онировал именно там. Но этот взгляд был ничем по сравнению с реакцией на Волшебный мир Гарри Поттера. Она сначала замерла в изумлении, а когда мы гуляли по Косому переулку, ее глаза переполнял восторг. Я притянул Лану к себе и обнял изо всех сил, прежде чем мы отправились в Гринготтс и на Хогвартс-экспресс, который отвез нас на Острова Приключений. Там мы до тошноты катались на аттракционах. Лана, как и я, обожала острые ощущения и не отступала ни перед чем, даже если истошно вопила потом на особенно страшных поворотах. Нашей последней остановкой стал аттракцион Парк Юрского периода, откуда мы вышли смеясь над собой, промокшие насквозь.
После того, как мы высушились, я сопроводил ее в Бабба Гамп[4] на обед. Столик для нас забронировали в уединенном местечке, как я и просил, и украсили воздушными шарами, что стало приятным бонусом.
Улыбка все утро не сходила с лица Ланы, это делало меня невероятно счастливым. Она наклонилась ко мне, когда официантка, приняв наш заказ, ушла.
– Не могу поверить, что ты все это организовал, Кэл. Это лучшее времяпрепровождение в моей жизни.
– Ты заслужила это, детка. И еще многое у нас впереди.
Она берет меня за руку, улыбаясь.
– Я знаю, что будет дальше.
Я запихиваю в рот кусок хлеба, планируя молчать.
– Ты запомнил, – сжимает она мою руку.
– Я же говорил, что помню о тебе все, Лана. Каждое воспоминание надежно сохранено тут. – Я касаюсь груди в том месте, где билось ради нее мое сердце.
Она чмокает меня в губы, и я, решив не упускать возможность, впиваюсь в ее губы продолжительным поцелуем. Услышав покашливание, мы отрываемся друг от друга. Официантка ставит на стол закуски и понимающе улыбается. Щеки Ланы пылают, и я смеюсь.
– У тебя смешное лицо!
Она бьет меня по руке, вооружается вилкой и машет ею перед моим лицом.
– Это ты виноват!
– Если думаешь, что я буду извиняться за крепкий поцелуй, ты ошибаешься.
– На тебя невозможно злиться долго.
Я целую ее в щеку.
– Рад, что ты наконец признала мою неотразимость.
Ее вилка с лязганьем падает на стол.
– Я такого не говорила!
– Брось, детка. – Я трусь носом о ее щеку и шею, и она трепещет. – Признай это. Ты же знаешь, что это правда.
Она заключает мое лицо в ладони.
– Не могу отрицать того, что всегда было аксиомой. Ты всегда был неотразим, Кэл. – Она сладко меня целует. Всего раз.
– Почему ты, черт возьми, думаешь, я был влюблен в тебя всю жизнь?
Глава 22
Лана
Кэл уничтожил свой обед и остатки моего, когда я отодвинула наполовину полную тарелку.
– Я не понимаю, как тебе удается так хорошо выглядеть, ты же ешь как свинья, – замечаю я.
– Гены, – шутит он.
Я вздыхаю.
– Сложно поспорить. Генофонд Кеннеди – это что-то.
И мой сын был теперь его частью.
– Готова ко второй части нашего свидания? – Он вытягивается на сиденье и обнимает меня за плечи. Мне нравится, каким чувственным он становится со мной. Это никогда не станет неуместным.
– Ага, идем наблюдать за аллигаторами или отправимся на космическую станцию Кеннеди?
– Ты же догадалась, м?
Я пихаю его в ребра.
– Ты за дурочку меня держишь? Как только мы сюда приехали, я сразу все поняла.
В последнее лето на Нантакете мы с Кэлом много разговаривали о наших планах на будущее. Тогда я впервые упомянула, что хочу учиться во Флориде, недалеко от бабушки и дедушки. Кэл сказал, что он тоже, и мы планировали кучу разных крутых дел, которыми сможем заняться. У каждого из нас был список из пятерки лучших мест, которые хочется посетить. И я знала, что он пытается исполнить мои мечты. Пусть мы тогда были всего лишь детьми на пороге подросткового периода, но он помнил, как это было важно для меня.
– Жизнь удалась?
– Сегодня да. – Я сжимаю его колено, улыбнувшись.
– А в остальное время? – Он выпрямляется на своем стуле, как раз когда подходит официантка с нашим кофе и счетом. Он протягивает ей шикарную черную кредитку, и ее глаза чуть не выскакивают из орбит.
– Когда мы были детьми, казалось, что мир делится на черное и белое, – начинаю объяснять я, – но реальность состоит из гораздо большего числа сложных оттенков.
– Расскажи мне. – Он бросает в кофе четыре кусочка сахара.
– Это не только отвратительно, но и вредно для здоровья.
– Прости, мамочка, – подмигивает он и слизывает пенку, а я качаю головой.
– Теперь я понимаю, почему мама перестала общаться со своими родителями. Они не очень приветливые люди и плохо с ней обошлись.
– В каком смысле?
Я делаю маленький глоток кофе, прежде чем заговорить.
– Мама забеременела мной в восемнадцать, за несколько месяцев до получения школьного аттестата. – Эта новость стала для меня шоком. Мама всегда казалась мне такой чопорной, такой правильной и строгой, когда речь заходила о мальчиках. Впрочем, если посмотреть на это с современной точки зрения, все объяснимо. Кэл ждал продолжения. – Моя бабушка очень религиозна, так что можешь представить, чем все обернулось. Хуже того, мой отец был сыном дворецкого и старше мамы на четыре года. Они были возмущены. Вопроса об аборте даже не стояло, но я уверена, что моя мама и не помышляла о нем. Также они были против ее замужества с моим отцом, хотя он заверил их, что любит ее и готов обеспечить. Брак с сыном дворецкого явно не представлялся им верхом мечтаний, особенно после того, как маму определили в элитную частную школу.
– Твои бабушка и дедушка при деньгах? – В его тоне слышится удивление.
– Они богаты. Не настолько, как твоя семья, но построили очень успешный бизнес в розничной торговле с нуля. Десять лет назад они его продали, тем самым получив состояние. Но, очевидно, не предполагая оставлять маме наследство.
– Что случилось после того, как они узнали, что она беременна? – В моей груди возникло трепещущее чувство тревоги. Я пожалела, что начала говорить именно об этом.
Слишком близко к истине, а мои нервы на пределе.
– Они сказали, что поддержат ее, если она родит ребенка и отдаст его в приемную семью. Это был единственный вариант, который их устраивал.
– Ясное дело, твоя мама предложила им засунуть этот план себе в задницу.
Мои губы непроизвольно сложились в улыбку.
– Хорошо сказано, – шутливо отвечаю я. – Да, она заявила, что выйдет замуж за отца и оставит ребенка, поэтому они бросили ее и лишили наследства.
– Жесть.
– Не представляю, как можно так поступать со своей плотью и кровью. Даже теперь бабушка позволила нам переехать к ним лишь на определенных условиях. – Я печально качаю головой. – Она ведет себя как потомственная богачка и одержима тем, как к ней и ее семье относятся все вокруг. Будто она уничтожила свое прошлое.
– Ты узнала об этом, только когда переехала к ним? – спрашивает он. Я киваю, не желая вдаваться в подробности, как именно это случилось. Неописуемое чувство вины бушует внутри меня.
Завтра я все ему расскажу.
Я всю неделю была решительно настроена сделать это.
В этот раз я не собираюсь трусить.
Завтра Кэл должен узнать, что у него есть сын.
Нам понадобилось приблизительно полчаса, чтобы добраться до места катания на аэроглиссере[5]. В очереди мы оказались за парой с двумя маленькими детьми. Девочкой и мальчиком. Близняшки, догадалась я. На вид им можно было дать лет пять.
– Мне очень жаль, мадам, но мест больше нет, – говорит мужчина за стойкой. – Вам придется подождать следующий заезд, он через час. К тому же прогноз неблагоприятный, и я не могу гарантировать, что он состоится по графику.
Улыбка женщины исчезает, когда мальчик плачет. Они отходят от стойки, и их место занимает Кэл.
Мы выходим наружу, где нас поджидает частный аэроглиссер.
– Скольких человек может вместить судно? – спрашиваю я водителя.
– До шести человек, мадам.
Кэл понимающе улыбается, когда я задаю ему вопрос:
– Может та семья поехать с нами?
Заключив в объятия, он целует меня в макушку.
– Конечно, детка. Я собирался предложить это внутри, но это твой день, и я не стал самовольничать.
Обернувшись назад, я вижу маленького мальчика, сидящего на лавочке снаружи и ревущего. Его мать присаживается перед ним на корточки и пытается успокоить.
– Пойду скажу им, если ты уладишь этот вопрос с офисом.
Спустя десять минут мы тронулись. Малыши Кейд и Камила, зажатые между родителями, радостно завизжали, когда мы взмыли в воздух над мутной водой. Брызги воды летели на нас со всех сторон во время набора скорости. Спустя десять минут гид указал на несколько примечательных мест на болоте, и все мы начали высматривать аллигаторов во все глаза. Наше терпение было вознаграждено, через пару минут мы увидели самку аллигатора с двумя детенышами. Инстинктивно я прижалась к Кэлу, и он со смешком крепче обнял меня за талию. Мама-аллигатор смотрела прямо на нас и крадучись подбиралась прямо к лодке. Хотя водитель нас уверил, что мы в полной безопасности, в моей крови бурлил адреналин.
Мы оба много фотографировали на свои смартфоны. Нельзя не восхититься великолепием животных в такой близи. Выпуклые карие глаза аллигатора наблюдали за нами с таким вниманием, что у меня по спине мурашки побежали. Гид сообщил нам, что ее материнские инстинкты сильны, тем временем, первая капля дождя упала мне на лоб. Водитель отреагировал мгновенно, развернув лодку, которая унесла нас прочь. Дождь усилился, плотными потоками ударял с такой силой, что казалась, будто мы попали под душ из камней. Я спряталась Кэлу подмышку, когда небеса разверзлись. К тому моменту, когда мы вернулись в офис, все промокли до нитки. Волосы налипли мне на лицо, а одежда прилипла к телу. Обувь хлюпала, когда мы шли обратно к машине, а мы смеялись и не обращали внимания на незапланированный душ от матери-природы.