– Ладно, – не стал Данил спорить. – Отвечу на все. Потому что назвать девушку, с которой у тебя несколько раз был приличный секс просто знакомой – не вполне справедливо. Под словом «подруга» мы разное имеем в виду, Рита. Я не дружу с девушками, мне это не нужно. Но мы с Альбиной иногда встречаемся ради удовольствия. А не отвечаю я ей потому, что сегодня она свой выбор сделала, а я сделал свой. Не думаю, что захочу ее увидеть снова или буду по ней скучать.
– Но это звучит цинично, тебе не кажется?
– Зато честно. Нас никогда не связывали чувства, чтобы о чем-то жалеть. А тем более обещания. Она не останется одна, не переживай.
Я не переживала, меня удивляло совсем другое.
– Но разве ты никогда не ощущал рядом с девушкой потребности чувствовать?
– Чувствовать? – Воробышек хмыкнул. – Постоянно! Именно поэтому мы с Альбиной и договорились сегодня встретиться. Она отлично удовлетворяет все мои потребности.
Господи, вот это откровенность! У меня даже щеки заалели, а ему хоть бы что!
– Нет, ты не понял. Я не об удовольствии говорю, не о подобных встречах, я совсем о другом.
– А это уже второй вопрос… Рита, – сузил взгляд Данил. – Твоя очередь отвечать. – И поднял бровь.
– Верю! – поставила я точку в первом вопросе, и мы пошли дальше.
– Так зачем ты придумала парня, которого на самом деле нет? – спросил у меня. – Да еще такого скучного, что сдохнуть можно. Никогда бы не подумал, что похож на скромного, трусливого аллергика. И, кстати, я обожаю кошек, – зачем-то уточнил.
Значит, вот почему ему было так весело за столом? Сравнивал себя с другим?.. Хотя, может, он и прав. Что я знаю о парнях? Почти ничего. Зато фантазировать умею – до луны и обратно!
– Это совершенно глупая история, можешь верить, а можешь, нет.
– Договорились. Главное, честно, помнишь?
Я кивнула… и неожиданно легко призналась:
– Я сама виновата, что он появился, потому что не умею врать.
Край рта Воробышка заметно приподнялся в сомнении, и я поспешила поправить свои слова:
– То есть, умею, конечно, но не очень хорошо! А чаще так плохо, что лучше и не начинать!
– Интересно…
– У моего отца есть бизнес и дом во Франкфурте, и родители часто летают в Германию по делам. Однажды, когда они улетели на несколько дней, ко мне пришли ребята из университета – нам как раз дали темы для курсовых работ, и кто-то предложил их обсудить. Нас было человек десять, и мы просидели до вечера. А где-то через неделю моя подруга призналась, что переспала с нашим одногруппником в спальне моих родителей. Но главное, – я сделала паузу, подбирая слова для рассказа. – Они там кое-что забыли впопыхах… п-после всего. Я не буду уточнять «что», можно?
– Я догадался, – хмыкнул мой сегодняшний гость, слишком искушенный, чтобы не сообразить, о чем речь. – Интересный квест, Ромашка. Ты об этом, конечно, не знала?
– Нет, – я вздохнула, вспоминая разговор с Кариной в университете и ее просьбу простить им с Савельевым случившееся. – К тому времени мои родители уже вернулись и, похоже, сами все нашли. Но ты прав, я не знала, и не могла понять, почему они все время интересуются, не появился ли у меня парень. Да, намеками, но настойчиво. Мне показалось это игрой, и однажды я шутя ответила – может быть. А потом это глупое признание само обросло фактами, как снежный ком. Я просто не смогла выкрутиться – вот правда.
– А почему ты не призналась родителям, что презерватив не твой – когда узнала?
Я с сомнением посмотрела на парня.
– Как ты себе это представляешь?.. Извините, я вас люблю, но допустила, чтобы в вашей спальне переспали двое озабоченных студентов? Нет, – мотнула головой, – это еще хуже. Пусть лучше думают на меня.
– Запросто представляю, – возразил Воробышек. – Судя по тому, какие у тебя молодые родители, они в твоем возрасте и не такое видели. Неужели бы не поняли?
– Не знаю. Я бы только больше запуталась. Даша догадывалась, конечно, что я кого-то покрываю и, думаю, они до последнего сомневались… Пока не увидели тебя. – Я посмотрела на парня, спустила взгляд на его футболку и шорты, и добавила очевидное: – И меня в твоей одежде. Так что поздно признаваться.
Данил вновь тихо рассмеялся.
– Верю, Золушка! Теперь мне понятно, почему твой отец хотел перекрыть мне краны жизни и свернуть шею. От таких подвигов, которыми ты меня наградила, даже святому не отмыться! И я еще сердился на твоего брата за кетчуп?!.. Хорошо, что с моего зада шкуру не содрали, а только джинсы!
Он был прав. С любой точки зрения, с какой ни посмотри – все выглядело некрасиво и ужасно. А возможно, и неправдоподобно. Но мне было все равно, поймет он меня или нет – не осудит точно!
– Я придумаю что-то, Даня, – пообещала, борясь с новой волной вины. – Утром ты просто уйдешь и все забудешь.
– О, нет, Ромашка! Такое приключение я еще долго буду помнить, поверь!
Он перестал смеяться и опустил руки по обе стороны от своих бедер. Продолжая внимательно меня рассматривать, обхватил смуглыми пальцами край стола, куснул губы и разрешил:
– Так что ты хотела узнать о моей способности чувствовать… Рита? Спрашивай.
– Ты любил когда-нибудь?
Глава 13
Еще день назад я и представить не могла, что задам подобный вопрос незнакомому парню. Взрослому, привлекательному, и точно не страдающему от нехватки женского внимания или уверенности в себе. Но тем интереснее будет услышать ответ. Потому что он скажет правду. А если нет – я это сразу пойму.
Так способен ли любить не благородный принц с чистыми помыслами, а разбойник, пренебрегающий правилами? Что чувствует его сердце? Даже сейчас, когда я серьезно смотрю на Воробышка, он играет со мной, лениво щурясь, как кот с мышью, которая хочет знать слишком много.
Так неужели его сердце никогда не замирало от звука имени, если не этой Альбины, то другой девчонки?.. Сейчас со стороны я наверняка кажусь ему предсказуемой Ромашкой – наивной и простой. Иначе откуда это глупое прозвище? Но какая разница, что он думает обо мне лично, если мы больше никогда не встретимся? Гораздо важнее этого – сегодняшний день и тезис Брони Костерковой – красивые парни бессердечны и не способны на сильные чувства.
– Конечно, любил, – ответил Данил на мой вопрос так же легко, как если бы я спросила его: спал ли он когда-нибудь на животе? – И сейчас люблю. У меня большая семья – мать, сестра, брат, племянники. Не представляю себе жизни без них.
Видимо, на моем лице отразилось разочарование, потому что он продолжил сам:
– Но если ты говоришь о той любви, о которой пишут в романтических книгах – всей этой сладкой патоке, завернутой в этикетку серьезных отношений, типа «Он был верен ей и любил до последнего вздоха», – то, нет. У меня другие задачи и цели в жизни, чтобы забивать голову подобной ерундой. Альбина отлично это понимает и не создает лишних проблем. И, уж если мы говорим начистоту… – ухмыльнулся Воробышек, – то не она одна.
М-да уж, куда честнее. Но разве я иного ожидала от своего гостя?
– Понятно… – протянула разочарованно и закончила, понимая, что в полной мере получила ответ на свой вопрос: – Верю.
Мы продолжали смотреть друг на друга, не пряча взгляды. Странно, но тишина не звенела между нами напряженной тетивой, как бывает между чужими людьми, оказавшимися вдруг в одной комнате. Она мягко выжидала, не торопя разговор, и парень заметил первым, указав подбородком на книжный шкаф, заполненный книгами:
– Жизнь гораздо проще устроена и чувства в ней не главное. А ты читаешь слишком много романов.
– Да. А разве это запрещено?
– Или хитро́ водишь меня за нос.
– В смысле?
Ну вот, и Воробышек стал серьезным. Прочесал костяшками пальцев по своей щеке, словно пробуя, хорошо ли ее выбрил.
А может, до сих пор поверить не может, что оказался здесь, со мной, а не со своей подругой-брюнеткой.
– Мне не дает покоя один вопрос, девочка, – задумчиво произнес.
– Почему ты меня так называешь?
– Потому что ты совсем зеленая. Краску, конечно, отмыла, но я был уверен, что старше. Расскажи мне о сегодняшнем протесте на площади. Хочу решить для себя один ребус и забыть.
Это прозвучало неожиданно. Наша с девчонками акция прошла не очень удачно и всем только предстояло разобраться с ее последствиями, но правила игры с Воробышком обнуляли любые признания уже завтра – ведь так?.. А на замечание о возрасте решила не реагировать. Данил был, конечно, старше тех парней, с кем я училась – это хорошо показал его разговор с моим отцом, но все же не на столько, чтобы строить из себя замшелого старца.
Я подобралась, раздумывая, но осторожно спросила:
– Что именно ты хочешь знать?
– Какого лешего ты там делала? Раздеться на улице при температуре плюс пять и прыгать голышом перед толпой зевак – не каждой девчонке придет в голову. И та разукрашенная фурия, которая запрыгнула в мою машину, не вяжется с девчонкой, которая сейчас стоит передо мной. Так где же ты настоящая, Ромашка? Вот мой вопрос. Твои родители вообще в курсе, какую ты жизнь ведешь за пределами их дома? Или ты только прикидываешься… цветочком!
И так он это сказал «цветочком», словно обвинил меня во всех смертных грехах сразу. Вот прямо за руку поймал!
Конечно, я возмутилась. Правда шепотом – чтобы никто из домашних не услышал!
– Что?! Я не прикидываюсь!
– Ну да, так я и поверил, – съехидничал Воробышек и вернул улыбочку на губы. Да он сам – лис настоящий! – А кто тогда в моем доме полы вымыл за то, чтобы я ее у парка не «забыл»? И, кстати, это я еще машину не смотрел – наверняка ты и там успела наследить краской!
– Ты не понимаешь! – я ахнула. – Такие, как ты, никогда не понимают! А может… может, я там была, потому что хотела поддержать человека! Которому, между прочим, было плохо и больно!
– Какого еще человека? – Воробышек в сомнении дернул бровью. – Что-то я там ни одного болезного не заметил. Все драпали от полиции будь здоров! Только пятки сверкали.