– Тайлер! – позвала она его в конце концов.
– Да? – Тайлер вскочил с кресла и встал у перекладины больничной койки. Амелия казалась такой маленькой в широком больничном халате, к ней были подключены проводки и трубки. Она не была такой бледной, как раньше, но это ни о чем не говорило. Под ее глазами залегли серые круги. – Тебе что-нибудь принести?
– Нет. – Она покачала головой и немного поморщилась. – Не нужно.
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, чем раньше, – сказала она, пытаясь улыбнуться, но улыбка не коснулась ее глаз. – Тайлер, я хочу, чтобы ты поехал домой.
– Я не уеду без тебя. Врач сказал, что тебя скоро выпишут.
– Ты не понял. Я хочу, чтобы ты вернулся домой в Нью-Йорк.
Хотя Тайлер отчасти предвидел нечто подобное, ее слова оказались для него болезненным ударом. Это было мучительнее, чем во время расставания с Кристиной за неделю до их свадьбы.
– Амелия… – начал он, но она подняла руку.
– Тайлер, пожалуйста. Ты был и остаешься моим лучшим другом. Но нам не следовало переступать запретную черту. Мы совершили ошибку и усугубили ее, заставляя себя измениться ради нашего ребенка.
Мне жаль, что все так произошло, и я вынудила тебя пройти через это, но теперь все кончено. Произошло то, что должно было произойти. Ребенка нет, и мы не обязаны оставаться вместе.
Тайлер старался сглотнуть огромный ком в горле, который мешал ему дышать.
– Если ты не возражаешь, – продолжила она, не услышав его ответа, – я останусь в доме еще на несколько дней, а потом мои вещи перевезут обратно в мою квартиру.
– Мы не должны принимать поспешных решений. У нас еще несколько дней.
Амелия вздохнула и погладила его по руке:
– Тайлер, мы оба знаем, что нам не нужны оставшиеся несколько дней. Между нами все закончилось сегодня утром, еще до того, как я потеряла ребенка. Теперь нам просто нужно избежать бесконечных осложнений и возможных неприятностей, видясь друг с другом на людях. Ты можешь путешествовать по миру, не беспокоясь обо мне и ребенке. Я могу вернуться в свою маленькую квартиру и продолжать поиски идеальной любви. Так и должно быть.
Тайлер почувствовал, как его печаль сменяет медленно разгорающаяся ярость. Амелия разозлилась на него сегодня утром. Но если спор окончен, то между ними была просто ссора. Семейные пары ссорятся время от времени, но не расстаются из-за этих ссор. Она использовала утечку информации в «Фейсбук» как предлог, чтобы оттолкнуть Тайлера. Теперь она использует выкидыш как предлог, чтобы еще раз его оттолкнуть.
– Дело не только в ребенке, Амелия. Посмотри мне в глаза и скажи, что у тебя нет ко мне никаких чувств. Скажи, что ты не любишь меня, и я сразу же уйду.
Она пристально посмотрела ему в глаза:
– Я не люблю тебя, Тайлер.
Она лгала. Он был уверен, что Амелия лжет. Она беспокойно теребила пальцами одеяло, как когда-то в школе от волнения теребила в руках карандаш или ручку. Но он не понимал, зачем она сейчас говорит ему неправду.
Тайлер сделал глубокий вдох и выдохнул, отказываясь от борьбы. Даже если Амелия его любит, она не желает, чтобы он был рядом с ней как возлюбленный. Ничего не изменилось за эти годы. Она не хотела его, когда им было по шестнадцать лет, и она в самом деле не хочет его сейчас. Меньше всего Тайлер стремился принуждать женщину остаться с ним. Если она хочет, чтобы он уехал, то он уедет. В Нью-Йорке у него работа. И квартира. Если у него нет причин оставаться в Нэшвилле, то он не задержится здесь ни минуты.
– Хорошо, – сказал он со вздохом. – Пусть будет так, как ты хочешь. Я сообщу агенту по недвижимости, что мы уедем из дома через неделю, и организую перевозку вещей.
– Я попросила Натали забрать меня из больницы.
Тайлер уставился на Амелию. Она не хочет, чтобы он отвез ее домой.
– Ладно. Ну тогда, если я больше ничего не могу для тебя сделать, не стану докучать тебе своим присутствием.
– Тайлер… – Амелия заговорила успокаивающим тоном, который он не желал слушать.
– Все в порядке. Ты хочешь, чтобы я уехал. Я уеду. – Он наклонился и сжал ее руку, избегая ее взгляда. Он не хотел увидеть в ее глазах надежду. – Попроси своего адвоката подготовить документы для развода и отправь их мне. Выздоравливай.
Его последние слова повисли в воздухе. Тайлер быстро вышел в коридор, и за ним закрылась дверь. Выйдя, он прислонился к стене и с силой запрокинул голову назад. У него так сдавило грудь, что он едва мог дышать. Ему страстно хотелось обнять Амелию и прижать к себе. Но он не станет этого делать, потому что ей не нужны его объятия.
И в этот момент он понял, что любит Амелию по-настоящему. Он уступает ее желаниям, хотя это приносит ему невыносимые страдания.
Амелия думала, что их дом огромен для двоих, но теперь он казался ей гигантским. Тайлер забрал свои личные вещи, одежду и ноутбук до того, как она вернулась домой из больницы. Остальное, как она предположила, предстояло упаковать грузчикам. Дом и раньше казался пустым, но в отсутствие Тайлера в нем стало еще тоскливее. Амелии казалось, будто она заперта в огромном музее. В комнатах стояла тишина, ее окружали незнакомые тени.
Первая ночь в доме без Тайлера не слишком беспокоила Амелию, но она на самом деле не была одна. Натали забрала ее из больницы, а остальные ее коллеги ждали Амелию дома с подкреплением. Устроившись на кровати, они ели пиццу, шоколад, пили вино и посмотрели пару сентиментальных фильмов. Это отвлекло Амелию от грустных размышлений. Она даже поплакала во время фильма, давая выход эмоциям, которые так долго сдерживала.
Сегодня она осталась в доме одна. Гретхен предложила приехать к ней, но Амелия отказалась. На самом деле она привыкла к одиночеству. Она всегда жила самостоятельно. Она не знала, что проживание с Тайлером в течение всего нескольких недель заставит ее считать, будто он все время был рядом.
Сейчас он уже вернулся в Нью-Йорк. Он написал ей об этом в сообщении. К счастью, он ей больше не докучал. Попросив его уехать, она не была уверена, что он ее послушается. Она видела сопротивление в его бледно-голубых глазах и заметила, как он сжал кулаки, держа руки по швам. Он хотел ей возразить, и на мгновение в глубине души Амелия понадеялась, что так и будет. Она солгала, заявив, что не любит его, но она не собиралась признаваться в своих чувствах, если Тайлер не мог ответить ей тем же. Если бы она была по-настоящему небезразлична Тайлеру и он хотел бы остаться с ней не только ради ребенка, он бы не уехал. И он бы сказал, что любит ее.
Но он просто ушел, подтверждая ее худшие опасения. И разбивая ее сердце.
После его ухода она лежала на больничной койке и рыдала. Она заставила себя успокоиться только тогда, когда услышала, что в палату идет медсестра. С тех пор Амелия крепилась, но ей было очень трудно сохранять самообладание. В один день она потеряла любимого мужчину, лучшего друга, мужа и ребенка. Несмотря на обещания, данные ей и Тайлером, у них ничего не получилось. Натали оказалась права. Их дружба не выдержала испытаний, и это ранило сильнее всего. Еще никогда Амелии не было так плохо.
Она стояла на кухне, пытаясь сварить шоколад, который готовил ей Тайлер, когда услышала звонок в ворота. На экране видеофона она увидела свою бабушку, которая с нетерпением ждала, когда ее впустят.
Амелия позвонила родителям и сестре за день до выписки из больницы, чтобы сказать им, что происходит. По-видимому, кто-то из них сообщил новость ее бабушке, и та сразу же приехала.
Амелия сглотнула и нажала кнопку, открывая ворота. Она оставила входную дверь приоткрытой и побежала на кухню, где сняла с плиты молоко до того, как оно закипело. К тому времени, когда Амелия вернулась в холл, ее бабушка по отцовской линии, Элизабет Кеннеди, стояла в дверях.
Она недавно отпраздновала восьмидесятый день рождения, но выглядела гораздо моложе. Амелия была копией своей бабушки. У обеих были ярко-рыжие волосы, правда, бабушка Амелии в настоящее время закрашивала седину. У нее были проницательные карие глаза, а на губах играла легкая улыбка. Она была остра на язык, очень проворна и лихо водила автомобиль.
Увидев Амелию, бабушка распахнула объятия. У Амелии тут же сдали нервы. Она бросилась к бабушке и истерически разрыдалась.
– Я знаю, я знаю, – успокаивала Элизабет, гладя Амелию по голове и не обращая внимания, что внучка намочила слезами ее свитер. Когда Амелия наконец успокоилась, бабушка похлопала ее по спине и сказала: – Пойдем на кухню, ладно? По-моему, пора выпить чего-нибудь тепленького и съесть сладкого. Я… э-э-э… – Она посмотрела на несколько дверных проемов. – Где кухня? До чего гигантский дом!
Амелия хихикнула впервые за долгое время, взяла бабушку за руку и провела ее через лабиринт залов и комнат на кухню. Глаза Элизабет просияли, когда она увидела кухню.
– Красивая, да?
Бабушка кивнула:
– Изумительная кухня. – Она принялась заглядывать в ящики шкафов. – Если остальные помещения в доме такие же красивые, то я сюда перееду.
– Дом будет сдаваться, – печально сказала Амелия. – Нынешние обитатели съедут отсюда к концу недели.
Элизабет заметила кастрюлю с шоколадом на плите:
– Сядь. Я доварю шоколад, а ты рассказывай, что происходит.
Амелия подчинилась. Она осторожно уселась на табурет и наблюдала, как ее бабушка готовит. Она словно вернулась в детство. Бабушка обожала готовить и передала эту страсть Амелии. Почти все время Амелия жила вдали от бабушки и дедушки, но проводила у них летние каникулы и Рождество. Это было ее любимое время года.
Элизабет помешала шоколад и отправилась в кладовку. Она вышла оттуда спустя мгновение с арахисовым маслом, кукурузными хлопьями и сиропом. Глаза Амелии засияли от восторга.
– Ты приготовишь печенье из кукурузных хлопьев?
Ее бабушка улыбнулась:
– Конечно, детка. Итак, твой отец говорил, что ты вышла замуж за того мальчика, с которым дружила в детстве.
Амелия глубоко вздохнула и начала рассказывать. Она поведала о побеге в Лас-Вегас, своей беременности и бурном романе. Свой рассказ она подытожила печальным выводом.