Они обсуждали вопрос так, словно бы ее тут и не было!
Джаред взглянул на Эли, потом встретился глазами с Мерседес.
— Самое лучшее — выдернуть ее на пару недель, увезти далеко-далеко, чтобы она собралась с силами и выспалась. Самое главное — избежать столкновений с этим подлецом Брэдфордом.
Мерседес собрала последние остатки своих сил. Она понимала, что Джаред ее защищает, но ей претила ложь.
— Джаред ошибается. Мне не нужен отдых. И меня нельзя лишать работы. Со мной все в порядке. Только утренний токсикоз. Так со всеми бывает.
— Со всеми или нет, но ты наша сестра, — заявил Эли.
— Понимаю, я тоже вас люблю, — отозвалась Мерседес.
Он пожал плечами.
— Я думаю, неплохо, если вы с Джаредом уедете куда-нибудь на медовый месяц. На твоем месте так поступил бы любой, учитывая шумиху вокруг Эштонов.
Мерседес вскинулась:
— Я нужна на работе!
— Сейчас не очень, — задумался Эли. — Смело бери заслуженный отпуск.
— У меня работа.
Коул покачал головой.
— Рынок шампанского отлично налажен. Справятся и без тебя. Пока утихнет шумиха… так что давай-ка убирайся из города. Тебе нужно заботиться о будущем ребенке.
— Но мне надо съездить к некоторым покупателям, надо проверить дела в сети дистрибьютеров.
— Мы с Эли вполне сами справимся. Ненавижу настаивать и давить, но, если не согласишься по доброй воле, придется отнять у тебя ключи от кабинета.
— Ты этого не сделаешь!
Но Эли лишь добавил:
— Хочешь, чтобы я призвал на помощь матушку и Лукаса?
На этот раз Мерседес смутилась и посмотрела на Джареда. Он молча взглянул на нее. Тревога в его глазах остановила ее, и она промолчала. Жизнь ее резко менялась. Совсем недавно она лишилась своей квартиры, теперь вот теряет работу — единственную отдушину в сложившейся ситуации.
И куда теперь бежать, чтобы выплеснуть эмоции? Ведь больше не было уютной одинокой квартиры, не было и работы, которая так замечательно отвлекала ее от личных проблем.
Но что за смысл спорить? Братья ополчились против нее, и если Эли решил позвать даже мать с Лукасом, то это серьезно. Кроме того, поспать — замечательная идея, особенно если держаться подальше от Джареда. Вот это и надо было бы выяснить. Хотя идея поспать где-нибудь рядом с ним ее тоже привлекала.
— Одна неделя — и точка. Я не могу отсутствовать в офисе дольше.
Коул решил проигнорировать ее заявление и посмотрел на Джареда.
— Что считаешь?
Джаред пожал плечами.
— Это только начало. На следующей неделе я вернусь и расскажу, как она себя чувствует.
Коул посмотрел в ее сторону, буравя взглядом.
— Тогда, Мерседес, с это по момента решаем, что у тебя официальные каникулы. Но тебе все же придется притормозить перед выходом и ответить на некоторые вопросы журналистов.
Мерседес немного потряхивало от перспективы встречи с репортерами. Да еще и Джаред рядом! Ей либо придется врать, либо… в общем, выхода у нее не было.
— Можно мне поговорить с тобой в моем кабинете? Пожалуйста, Джаред, — проскрипела она и вылетела из кабинета Коула.
В своем кабинете, дождавшись, когда Джаред войдет, Мерседес плотно прикрыла за ним дверь и, вся дыша гневом, медленно произнесла:
— Что ты делаешь?
Он стоически выдержал ее натиск.
— Пытаюсь о тебе заботиться:
— Выкидывая из моего собственного офиса?
В его глазах что-то сверкнуло.
— Работа лишь добавляет стресса, а это вредно ребенку. — Его лицо напряглось. — Сколько ты уже потеряла в весе?
Точный удар. Слишком прямой и целенаправленный. Мерседес и сама начинала переживать, что тошнота участилась, накатывая на нее уже и днем, а не только по утрам.
— Не знаю. — Как неуютно под его взглядом! Глаза Джареда сузились.
— Когда я говорил сегодня утром с доктором Эванс, она сказала, что, если ты и дальше будешь терять в весе, придется тебя положить в больницу.
Так он звонил ее лечащему врачу?
— Зачем ты так обо мне волнуешься? Ты же даже завтракать со мной не спускаешься.
Она пыталась сдержать рвущиеся наружу рыдания.
Джаред подошел к окну, повернувшись к ней спиной.
— Прости, если диктую тебе что-то. Но, видишь ли, я поневоле волнуюсь и ощущаю необходимость позаботиться о тебе.
В сердце у нее кольнуло, вот-вот поползут слезы.
Медленно он повернулся к ней.
— Тебе нельзя голодать. Ты и так вся натянута, как струна. А уж про нормальный в твоем положении обед я промолчу. Ты так редко ешь, — он подошел ближе к ней и остановился в паре дюймов. — Мерседес, пойми… я потерял Хлою и Дилана. Я не могу равнодушно относиться к тому, что с тобой происходит.
Девушка невольно выдохнула. С этим выдохом ушла вся борьба, ее сопротивление погасло. Глаза защипало от слез.
Когда же так незаметно поменялись ее роль и роль Джареда? Ведь это она утешала его после той катастрофы. Мерседес моргнула и гордо задрала подбородок.
— Я и сама в состоянии о себе позаботиться.
В уголках его рта обострились резкие морщинки.
— Я просто хочу помочь. У меня есть домик у озера. Можно провести там пару дней вместе. Поплавали бы, покатались на лодке, сходили бы в поход… — он пожал плечами. — Или что захочешь.
— Я хочу быть здесь, у меня своя работа.
Его губы сложились в одну узенькую линию.
— И не думай!
— А как же насчет твоего бизнеса? Ты же не можешь просто так бросить бизнес и уехать в отпуск.
— Я доверяю своим управляющим. Ты же сама их знаешь, они самые лучшие. В конце концов, можно управлять делами по телефону или используя компьютер. И ты тоже можешь сидеть на телефоне. Я же не собираюсь отрезать тебя от всего мира, Мерседес. Просто временно надо вырваться из этой круговерти. И исчезнуть из поля зрения Брэдфорда.
Она прижала пальцы к гудящим вискам.
— А что же насчет покупки гостиницы?
— Это я поручил своему юристу. Сегодня утром как раз с ним встречался. Кроме того, мы с ним обсудили, как грамотно убрать с дороги Брэдфорда.
— Спасибо.
— Так что об этом думать не надо. Едем. Твои вещи в моей машине.
Мерседес заморгала.
— Что-что?
— Джиллиан позвонила мне и объяснила ситуацию. Я решил собрать все вещи — и твои, и мои. Так что теперь не нужно возвращаться, чтобы лишний раз наткнуться на прессу. А так они и не узнают, что мы покинули город. Если нам повезет, мы уберемся из долины тихо и наш отъезд никто не обнаружит.
Она поморщилась и кивнула. Ладно. Как можно злиться на Джареда, когда он делает все от чистого сердца?
— Не могу на тебя злиться.
Улыбка коснулась глаз Джареда, впервые за несколько часов.
— У тебя все равно не получится.
— Верно. — С этим Мерседес подхватила свою сумочку и перебросила через плечо жакет. Покорно она последовала за Джаредом вниз по ступенькам. Любопытно, как ей удастся держать себя в руках следующую неделю, будучи все время рядом с ним?
За прошедший час количество репортеров прибавилось. Теперь, когда они вышли, на них набросилась целая стая. Джиллиан, Коул и Эли встали впереди Джареда и Мерседес, являя собой своеобразный семейный щит.
Мерседес оказалась почти прижатой к Джареду. Она мысленно проклинала свою слабость. Не успела она двинуться дальше, как сильная рука Джареда схватила ее за запястье. Горячие пальцы послали настоящий электрический разряд по всему ее телу.
В качестве утешения он поцеловал ее в щеку и прошептал на ухо:
— Веди себя спокойно и улыбайся. Ты же моя жена.
— Мерседес, вы беременны? — набросился на нее один репортер, не успела Мерседес и опомниться.
Она облизнула губы и выдавила улыбку.
— Да.
— И чей это ребенок? Вашего мужа или бывшего любовника?
Желудок Мерседес отреагировал совершенно однозначным образом. Ее замутило.
— Мой, — выступил вперед Джаред, прежде чем женщина смогла придумать достойный ответ. Он выставил свою руку вперед, защитив ее. — Мерседес моя жена — и это наш ребенок.
— Брэдфорд заявил, что этот ребенок его.
— На свидетельстве о рождении будет именно мое имя.
— Но на самом деле чей это ребенок?
Мышцы на лице Джареда напряглись.
— Мы с Мерседес знаем друг друга уже десяток лет. Мы часто путешествовали вместе и… — он взглянул ей в глаза и поднял руку, чтобы убрать прядь волос с ее лица, — … стали близкими друзьями за последние пять лет.
От такого нежного жеста Мерседес чуть было не растаяла. Боже! И почему она никогда раньше не замечала у него такого нежного взгляда? И тут же спохватилась. И правда, что это она? Ведь им надо притворяться перед камерами.
Джаред погладил рукой ее щеку. И повернулся к журналистам.
— А Брэдфорда она знает всего лишь десять месяцев. Он бросил ее. А теперь бесится.
И с этими словами Джаред распахнул дверцу своей машины, посадил Мерседес, обошел капот, сел в автомобиль сам и выехал со стоянки.
Волнение Джареда нарастало с каждой новой милей. Он никогда не приезжал в домик, который оставил ему его дед. И теперь эта поездка стала для него каким-то священнодействием.
Мерседес сидела рядом с ним, на переднем сиденье. За последние два часа она не сказала и слова, но он чувствовал в ней напряжение. Постепенно езда успокоила ее, ветерок, залетающий в окошко, ерошил волнистые волосы, освежал лицо.
Наконец она повернула голову в его сторону и спросила:
— Ты давно звонил своему отцу?
Ее вопрос удивил Джареда. Он стрельнул в нее взглядом.
— Да.
— Не все же такие, как мой отец или Крейг. Возможно, твой отец скучает по тебе.
— Если так, он должен был бы поднимать трубку.
— Если он такой же упрямец, как ты, то не будет этого делать.
Он неловко поерзал в кресле.
— Мерседес, с чего ты вдруг затронула эту тему?
— После разговора с твоим братом Нейтом на свадьбе я стала за тебя волноваться. Он утверждает, что отцу одиноко и он скучает по тебе.
— Ну, у них там Нейт и Итан, плюс их семьи. Это отец перестал со мной общаться, а не наоборот.