ти в режим обороны.
- И куда ты пропала? – Роза без сантиментов наезжает с первых слов. – Меня ректор долбит насчет «погружения». Ты же должна была сегодня вынести на студсовет решение по месту.
- Черт, - ругаюсь про себя, а получается вслух.
- Аль, ты хоть смотрела гостиницы или базы отдыха?
Конечно. Аж два раза. С Маратом все вылетело из головы. А для студентов «погружение» сейчас – вопрос первостепенной важности. Это же главная тусовка выпускников! Как последний вздох перед забегом с экзаменами и дипломом. Уже десятилетняя традиция. Да многие ждут этого события больше, чем собственного дня рождения. Потому что на «погружении» сбываются мечты: кому-то удается охмурить соседку по парте, на которую пялишься с первого курса, кому-то – избавиться от имиджа ботаника, уйдя в отрыв, кому-то и вовсе впервые попробовать травку.
- Блин, я забыла. Прости, Роз. Сможешь меня прикрыть? Обещаю, все сделаю завтра!
- Да ладно тебе, что за жалобный голос? Конечно, прикрою. Ты, кстати, ехать собираешься? Отказ не принимаю.
- Я в организаторах, мне придется. И я уже скинулась.
- Понятно, а Олейник?
Я давлюсь кофе и громко кашляю. Встречаю взгляд серых глаз, которые сканируют насквозь.
- А я откуда знаю? – как ни в чем не бывало отвечаю подруге и тут же жалею.
- Ой, не делай из меня дуру! Олейник! – Роза кричит в трубку, аж надрывается. – С тобой засранец?
Марат прекрасно слышит и не скрывает этого. Улыбается и мучает пломбир с шоколадом.
- Слышишь, Олейник? Обидишь Алю, я тебя убью. Понял? Отрежу яй…
Быстрее отключаю вызов и бросаю телефон на стол. Секунда, и мы вдвоем одновременно заливаемся смехом.
Роза такая Роза. Многие удивляются нашей дружбе, но я очень ею дорожу. Да, Роза чересчур импульсивная, любит выпить, не следит за языком и не чурается случайных связей. Но с ней я чувствую себя в безопасности, потому что знаю – за меня она перегрызет горло любому. Если, конечно, ответит на звонок.
Молча доедаю мороженое. Марат изучает меня – ему нравится смотреть, этого нельзя отрицать. Но хуже другое – мне нравится, когда он смотрит. Один его взгляд, и пальцы поджимаются на ногах, а в голове… черт, сладкий кисель какой-то!
Я же на мужчин уже давно как на бесполые объекты смотрю, почему рядом с Олейником так оживаю?
Чтобы скрыть панику, кусаю пирожок и демонстрирую безразличие к персоне напротив.
- Ауч!
Дурацкий вкусный пирожок оказывается еще и горячим!
Обмахиваю рот, но мало помогает – язык уже обожгла. С трудом прожевываю и запиваю холодной водой, что стоит у Марата. Олейник же молча наблюдает, а затем протягивает руку к моему лицу и вытирает уголок рта. Я застываю, как под гипнозом. Всё его чертовы ехидные глаза! А он еще облизывает палец и ухмыляется.
Трижды черт.
Затем также просто рвет зрительный контакт, читает новое сообщение и улыбается во весь идеальный рот. Ревность сжирает меня до костей. Хочу откусить ему эти пальцы, которыми он печатает ответ какой-нибудь очередной…
- Ну так что? – прерывает поток моих мыслей. – Готова квартиру смотреть? Знакомый как раз написал, что сдает одну.
Я теряю дар речи. А Марат уже кому-то звонит.
- Да, Юр, мы на Садовом. Заедем через пятнадцать минут.
Так быстро?
Глава 9
Марат
По лицу мелкой вижу, что квартира ей нравится. Как бы не отнекивалась. Зад красивый уже примостила на диване в гостиной, телевизор облюбовала. Значит, точно берем. Хотя я бы итак настоял: два поста охраны, пропускная система, магнитный считыватель в лифте. Здесь безопасней, чем в девяноста восьми процентах домов нашего прекрасного города. И да, я понимаю, что при желании и на эту территорию можно легко пробраться. Но лишнее внимание не повредит. Договорюсь с охранником внизу, будет присматривать за Алей.
Правда, и это не главное достоинство квартиры Юрца. Секрет у нее небольшой есть – она проглядывается с моего балкона. Здесь даже штор плотных нет, через гардины эти марлевые все время друга на кухне наблюдал. Предвкушаю, как увижу мелкую в сексуальной пижаме с утра. И пока я тут мечтаю, Аля уже зарывается в диванных подушках и смотрит по кабельному какую-то хрень про холостяка.
- Нравится?
Падаю рядом и кладу ее ноги к себе на колени.
- Есть такое.
- Принято.
Пару манипуляций с онлайн-банком, и сумма аренды за полгода вперед улетает Юре на счет. Я специально беру эти деньги из собственных доходов с клуба, а не из семейного вклада, который контролирует отец. Чтобы избежать лишних вопросов.
Пожимаю парню руку, закрываю за ним дверь и возвращаюсь в зал. Не успеваю за переменами, но Аля уже сидит в полной боевой готовности.
- Ну что опять? – закатываю глаза.
- Я правда отдам тебе все до копейки.
- Как знаешь, - говорю, потому что не хочу спорить, иначе мы не кончим до утра. - Завтра позвоню отцу и маякну тебе насчет работы.
Мелкая кивает и поджимает губы. Выпрямляется. Явно же хочет что-то сказать, но упорно молчит.
- Рожай уже, - не выдерживаю. – Давай сейчас решим все и больше не будем возвращаться к этому разговору.
- Мне вещи нужны, - смущенно произносит она.
- Могу дать что-то из своего. Можешь забить, и купим новые.
Не вижу проблемы, но у нее на лице гримаса ужаса.
- Да не смеши. Мне мои нужны. Надо съездить домой.
Так вот почему она напряглась.
- Тогда поехали.
Даже не возражает. Видимо, все-таки уяснила, что одну я ее никуда не пущу.
Едем в тишине и согласии. Заезжаем во двор. Понимаю, что бывал здесь несколько раз и особенно зачастил в последнее время. Приезжал подумать, немного разобраться в себе. Правда, сейчас, когда мы останавливаемся у дома вдвоем, все ощущается по-другому.
Паркуюсь под деревом, спокойно выхожу и открываю мелкой дверь. Беру ее за руку и веду к подъезду. Все так, как и должно быть. Только в домофон Аля не спешит звонить.
- Давай я сама?
- Не обсуждается.
- Это плохая идея, Марат. Даже если мама одна…
- Даже если она одна, я буду ходить за тобой как Цербер. До тех пор, пока мы не свалим оттуда.
Наклоняюсь к Алене. В полумраке ее глаза блестят так, что башка кружится. Ловлю момент, подаюсь вперед. Но зараза уклоняется, поэтому целую лишь щеку. Мягко целую, как сделал бы это с губами. Пусть почувствует, от чего отказывается. А она чувствует, я знаю.
- Открывай, недотрога. – Подталкиваю ее вперед.
Женщина, что встречает нас на пороге, очень похожа на Алю. Точнее, наоборот. И знаете, как говорят: посмотри на родителей человека, чтобы понять, каким он станет. Так вот, Аленка будет охренительной красоткой и спустя двадцать лет. Надеюсь только, с мужиком, как маман, не налажает. Пусть просто выберет меня.
Дарья Алексеевна, как называется та, приглашает войти и угоститься чаем или кофе, пока мелкая уходит в дальнюю комнату. Я отпускаю ее, только убедившись, что в доме, кроме нас, никого. Даже жаль, на самом деле, а то мог бы и не сдержаться. Хоть Аля и взяла с меня обещание не трогать упыря.
Я разглядываю старую, но чистую и аккуратную мебель на кухне. Даю возможность теть Даше – огреет же, наверное, если так назову – разглядеть себя.
- Твое лицо кажется мне знакомым, - беспардонно заявляет она.
И нет, ничего криминального в ее фразе нет. Но тон, которым со мной говорит, сразу указывает на мое место.
- Теть Даш, это я зарядил вашему дружку. Тому, что руки распускает, - отвечаю в том же духе.
А я и не обещал мелкой, что мамку ее морально пощажу.
- Вы бы в мужиках поизбирательнее были.
С трудом натянутая маска дружелюбия спадает в один миг.
- Не лезь, - отрезает она. – Не твое дело.
Знакомые слова.
- Куда тащишь Алю? – шипит, как настоящая змея.
- От Вас подальше. Подальше от обители разврата и похоти.
- Язык прикуси. Нашелся дерзкий какой, ты посмотри. Я могу Толику позвонить.
- Звоните. Тогда он окажется со вторым подбитым глазом.
- Не забывай, он в полиции работает. Может устроить тебе настоящие проблемы.
Я тихо смеюсь.
- Смотрю, Алена выбрала себе под стать, - прыщет злобой тетя Даша. - Сама…
- Даже не смейте, - рычу я.
- Чего не сметь? Защищать ее от таких прынцев, как ты? Всю жизнь защищала и буду защищать дальше. Толку-то от тебя? Исчезнешь, как вы все исчезаете, когда от слов к делу нужно переходить. А откачивать я ее буду. Уже проходили пару лет назад, - полосует сердце без ножа.
Видимо, понимание отражается на моем лице слишком явно. Потому как мадам щурится и ловит мой взгляд.
- А-а-а, так это ты? Тот самый Марат? Как сразу-то не поняла. Нет, ну вот же ж дура!
Дура как раз появляется в проходе. С улыбкой, которая в момент сползает, когда она ощущает накаленную атмосферу.
- Ален, ну совсем больная, да? Растопчет же, как уже растоптал раз. Вытрет об тебя ноги…
- Мам, хватит. Я собрала вещи, - последнюю фразу адресует уже мне.
Лицо Дарьи Алексеевны враз меняется, когда она замечает в проходе чемодан и сумку с обувью. Пальцы, что сжимают чашку с кофе, начинают дрожать. Кажется, впервые с начала разговора вижу проблеск надежды в этом океане безнадеги.
- Зачем так много вещей? Ты куда ее увозишь? – повышает голос маман.
Теперь понятно, в кого мелкая уродилась такой фурией.
- Я переезжаю, мам. Все, как ты мечтала. Уматываю на все четыре стороны. Радуйся.
- Куда ты переезжаешь? - с грохотом ставит чашку на стол и требует ответа.
Вижу, как Аленка начинает отступать. У меня самого яйца сжимаются, теть Даша умеет пугать.
- Ко мне, - подаю голос, перетягиваю внимание на себя и отхожу к Але.
- А если я против?
Только усмехаюсь в ответ. Театр одного актера. Ей бы еще за сердце схватиться, да валерьянкой квартиру завонять. Но мелкая же ведется – вижу, глаза уже на мокром месте. Беру из рук чемодан и подмигиваю ей. Пусть знает, что не одна на войне.