пожал плечами.
– Разве можно его отпустить полностью? Гнев и чувство вины – они всегда рядом, проникают очень глубоко и оставляют шрамы, которые уже не залечить. Ты просто учишься с этим жить и стараешься не пойти ко дну.
– А ты… не пошел ко дну?
Прошло довольно много времени, пока я поняла, что Рис не собирается отвечать на этот вопрос. Возможно, он просто не знал ответа. Он отвернулся, стиснул зубы и устремил взгляд в бесконечность. Молчание затянулось, и в глубине души я поняла, что он не всем со мной поделился. Кое-что он предпочел от меня скрыть.
Глава 22
Прошла неделя после погрома в моей квартире, но я об этом и не думала, потому что все мои мысли были заняты подготовкой к барбекю у Джекса, куда мы с Рисом впервые отправлялись как настоящая пара. Пожалуй, мы и были парой. Мы говорили как пара. Мы занимались сексом. У него был запасной ключ от моей квартиры, в основном чтобы он мог в мое отсутствие впустить работника, который устанавливал мне систему безопасности, но это неважно. Мы во всем походили на пару, и из-за этого я чувствовала себя глупо, переживая по пустякам.
Но последнюю неделю я места себе не находила. Я не привыкла проводить так много времени с парнем и думала, что буду страдать от нехватки личного пространства, но с Рисом ни о каких страданиях речи не шло. Я даже скучала по нему, когда его не было рядом, что было странно, потому что он проводил со мной все свое свободное время. Мне очень нравилось встречать Риса дома.
Возвращаясь с работы, он никогда не сдерживал своих порывов.
Если посчитать то время, которое проходило с момента, когда он падал на кровать, до момента, когда он оказывался внутри меня, вышло бы не более пары минут, а то и меньше. И к этому мне тоже было сложно привыкнуть. С другими парнями мне нужна была прелюдия, причем довольно долгая. С Рисом я возбуждалась от одного прикосновения к его коже.
Как выяснилось, он не шутил, когда сказал, что спит урывками, по несколько часов. Несколько раз он вставал раньше меня, хотя ложился позже. В четверг я проснулась и не обнаружила его рядом. Оказалось, он сидел на балконе, закинув ноги на решетку, и смотрел в бесконечность, размышляя о том, чем не хотел делиться со мной. Тени в его глазах подсказали мне, что это было связано с той перестрелкой.
Он по-прежнему терзался из-за нее, а я не представляла, как ему помочь и нужна ли ему вообще моя помощь. Тем утром, когда я попыталась с ним поговорить, он быстро отшил меня, так что я обратилась к единственному известному мне способу быстро вернуть ему на лицо беззаботную улыбку. Я опустилась на колени между креслом и решеткой балкона… И мы точно нарушили пару норм поведения в общественных местах.
Если мое тупое волнение и проявлялось по дороге к Джексу – а оно, должно быть, проявлялось, ведь я сидела как на иголках, – Рис делал вид, что ничего не замечает. Вместо этого он весело болтал со мной, не упоминая ни о Чарли, ни о Генри, ни о жутком преследователе, которым, как мне казалось, все еще мог оказаться Генри.
Наверняка мы знали лишь одно: им не был Дин Зук. Колтон допросил его после взлома, и Дин задрожал как осиновый лист, как только увидел детектива на пороге своей квартиры. Побеседовав с ним, Колтон сказал, что Дин действительно мог быть настойчив и груб, но на сталкинг не решился бы. Он также сказал, что Дин вряд ли еще хоть раз меня побеспокоит.
Так, я не собиралась обо всем этом думать. День обещал быть хорошим.
Когда мы заехали на парковку и Рис заглушил двигатель, я взглянула в его лазурные глаза и почувствовала, как внутри меня что-то оборвалось.
– Я уже говорил, что ты сегодня прекрасно выглядишь? – спросил Рис.
Разомкнув губы, я кивнула. Он сказал мне об этом еще утром.
– Тогда скажу снова. Ты прекрасно выглядишь.
Не в силах сказать ни слова, я лишь смотрела на него. Он был очень красив, но меня подкупали его открытый взгляд и принятие всех моих безумств.
«Ты влюбилась», – прошептал противный голосок у меня в голове, и мне захотелось хорошенько врезать его обладателю, потому что другой противный голосок уже предполагал, что я влюбилась еще в пятнадцать лет. Я просто влюблялась в него постепенно и очень медленно.
– Возьмешь картофельный салат?
– А? – отозвалась я, слишком увлеченная болтовней голосов у себя в голове.
Он махнул рукой мне под ноги.
– Картофельный салат, который мы купили в магазине, но ты переложила его в другой пластиковый контейнер, чтобы сделать вид, словно приготовила сама, хотя я нисколько не сомневаюсь, что тебе все равно никто не поверит.
– О! – Я наклонилась и подняла контейнер. – Я его сама приготовила.
– Лгунья.
– Заткнись, – прошипела я и дернула за ручку, но дверь не открылась. Я закатила глаза. – Разблокируй мне дверь!
Усмехнувшись, Рис нажал на кнопку. Я практически вывалилась из пикапа. Как ни странно, секунду спустя Рис уже стоял рядом. Забрав у меня салат, он взял меня за руку. Так мы пошли по парковке, и я не знала, то ли врезать себе промеж ног, то ли запрыгать как школьница.
Мне нужно было обратиться к психиатру.
Дверь в дом Джекса была не заперта. Переступив порог, мы чуть не столкнулись с рыжеволосой красавицей, спускавшейся по лестнице.
– Привет! – воскликнула я. – Эйвери! – Тут я нахмурилась. – Ты в порядке?
Эйвери казалась немного зеленой и вымученно улыбнулась нам.
– Привет, – сказала она гораздо тише моего. – Прости. У меня был кишечный грипп. Чувствую себя еще неважно, но заразить уже никого не могу. – Она взглянула на наши с Рисом сомкнутые руки, и ее улыбка стала шире. – Привет, Рис.
Он кивнул.
– Ты точно в порядке? Позвать Кэма?
– Я точно в порядке, – рассмеялась Эйвери. – К тому же вы вряд ли сможете оторвать его от гриля. По-моему, он даже Джекса вытеснил. И так везде, куда мы ни пойдем. Это довольно странно.
– Может, это к лучшему? Кэм ведь умеет готовить? – спросила я, когда мы вслед за Эйвери пересекли кухню и подошли к задней двери.
Ее взгляд стал мечтательным, что было одновременно и забавно, и мило. Интересно, я так же выглядела, когда кто-то говорил о Рисе? Скорее всего, я была не столь мила и казалась скорее чокнутой, чем забавной.
– Да, готовить он умеет.
– Держу пари, его омлет с моим не сравнится, – заметил Рис, сжимая мою руку.