И вообще, чего это все на него пялятся? Хищницы нашлись… Захотелось забежать в ближайший парфюмерный, схватить гель для волос и снова изменить Диме прическу.
– Ален, ты как-то странно на меня все время смотришь, – сказал Дима. Мы поднялись на четвертый этаж, миновали фуд-корт и направлялись к развлекательной зоне. Кинотеатр, бар, игровые автоматы… В этот час здесь было многолюдно. Я тут же отвела взгляд. Правда, и чего я пялюсь на него.
– Не могу к тебе новому привыкнуть, – честно ответила я, разглядывая неоновую вывеску одного из игровых автоматов.
Дима скромно улыбнулся и осмотрелся. Заметив свободный стол для тенниса, кивнул мне:
– Играешь?
– Ха! Да мы с отцом на даче только так рубимся! – похвалилась я.
– Тогда, может, перебросимся? – предложил Дима. И, коварно усмехнувшись, добавил: – На желание?
«Нет, Горошкина! Ты будешь полной дурой, если снова ввяжешься в спор! – негодующе проскрипел внутренний голос. – Хватит с тебя того, что ввязалась в эту игру с “мадам Грохольской”… Или ты уже забыла, как мела центральную площадь города, проспорив чудику? Ничему тебя жизнь не учит! Горошкина! Горошкина? Эй! Ты меня вообще слушаешь когда-нибудь?..»
– Пф! А давай! – сказала я, хватаясь за яркую красную ракетку. – Нужно же мне в конце концов взять у тебя реванш?..
Глава двенадцатая
Все лето рубиться на даче с отцом – это, конечно, похвально. Но, наверное, стоило предупредить Алену о том, что у меня спортивный разряд по настольному теннису.
Проиграв третью партию подряд, Грохольская, в очередной раз нырнувшая за шариком, выглянула из-под стола:
– Капец! Димчик, сдаюсь! Кто знал, что ты такой монстр?
Я рассмеялся.
– Ну что? С тебя желание?
Алена подошла ближе и взяла из моих рук ракетку. На секунду наши пальцы столкнулись. Забавно, столько раз мы уже держались за руки, а тут Грохольская резко отдернула ладошку. Словно ее ударило током.
– Желание! – кивнула она, с подозрением поглядывая на меня. – Но чтобы никаких пошлостей!
Пошлостей? Кажется, она начала догадываться, что я вовсе не тот «чудиковище», за которого меня принимала. Что ж, это даже к лучшему.
– Конечно, никаких! – быстро проговорил я.
В моей голове уже созрел план. Хотелось провернуть то, о чем так давно мечтал. До этого никто бы не поддержал мою мальчишескую глупую идею. А одному – скучно. Но почему-то в Грохольской я не сомневался. Она такая же, как я… Ярик бы сейчас сказал: «Отбитые на всю голову!»
– Ален, подожди здесь! Мне нужно ненадолго отлучиться!
Сделав все, что задумывал, я вернулся к Алене, которая стояла на прежнем месте, выглядывая меня.
– Что так долго! – недовольно произнесла девушка. – Все в порядке?
– Ага! Поужинаем? – предложил я. – Раз уж мы тут…
Алена согласилась. Я думал, она, как все девчонки, остановит свой выбор на каком-нибудь салатике. Но после трех партий настольного тенниса у нее, видимо, здорово разыгрался аппетит.
Девушка начала загибать пальцы:
– Острые стрипсы! Молочный коктейль! О, вижу, здесь можно купить фраппучино! Тогда мне его…
В общем, за свободный столик мы уселись с полными подносами разной не самой полезной еды.
– Ужин должен быть легким! – сказала Алена, уплетая картошку фри.
– Кому и что мы должны? – спросил я.
– Тоже верно, Димчик! Один раз живем!
После «легкого» ужина я достал из пакета две запечатанные зубные щетки и два тюбика с мятной трехцветной пастой. Все это я успел купить в супермаркете на первом этаже торгового комплекса.
– Что это? – удивилась Алена, принимая из моих рук одну из щеток.
– Если захочешь почистить зубы перед сном… – глупо проговорил я.
– Ты шутишь?
– Я никогда не шучу, – серьезно сказал я, поглядев на наручные часы. – Ты просто исполняешь мое желание! И у нас не так много времени, поторопись!
Алена пожала плечами и забрала из моих рук еще и тюбик с пастой. Причем с таким невозмутимым видом, будто я предложил ей съесть конфетку, а не почистить зубы в общественном месте.
После «вечерних процедур» мы, взявшись за руки, свернули в большой мебельный магазин.
Несмотря на поздний час, народу было много. Казалось, никто не слышал громких предупреждений администратора о скором закрытии. Мы с Аленой быстрым шагом направились в отдел со шкафами.
– Будем ночевать здесь? – деловито поинтересовалась Грохольская, похлопав по одному из огромных шифоньеров.
– Не думаю, – ответил я, оглядываясь. – Здесь не очень удобно. К тому же перед закрытием охранники в первую очередь проверяют шкафы.
У Алены вытянулось лицо.
– До последнего думала, что ты меня все-таки разводишь! Так ты серьезно? Если нас арестуют, мама откажется носить мне передачки! – сердито проговорила девушка. – Потому что это глупое какое-то преступление!
– Предлагаешь ограбить ювелирку? – спросил я. – Вроде посолиднее правонарушение будет…
– Перестань паясничать, Димуся! – воинственно скрестила руки на груди Грохольская.
На горизонте замаячил охранник.
– Как тебе этот? – кивнул я на один из шкафов-купе.
– Может, лучше перейдем в отдел с диванами? – предложила Алена.
Мы миновали несколько выставочных стендов с кухнями и быстрым шагом направились к мягкой мебели.
– Серьезно, где мы тут спрячемся? – зашипела мне в ухо Грохольская.
Я молча продолжал оглядываться. По громкой связи сообщили, что через пятнадцать минут магазин закрывается. Я остановился у огромной кровати, а затем уселся на нее.
– Такая прыгучая! – удивился я.
– Ну-ка! – заинтересовалась Алена, плюхнувшись рядом. Мы как два попрыгунчика несинхронно закачались на матрасе.
– Тестируете, голубчики? – обратился к нам задорный дядечка с усами. – Дело, конечно, молодое, лихое…
– Угу, – глухо отозвался я.
Алена смутилась и тут же вскочила.
– Все, Дим! Это совсем не смешно! Пойдем отсюда? Магазин скоро закроется…
– Но ты проспорила! – возразил я.
Воспользовавшись Алениным замешательством, я сполз вниз, лег на пол и закатился под высокую кровать. Не забыв прихватить с собой бумажный пакет с толстовкой Ярика.
– Чудик! Убью тебя! – донесся сверху голос Алены. – Вылезай давай! У тебя точно детство в одном месте разыгралось…
– Брось! Это весело! – возразил я. Из-под свисающего с кровати пледа виднелись стройные щиколотки Грохольской. – Симпатичные туфельки!
– Спасибо! – недовольно буркнула девушка.
– Это тоже не кожзам?
– Отнюдь!
Ну что же, Алена не оценила мой юношеский порыв. Я уже хотел выбраться, перевернулся на живот, привстал на локти… и столкнулся лбом с Грохольской.
– Двигайся! – зашипела она. В полумраке ее зеленые глаза блестели, как у кошки. – Там охранник идет! А я стою сама с собой ругаюсь… Как городская сумасшедшая!
Теперь мы лежали на спине, упершись взглядами в деревянное дно кровати.
– Поверить не могу! – прошептала Алена. – Что мы делаем?
– Прячемся под кроватью!
– А мне ведь почти двадцать лет! – доверительно сообщила Алена.
– Мудрый возраст.
– А тебе, похоже, лет девять… – продолжила ворчать девушка.
– Ну же, Грохольская! Помоги человеку исполнить мечту всей жизни.
– Это такой детский сад, Чу!
– Чу? – переспросил я.
– Производное от «чудика», – смутилась Алена.
– А-а-а…
На некоторое время мы замолчали.
– Кстати, под кроватью довольно чисто… – не выдержав тишины, прошептала Алена. – Вот придет уборщица после закрытия и шваброй нас отсюда погонит…
– Уборщица сюда приходит рано утром, до открытия магазина, – сказал я.
– А ты откуда знаешь?
Знаю. Этот магазин принадлежит моему отцу. И даже если нас поймают, ничего не будет. Я знаю все: когда уходит персонал, в какое время делает обход охранник, какие камеры оставляют включенными на ночь… Но Алене ведь об этом знать необязательно? Тем не менее ее возбужденное состояние, страх, что нас могут поймать, передались и мне.
На вопрос Грохольской отвечать не пришлось: к кровати кто-то подошел. Мужские ноги в плетеных коричневых сандалиях и красных в белую полоску носках.
– Лизавета, посмотри! – донесся до нас веселый голос. – Молодые люди тестировали вот эту кровать! Не кровать – настоящий аэродром! Они-то знают толк в развлечениях…
Мы с Аленой переглянулись. Я едва сдержал смех, а Алена нахмурилась.
– Это тот самый дядечка, – шепотом начал я, – с большими усами…
– Я бы этому дядечке с большими ушами… – сердито зашипела в ответ Грохольская, – уши бы…
– Эдуард! Она такая огромная! – раздался женский голос, и тут же рядом с плетеными сандалиями оказалась пара женских туфелек. – И мягкая… а нам нужен твердый ортопедический матрас! У тебя остеохондроз!
Тут Эдуард решил протестировать кровать.
– Матрас поменять можно, – пропыхтел он, сбрасывая туфли. Оставшись в одних красно-белых полосатых носках, мужчина задвинул ногой свои сандалии под кровать. Алене пришлось подвинуться.
– О господи… – пропыхтела она, прижимаясь ко мне. – Такое бывает только со мной!
– Чш-ш-ш! – зашипел я, сдержать смех становилось все труднее.
– Кровать просто супер! – доложил усатый Эдуард. – Мягонькая, просторная! Лизавета, ложись тоже!
– Да как-то неудобно, Эдь…
Появилась третья пара ног. На сей раз администратор магазина.
– Вас заинтересовала эта кровать? – спросил он.
– Присматриваемся! – лениво отозвался усач.
– Хотел предупредить, что мы закрываемся, но если вы решите ее брать, то, конечно, оформим…
– Мы еще подумаем! – сказала женщина.
– Приходите завтра с утра? – предложил администратор.
– А скидку сделаете? – спросил усатый.
– Я ща чихну! – взмолилась Алена. Ее лицо было совсем близко. – Убрал бы он отсюда скорее свои запашистые калоши!
Будто услышав ее, администратор пообещал усатому и его жене большую скидку. Мужчина все той же полосатой ногой нащупал башмаки и выгреб из-под кровати.