Официант вынес тарелки…и поставил их не передо мной.
— Ааа… — вот и всё, что я смогла сказать об этом прискорбном факте.
— Ужин, — пояснил Ладышев, придвигая к себе большое, заполненное мясом блюдо, — Сейчас ещё Алекс подойдёт. Мы сегодня не в рейде.
— Ааа, — продолжила блистать красноречием я, — Так можно было?
— А тебе не сказали? Тут многие наши обедают. Мы вот с Лёхой — ужинаем, — взглянул на часы. — Как раз никто, кроме нас в это время уже не заходит.
С Лёхой встречаться опять было неловко. Выходило, что я от него избавилась специально, чтобы встретиться с его подружкой.
Да и пофиг.
Мужчина передо мной сосредоточенно жевал, не отвлекаясь на разговоры. Я сама на людях есть не очень любила. Точнее, не любила совсем. Мне привычнее было покупать еду навынос, но сейчас есть хотелось прямщас.
— Ты нервная, — заметил капитан-очевидность Серёга, тщательно перемешивая ложкой компот. Лучше бы жевал, ей-богу.
— Я голодная, — мрачно просветила его я. — Поэтому не мешай человеку молча исткать желудочным соком.
Подтверждая мои слова, в животе раскатисто заурчало.
— Тебе просто надо хорошего мужика.
— Чтобы сожрать его? Я сейчас согласна на не прожаренного и без специй.
Серёга Ладышев поперхнулся, закашлялся и громко заржал.
— Чтобы кормил! Готов пожертвовать ногой.
— Понятия не имею, где побывали сегодня твои ноги, — вяло огрызнулась я.
Вот его подружка Алекс-Лёха, был готов накормить меня хоть силком, лишь бы поскорее от меня отвязаться. Но я превентивно его послала в закат (зачёркнуто) отвязалась от него сама.
8
Наконец еду принесли и мне.
Что сказать. Было действительно вкусно. Дёшево. Вполне расторопно. Всё, как приставленный ко мне бабушкой коммандос и обещал. Я не хотела его дожидаться, полагая, что виделась с ним сегодня достаточно, и попыталась быстро смыться домой. Но не успела.
Алекс появился в дверях и, не удостоив нас с Сергеем взглядом, направился на кухню. Вернулся оттуда, гружённый едой. Оценил обстановку и пристроил поднос на соседний стол.
— Ландыш, ничего личного, — Алекс поставил передо мной два закрытых пластиковых контейнера, очевидно, с моей завтрашней едой. — Так будет спокойней, — и пока я раздумывала, кому именно будет спокойней, уточнил: — Всем.
К этому моменту я была сыта и весьма благодушна, поэтому просто сказала: «Спасибо». Наверняка, бабушка с ним и об этом договорилась. Вопреки её продуманной заботе, мне сделалось горько (зачёркнуто) грустно (опять зачёркнуто) меня это расстроило, а настроение испортилось, хоть на сытый желудок всё должно было быть с точностью до наоборот.
— Откланяюсь, — предупредила я обоих коммандос, поднимаясь. — Я ещё на сегодня работу не закончила.
— Жди, — глотая не пережёванную еду, попытался остановить меня Алекс. — Проводим.
— Я провожу, — поднялся за мной следом Сергей. — Ешь спокойно.
— Не вопрос, — глухо буркнул Алекс и уставился в телефон.
Да и пофиг, кто меня будет провожать. Мне вообще провожатый не нужен. Тут идти-то. В наше тихое время, утыканное камерами на каждом шагу…
Мы медленно шли через сквер в лиловых сумерках, романтичных до одури. Бабушка всегда наставляла быть осторожной в этот час. Журчали соловьи. Громко пахла сирень и вонял барбарис. Было лениво и сыто.
— Как ты узнал, что я буду в «Еде»?
— Никак, — Ландыш пытался забрать у меня контейнеры, но всё, что моё — то моё, а своё из рук я не выпускала.
— А сирень ты поварихе принёс, выходит?
Ландыш хохотнул.
— Уела. В окно тебя увидел. Вон с того куста наломал, — мотнул головой.
— Прощения попросить бы надо.
— Прости? — улыбнулся Сергей, отчего на его щеках появились бесподобные ямочки. Он и без них выглядел, как девичья мечта: соблазнительно и нахально.
— Не у меня, у сирени.
— Я вроде просил.
— Серьёзно?
— Серьёзней не бывает.
— Ладно, — я понятия не имела, о чём с ним разговаривать ещё. Да и не хотелось сейчас говорить.
Получилось, как всегда в таких случаях: мы заговорили одновременно:
— Надолго ты к нам? Вы, значит, с Алексом служите вместе?
Ответили так же, вместе.
— Без понятия, как пойдёт.
— Уже пятый год.
— Пятый год? Серьёзно? Не разлей вода, значит.
Сергей хохотнул:
— Всякое бывает. Но вообще, мы напарники. Нам «разливаться» нельзя.
— Суровая мужская дружба.
— Она, — согласился Сергей, которого напарник ласково называл Ландыш. Суровее трудно придумать, да.
Ничего больше не спрашивалось почему-то, и я просто брела, обнимаясь со своей завтрашней и, возможно, послезавтрашней едой.
— Пригласишь зайти? — спросил Сергей, когда мы подошли к подъезду.
У меня не было ни одной мысли, как от него отвязаться. Симпатичный нормальный мужик. И ямочки на щеках эти умилительные. И вообще он весь такой Ландыш… Сам в руки просится. Чего ещё надо?
Вот и я не знала.
Поэтому просто покачала головой.
— Много работы.
— Без проблем, — он коротко оскалился (зачёркнуто) улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — До квартиры дойдёшь? Или подняться с тобой?
— Это уже подъезд, — раздражённо бросила я, сердясь сама на себя. — Что тут может случиться? Уж совсем-то как с маленькой не нужно.
— Это Первый подъезд, — со значением заметил Сергей. — Тут может случиться чуть больше, чем всё! Идём. Покажу.
Он легко подтолкнул меня в спину, лишая меня возможности разойтись с ним без лишних объяснений, и сам зашёл в подъезд следом.
В этот раз я переоценила свою готовность ничему здесь не удивляться. Потому что глубоко привычный мне дом выглядел как дом, и не как он одновременно. Цвет стен стал глубже и ярче, пропала обшарпанная штукатурка, перила переливались тёмным лакированным деревом, маня к себе прикоснуться, перекрытия поднялись, расширилась и вытянулась подъездная дверь…
Я прохрепела:
— Что это… — «такое» я проглотила, осторожно, делая шаг на первый жилой этаж, который выглядел сейчас шире и больше, чем прежде.
— Серьёзный мужик, — Сергей резко представил мне ближнюю к лестнице дверь под строгим номером четыре. — Опасаться не надо, но за помощью лучше к нам с Алексом, чем к нему. Там Бабай — страшный человек, козлу рога обломал, а Бенеамин демон, между прочим.
— Алекс, говорил, бог… — прошептала я потрясённо.
— Иветта — бесовка, — продолжил представлять мне соседские двери Сергей, — Агния — полуденица. Знаешь, кто они? — спросил неожиданно резко.
Оторвав челюсть от пола (всё зачёркнуто), я просто серьёзно кивнула.
— На втором у тебя колдун-двоедушник, дива с таким даром, что лучше бы с ней не встречаться совсем, и боевой маг, на третьем, дай подумать, — он на мгновение театрально завис, — сатир с джином, а на твоём вампирша, а рядом — низшая, хоть и весёлая, но всё равно нечисть. А ты ведьма, вошедшая в силу, но которая силу эту ещё не приняла.
Что, простите?
— Постой. Тебе бабка, что, не сказала ничего?
К чёрту невозмутимость. Я в шоке, Ковальски.
— А ты, значит…?
— А я с Алексом, — добавил хаоса в мой взорвавшийся мир Сергей, — присматриваю за тобой.
Бабушка не то, чтобы не говорила мне совсем ничего. На этом, вдруг проявившемся фоне, стали понятны её нелепые ремарки и указания: «Не трогай, не делай, не бери, не удивляйся». Или напротив: «Проси, благодари, люби, принимай».
— Я никогда… ни о чём таком… — пробормотала, чувствуя, как проваливаюсь в кроличью нору, буквально — пол под ногами дрожал, и с потолка сыпалась штукатурка.
9
— Странные у вас, ведьм, ритуалы, — Сергей отпустил мой локоть. Я и забыла, за всем этим, что он придерживает меня за руку. Видно, чтоб не хлопнулась ему под ноги от масштабности откровений. — Так как, стоит тебя проводить до дома?
Свет моргнул и сделался синеватым и тусклым. Номера на квартирах ярко вспыхнули и исчезли. Совсем.
— Проводи. Заодно покажешь, кто где.
Сергей кивнул, скороговоркой показывая: «Бабай. Иветта. Агния. Но это ты и так уже знаешь»
На втором: «Алекс, Яга, Колдун. Птица тут вот, кстати — не суйся»
— «Не суйся» у вас Алевтина, вроде?
— Вот точно, — хохотнул парень, пошатнувший мой мир. — Кто её так?
— Бабай.
— Хороший дед. Если портал нужен — это к нему. Дорого берёт, правда, — Ландыш поморщился и добавил чуть слышно: — Зараза.
— И Алекс, выходит, мне тоже сосед.
— Выходит, — без выражения бросил Сергей.
Я поднималась по лестнице осторожно и быстро, как по минному полю. Дом гулко и мелко дрожал.
— Здесь метро закопали, пока меня в этих краях не было? — спросила нервно. Пожалуйста, пусть хотя бы это будет просто метро.
— Это Рая, не обращай внимания. Сейчас пройдёт.
Возможно, бабушка была права. Пока я следовала её мантре «ничему не удивляйся и не задавай глупых (зачёркнуто) лишних вопросов» жить было легче. Во всяком случае, не приходилось чувствовать себя конченной идиоткой.
— И ты, значит, считаешь, что я ведьма, — резюмировала я.
— А кто ещё? На бесовку не тянешь. Нечисть из тебя так себе. Слишком… — он смерил меня насмешливым взглядом. — Слишком чистенькая. До божества тоже…
— Росточком не вышла?
— Добрая очень.
— Это всё не причина, чтобы взять и стать ведьмой.
— А ведьмами не становятся, — Ландыш приблизился, склонился ко мне, лицо его сделалось резким и злым, — Становятся одержимыми, а не ведьмами. И только по собственной воле. А ведьмовство — бесценный дар, с которым рождаются. И который сейчас у тебя можно отнять, пока ты силу свою не приняла. Даже мне.
Я, наверное, побледнела и покачнулась. Потому что Ландыш, подхватил меня за руки, приговаривая:
— Тихо, тихо. Мы с Алексом рядом, — и как-то так пафосно это прозвучало…
В озвученном только что ракурсе это тоже пугало.
Вибрация под ногами прекратилась так же внезапно, как началась. Я оглянулась, рассматривая свой этаж, как оказалось, совершенно мне незнакомый, будто его обработали нейро сетью — двери раздвинулись и обросли вычурными лепными откосами. Я поскребла их ногтем — настоящие, не пластик.