Я оббегаю машину, чтобы открыть дверцу, подать ей руку и помочь выйти.
– Почему мы здесь? – Ее глаза тревожно блестят.
– Хотел показать тебе наш новый дом загородный дом. – Сердце подскакивает к горлу. – Сюрприз, детка. Счастливой помолвки!
Ее глаза чуть из орбит не выскакивают.
– Ты купил нам дом?
Я нежно обнимаю ее.
– Я знаю, как тебе здесь нравится, Лана. И мне тоже. Я хотел, чтобы у нас был свой дом. Чтобы Хьюсон проводил здесь с нами каждое лето.
Она снова начинает плакать.
– Не плачь, детка. Пожалуйста. По шкале от одного до десяти ты насколько зла?
Она смеется, в шутку ударив меня в грудь.
– Глупый, сумасшедший Вонючка. С чего бы мне сердиться? – Она прижимается ко мне всем телом, ее глаза темнеют. – Я не могу злиться на тебя. Особенно, когда ты так сильно меня любишь. Ты искренне меня любишь, Кэл. Я не знаю, чем заслужила твою любовь, но я никогда не смогу воспринимать это как должное. Честно слово.
Она прижимается своими губами к моим в нежном, будто прикосновение перышка, поцелуе, который заставляет меня почувствовать слабость во всех конечностях.
– Я в восторге от него. И от тебя. Я очень тебя люблю.
Затем она снова целует меня, на этот раз горячо, агрессивно и голодно. Мы пожираем друг друга, и моя рука пробирается под ее платье, лаская бедро. Она отрывается от поцелуя и тяжело дышит от такого же страстного желания, что охватывает и меня. Лана за руку тянет меня к входной двери.
– У меня идея. – Ее глаза озорно блестят, а мой стояк уже упирается в брюки, натягивая их. – Нам следует обновить наш дом, и лучшего времени не придумать.
И она втягивает меня в наш дом, а я всеми клеточками своего тела поддерживаю происходящее.
Брэд
Меня окружают нежные влюбленный пары, и меня тошнит от этого. Мелисса и Китон невинно целуются на своем диванчике, Фэй и Кайлер целуются менее невинно на диване напротив. Кэл уводит свою невесту, чтобы показать дом, который купил. Я искренне радуюсь за своих друзей, но их счастье лишь подчеркивает, в какое дерьмо превратилась моя жизнь.
Все двигаются вперед, кроме меня.
Я допиваю свое пиво и протягиваю руку, чтобы взять следующее из ведерка со льдом. Рэйчел наблюдает за мной поверх бутылки, и я ловлю ее взгляд. В ее глазах та же боль, что и в моих. О том, что ирландская компаньонка Фэй тоже приедет, я узнал в последнюю минуту. Судя по всему, она планировала провести в Штатах несколько недель со своей лучшей подругой. Если бы я знал, что она будет тут гостить, точно не приехал бы. Я отвожу взгляд, не в силах наблюдать за ее агонией, ибо с трудом справляюсь с собственной.
Какого черта я согласился приехать сюда? Было достаточно хреново терпеть весь год щемящую тоску в груди, стоило ли продлевать мучение и на летние каникулы? Из-за своих нетерпимых мыслей я чувствовал себя виноватым.
Хреновый я друг. Худший из худших. Скрывающийся в тени, горько страдающий и изнывающий по единственной девушке, рядом с которой быть не суждено. Я перепробовал все, чтобы забыть Фэй, но ничто не помогало. Каждая девушка подо мной превращалась в Фэй, и мое чувство вины только набирало обороты. К моменту, когда мы кончали, я не мог дождаться, чтобы побыстрее выпроводить ее из своей постели.
Я в замешательстве, но винить мне некого, кроме себя.
Я не должен позволять кому-то захватить мое сердце. Я разрушал все вокруг себя и, кажется, не мог сделать ничего, чтобы остановиться.
Ничего не работало. Единственным облегчением становилось состояние алкогольного опьянения, когда я бывал слишком пьян, чтобы связно мыслить. Тогда моя голова превращалась в блаженно свободную от Фэй зону. По крайней мере на несколько часов, пока реальность снова не обрушивалась, напоминая, что я влюблен в девушку своего лучшего друга.
Я неосознанно перевожу взгляд на Фэй. Они перестали целоваться, и Кай смотрит на меня так, будто готов разорвать в клочья.
Сложно винить его, все это заслуженно.
Я отворачиваюсь, мысленно проклиная себя, и отпиваю пиво из банки. Сиденье рядом со мной прогибается, до меня доносится чувственный аромат, пробудивший во мне давно похороненные воспоминания.
– Она никогда не уйдет. Он для нее все, – тихо говорит Рэйчел.
– Думаешь, никто не в курсе? – огрызаюсь я.
Яростный взгляд встречается с моим.
– Все еще придурок, как я погляжу.
Я фыркаю.
– Кажется, в прошлый раз тебя это не смутило.
Она прищуривается.
– Я не слишком разборчива в сексе по пьяни.
– Или по жизни, – злобно отвечаю я.
– Ты меня не знаешь, так что не пытайся судить! – отрезает она.
Мои глаза блуждают по ее сексуальному телу, и я вспоминаю, как было хорошо находиться внутри нее.
– А в этом ты ошибаешься, – отвечаю я, заметив тоску и боль в ее взгляде. – Знаю, что тебе больно и что ты готова на что угодно, чтобы заглушить эту боль.
Она смотрит на меня, и за гневом можно разглядеть короткий миг уязвимости.
– Тебе ли не знать. Помогло что-нибудь? – Голос звучит насмешливо.
Я горько смеюсь.
– Не-а, но пока изучил только одну пятую кампуса. Еще много девчонок для траха осталось на следующий год.
Она печально качает головой.
– Это не решение проблемы. Тебе нужно изменить свою жизнь.
– Как ты? – Я злюсь, и у меня есть на то причины.
– Пытаюсь. – Она кладет руки на колени, закусывает нижнюю губу, и будь я проклят, если мой член не отзывается оживлением.
– Как? – спрашиваю я, чувствуя одновременно сухость во рту и жажду. Мне отчаянно нужен спасательный круг, и если у нее есть свежие идеи, то я весь внимание.
– Разве Фэй тебе не сказала? – спрашивает она, изогнув красивую бровь, затем закидывает волосы за плечо, и мой рассудок воскрешает воспоминания о том, как я запускал свои руки в мягкие густые пряди, двигаясь в ней. Теперь локоны темно-каштанового цвета, а не ярко-рыжего, как в нашу первую и последнюю встречу. То есть когда в первый и последний раз мы трахались.
Она поднимает подбородок.
– Я навсегда переезжаю сюда.
Я выпрямляюсь.
– Что?
Она кивает.
– Алекс помогла мне получить место на факультете дизайна одежды в Массачусетском университете искусства и дизайна. В этом году мы с Фэй планируем снять квартиру за пределами кампуса. – В глазах светится ожидание облегчения и предвкушение, совсем другая ее сторона.
Вот дерьмо. Это значит еще один год совместного проживания с Каем. Я молился и надеялся, что в этом году он съедется со своей девушкой и избавит меня от мучений. Но, видимо, впереди у меня второй год, полный страданий. Я зло отпиваю пива. Я мог бы сказать ему, что сниму комнату в кампусе в этом году, но не собирался бросать своего лучшего друга на произвол судьбы. Это был бы еще один дерьмовый поступок для списка всех моих дерьмовых поступков. Боже, какая невыносимая ситуация. Мне все время казалось, что я хожу по яичной скорлупе.
– Знаешь… – говорит она, повернувшись ко мне с более мягким выражением на красивом лице. Прекрасные карие глаза горят, кожа будто светится, усиливая красоту. Рэйчел потрясающая, и нет никаких сомнений, что парни выстраиваются в очередь. – Мне понадобятся все друзья, которых у меня получится найти. И, возможно, мы сможем помочь друг другу. Знаю, каково это – терпеть такую сильную боль, что ты едва можешь дышать.
Она смотрит на меня самым искренним взглядом, который мне до сих пор когда-либо доставался. Непонятно, почему она ослабила бдительность, но лично я не могу допустить подобного дерьма.
Я смотрю на нее как на сумасшедшую.
Мы не можем дружить.
Во-первых, она лучшая подруга Фэй и дополнительная сложность, которая мне совсем не нужна.
Во-вторых, она чертовски сексуальная, и я не могу за себя поручиться, находясь рядом с ней.
Особенно когда я уже знаю, как хороша она в постели.
В-третьих, она еще в большем раздрае, чем я. Не знаю, какие демоны в ней прячутся, но мне достаточно своих, незачем добавлять еще чьих-то.
Между Рэйчел и мной не может быть дружбы.
Между Рэйчел и мной не может быть ничего.
Надо дать это понять абсолютно прозрачно.
Вздохнув, я закидываю ноги на стол и пытаюсь придумать, как это сделать.
Хороший парень, который прячется во мне, не хочет ее обижать, но от него слишком мало осталось. Я убиваю его медленно, одну частичку за другой. Так что смотрю на нее своим самым едким взглядом.
– С чего бы мне хотеть быть твоим другом?
В ее глазах мелькает боль, но я игнорирую раскаяние и решаю пойти еще дальше.
– Ты просто какая-то девчонка, которую я отымел по пьяни. Если «друзья» – это кодовое слово для дружеского секса, то можешь забыть об этом. Я не хожу по второму кругу.
Ее ноздри раздуваются, глаза превращаются в щелочки. Она сглатывает, и я понимаю, что попал в яблочко.
И чувствую себя бесполезной кучей мусора.
– Да пошел ты, Брэд. В жизни не смогу понять, как кто-то из них может называть тебя другом. – Она встает, а я не могу перестать пожирать ее глазами. Не могу оторвать взгляд от ее греховно сочных губ, кремовых выпуклостей грудей, длинных ног, едва прикрытых короткими джинсовыми шортами. Рэйчел – искушение во плоти. Наклонившись, она пронзает меня злым взглядом. – К твоему сведению, я бы даже помочиться на тебя не соизволила, будь ты в огне, не говоря уже о том, чтобы снова переспать с тобой.
Она уходит, покачивая великолепной задницей, злость так и витает вокруг, а я пытаюсь скрыть свое неуместное веселье и все растущий стояк.
Нет, нам с Рэйчел никогда не стать друзьями.
Потому что просто дружбы с такой девушкой никогда не будет достаточно.
А подумывать о чем-то большем – все равно что лезть в осиное гнездо.
Два разбитых сердца и два сбившихся с пути рассудка равны полной гребаной жопе с разрушительными последствиями.
А моя жизнь и так уже скатилась в жопу.
Так что я добавляю ее в список девушек, которых мне не позволено трогать.