Я собираюсь домой, как только светает. Уже оставшись без косметики, приглаживаю пальцами растрепанные и чуть влажные после душа волосы, которые скрутила в узел, а сейчас распустила. Смотрюсь в прихожей в зеркало и тщетно обкусываю вспухшие от долгих поцелуев губы – сейчас любой, кто посмотрит на меня, сразу поймет, как я провела ночь.
– Рита, останься, – просит Данил, стоя в одних джинсах за спиной и наблюдая за мной. Красивый парень, на одни глаза и плечи можно любоваться весь день. В жизни не бывает таких принцев, только разбойники, которые разбивают сердца. – Если ты поспишь пару часов и приедешь домой позже, ничего не произойдет. Планета не сойдет с орбиты, а моя машина не превратится в тыкву. Зато ты перебудишь своих домашних.
– Нет, Даня, мне пора. Я и так не знаю, как буду смотреть папе в глаза. Может, – высказываю надежду, – еще удастся вернуться в спальню незаметно. Как представлю, что они с мамой Дашей вчера о нас подумали…
– А что они могли о нас подумать, кроме того, что мы были вместе? – удивляется парень. – Секс и есть часть отношений взрослых людей. Ну, хочешь, я вернусь с тобой и скажу твоим родителям, что мы до утра собирали пазлы? Или вышивали натюрморт крестиком. Я могу сказать что угодно, Рита, только кто в это поверит?
– Вот именно! – соглашаюсь я. – Мне так неловко перед ними, ты бы знал. Жаль, что я ничего не могу придумать.
– Зеленая ты, Ромашка. И такая наивная. Поверь – лучше сказать, как есть, или промолчать, чтобы не запутаться и ни о чем не жалеть. Не станут они тебя допытывать, твой отец узнал все, что хотел.
Я поправляю платье, обуваю туфли и тянусь за плащом. Но Даня помогает мне его надеть. Сам возвращается в комнату, чтобы надеть футболку. Затем уже в прихожей обувает кроссовки и набрасывает куртку. Берет с полки ключ-брелок от машины и ерошит рукой волосы.
– Не надо провожать. Здесь близко стоянка, я вызову такси.
Но слышу в ответ уверенное:
– Шутишь?
Сейчас раннее утро, в доме тихо, но Воробышек все равно шумно вздыхает, поднимая в своих пальцах мою длинную, светлую прядь волос:
– Лучше бы ты сказала, что не надо тебя отпускать.
Мы спускаемся вниз, садимся в «Ауди», и он отвозит меня домой. Я знаю, что мы не договоримся о встрече, да он и не предлагает. Но попросив у меня телефон, вбивает в его память свой номер сотового и говорит уже знакомо: «Позвони мне».
Проводив к подъезду, еще раз легко касается губ поцелуем.
– Ну, пока, Золушка?
– Пока, Робин Гуд.
– Запомнила, значит?
– Да. Теперь я знаю твое детское прозвище и могу вызвать к себе из любого старого камина, крикнув три раза в печную трубу. Смотри, не оставайся надолго раздетым, Робин, а то может выйти неловко.
Возвращаясь к машине, он улыбается, проведя рукой по волосам и ухмыльнувшись – словно своим мыслям:
– Сказочница.
А я вздыхаю, обернувшись и толкнув перед собой дверь в подъезд:
– Нет. Дурочка. Самая настоящая!
***
Когда я возвращаюсь в квартиру, родители еще спят, и сестра с братьями тоже – иначе Соня не дала бы мне тихо раздеться и на цыпочках пройти в свою комнату.
Я снимаю туфли, плащ, прижимаю сумочку к груди и прокрадываюсь по коридору в свою спальню. Сняв платье, надеваю пижаму и забираюсь в постель. Даже шторы оставляю закрытыми. Может, так будет легче сделать вид, что все как обычно, и я вовсе не ночевала с парнем в его квартире, который мне и не парень по-настоящему.
А кто? Кто мне синеглазый Воробышек?
Он прав, мама Даша с папой ничего не скажут, даже если подумают. А я все равно сгорю от стыда. Потому что в нашей семье уже была подобная история, и мы с Дашей ее еще не забыли.
Засыпая, я говорю себе: «Ритка, ты сошла с ума!». Но как же приятно вспоминать все, что сегодня было.
Может, Воробышек прав и лучше смолчать? Забыть, если получится. Потому что больше никаких концертов и вечеринок!
Глава 22
– Воронова, ну ты даешь! А с виду скромный ангелочек!
– Вот-вот! Отхватила такого парня и молчала!
– Маргошка, как ты могла его от нас скрыть? Мы же твои лучшие подруги!
– А я еще думаю, почему она всегда съезжает с темы «погулять»? А у неё, оказывается, уже есть отношения с классным парнем, да еще и серьезные!
Сейчас перерыв между учебными парами, и в университетских коридорах полно народа. Все о чем-то говорят, куда-то спешат, так что наш разговор с Юлькой и Ясминой по пути к студенческому кафе мало кому интересен, и подруги не стесняются:
– И давно вы встречаетесь? – у голубоглазой Ясмины от любопытства дергается кончик носа, так хочется все разузнать, и Карась тут же хмыкает:
– Ясь, что за детский вопрос? Конечно, давно, если они уже спят вместе! И дураку понятно, что не вчера познакомились. Правда, Рит?
Да уж. Мне остается только мысленно вздохнуть и повесить плечи. Знали бы мои подруги про это «не вчера».
Сегодня я собрала свои длинные волосы в высокий хвост, но с кудряшками все равно непросто справиться, и я делаю вид, что приглаживаю их ладонью по длине, чтобы внимательные девчонки не заметили, что у меня от их вопросов покраснели уши.
– Девочки, нет у меня никаких серьезных отношений, ни с кем. На самом деле мы с Даней не встречаемся и там, в кафе, действительно увиделись случайно. Я же вам говорила.
– То есть, как это?
– А вот так. Поэтому я его и узнавать не захотела. Мы с ним, хм, общаемся иногда – так уж вышло, но про парня – он всё выдумал. Просто ему нравится шокировать людей. Он мне сам признавался, что ни с кем не встречается по-настоящему – это его принцип общения с девушками. Не думаю, что ради меня он сделает исключение. Вы же его видели.
Девчонки ошарашено молчат, переваривая мои слова, но надолго их все равно не хватает, и более смелая Юлька уточняет – чуть не споткнувшись от изумления на ровном месте:
– Погоди, Рит, ты хочешь нам сказать, что вы с этим брутальным красавчиком столкнулись в «Маракане» и, бамц, решили провести вместе ночь, потому что… «иногда общаетесь»? Ты сейчас серьезно, Воронова? Мы ведь не дурочки и понимаем, что вы не книжки при луне читали.
Я знаю, что в это поверить сложно. А еще хуже все это звучит. Отрицать я могу себе, но им не хочу, и под растерянными взглядами своих подруг вспоминаю слова Воробышка о том, что, если не хочешь запутаться, то лучше сказать правду. А я не хочу – я просто не знаю, что им сказать, чтобы выглядеть в их глазах лучше. Все равно не поможет.
– Понимаю, звучит ужасно, но… да.
Однако мое признание производит на девчонок совсем другой эффект.
– Что? А ну стоп! – командует Юлька, но мы и так уже пришли в кафе и ей приходится понизить голос. – Офигеть! Нет, я не верю, Воронова. Только не ты.
– Почему, Юль? Думаешь, мне не нравятся симпатичные парни? Или я не способна на глупость?
– Вот именно, что они тебе не нравятся. Ты их обычно вообще не замечаешь, а витаешь в облаках! Да ты одна на спортсмена в кафе слюнки не пускала. Нет, если бы у вас не было серьезно, ты бы с ним никуда не пошла. Мы тебя знаем!
– И я не верю! – поддакивает Яся, занимая «наш» столик – место, за которым мы чаще всего перекусываем в этом кафе. – Мы видели, как этот Даня на тебя смотрел. Он Авдотия чуть не прибил. Сразу вскочил, как только тот к тебе подошел и стал выделываться. Я еще удивилась, почему незнакомец так реагирует? А потом он взял и утащил тебя – и все это с таким серьезным лицом, как будто имел на это право!
– Точно, – соглашается Юлька. – Не-ет, Рит, что-то не сходится. Я не знаю ни одного парня, который бы сам добровольно сказал, что у него серьезные отношения с девушкой, если этих отношений нет. И не заявил, что нам лучше не мечтать всё у тебя выведать, а топать спать, потому что он «Ромашку» с нами не отпустит.
Теперь удивляюсь я – хотя и не так сильно, как подруги.
– Он так сказал?
– Представь себе. Так что лучше признайся, что боишься ваших отношений и не веришь в них, поэтому и не говорила о Дане и назвала его бабником. Мы с Ясей поймем. Правда, Ясь?
– Ага, – кивает русоволосая Дорожкина. – Все смазливые парни одинаковые! Ой, – спохватывается, прикусив язык. – Прости, Рит! Наверное, ты из-за него и так вся, как на иголках. Ух и характер у твоего спортсмена – узурпатор!
– Нет, он Воробышек, – грустно вздыхаю я.
– Что?
– Фамилия у него – Воробышек, – зачем-то признаюсь, а девчонки вдруг хихикают.
– Не может быть! А с виду, так целый орел!
Что ж, с этим сложно поспорить, особенно после общей ночи, когда я видела Данила обнаженным. Но вариант девчонок мне подходит. Если потом скажу, что Воробышек меня бросил, они поймут и вряд ли удивятся. Зато я не наворотила гору нового вранья и попыталась быть с ними честной.
– Ох, девочки, всё сложно, – отвечаю, когда мы берем по стаканчику латте, булочке и, вернувшись к столику, присаживаемся за него, чтобы быстро перекусить, потому что студентов в кафе прибавляется. – Я вообще ни в чем не уверена, поэтому и не говорила вам о нем.
Ясмина подносит к губам бумажный стаканчик и косится в сторону вошедшей в зал компании ее двоюродного брата Влада Камалова. Особенно в сторону хмурого и сердитого с виду Авдотия, бросившего на нас быстрый взгляд, и прыскает смешком:
– Зато Стрельбицкий был уверен на все сто, что ты по нему до сих пор сохнешь, и тут такой облом. Смотрите, девочки. как дуется, бедняга. Будто Ритка ему и вправду изменила. Ах, Маргошка, как ты могла поменять целого местного Павлина на какого-то залётного Воробышка!
Настроение у девчонок хорошее, и я тоже в ответ улыбаюсь:
– Так вышло. Кажется, павлины больше не в моем вкусе. Они самовлюбленные и совершенно не умеют целоваться. Я теперь это точно знаю.
И только сказав, понимаю, что сболтнула лишнее, потому что Юлька и Яся сразу же забывают о компании Камалова, о горячем кофе и открывают рты. Глядя на них, я не выдерживаю:
– Нет, не спрашивайте!