Это меня страшно беспокоит. Стремно сознавать, что совершенно не умеешь целоваться. Пожалуй, если уж я собралась заняться этим всерьез, неплохо было бы предварительно посоветоваться с каким-нибудь знатоком. Например, с Тиной Хаким Баба. Да, ей не разрешают краситься, зато она целовалась с Дейвом Фарух Эль-Абаром, который учится в Школе Троицы. Уже три месяца прошло с тех пор, как они начали целоваться, то есть ее вполне можно считать знатоком в этом вопросе.
Прилагаю сей ценный документ для тщательного изучения в будущем.
Тина, мне надо узнать побольше о поцелуях. Можешь ПОДРОБНО ответить на все вопросы? Только НИКОМУ не показывай!!! И НЕ ПОТЕРЯЙ записку!!!!
Миа
1. Может парень понять, что его девушка не умеет целоваться? Как целуется неопытный человек (чтобы мне так не делать)?
Парень почувствует, что ты волнуешься или стесняешься, но все волнуются, когда целуются с тем, с кем еще не целовались. Это естественно! Научиться целоваться легко, поверь мне. Неопытный человек может с перепугу отодвинуться слишком быстро. Это тоже нормально. Это реально очень странно и потому так здорово.
2. Бывают такие люди, которые особенно классно целуются? В чем это выражается? (Чтобы мне потренироваться.)
Бывают. Такие люди всегда целуются очень нежно, ласково, терпеливо и не возмущаются, если ты делаешь что-то не так.
3. Насколько сильно надо давить на губы парня? В смысле, ты сама прижимаешься губами к его губам, или, как в рукопожатии, не отодвигаешь губы от его губ, или просто позволяешь ему все делать самому?
Если тебе нужен нежный поцелуй, не прижимайся слишком сильно (то же самое относится к брекетам – не дави, если не хочешь что-нибудь в них сломать). Если поцелуй жесткий (прижимаешься сильно), парень решит, что ты на него кидаешься или хочешь зайти дальше, чем ты на самом деле хочешь.
Конечно, нельзя тупо стоять и не принимать никакого участия. Целуй его в ответ, но так, как хочется, чтобы целовали ТЕБЯ. Тогда парень поймет, чего ты от него ждешь. Если не намекать ребятам, чего ты хочешь, то ничего не дождешься.
4. Как понять, что хватит?
Останавливайся, когда он остановится, или когда тебе надоест, или когда не хочешь продолжения. Очень мягко (чтобы не спугнуть его) отодвинь голову назад. Или можно в подходящий момент, перестав целоваться, обнять его, а потом отступить.
5. Когда ты в него влюблена, это все равно противно?
Конечно нет! Целоваться вообще не противно. Ну ладно, я понимаю, что с Кенни это может быть противно. Но, понятно, всегда приятнее с тем, кто нравится. Правда, иногда может быть противно и с тем, кто нравится. Один раз Дейв лизнул меня в подбородок, и я такая сразу: «Прекрати!» Но, мне кажется, это у него вышло по ошибке.
6. Если он в тебя влюблен, важно ли ему, как ты целуешься? В смысле, плохо или хорошо?
Если ты реально нравишься парню, ему пофиг, как ты целуешься. Даже если ты вообще целоваться не умеешь, он будет думать, что все классно. И наоборот. То есть он любит тебя, а не твои поцелуи.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ПЛОХО ЦЕЛУЕТСЯ: он обслюнявит тебе все лицо, засунет язык тебе в рот, когда ты еще не готова к этому, и у него изо рта плохо пахнет. А у некоторых парней язык сухой и колючий, как кактус, но я с таким не целовалась, мне только рассказывали.
7. Как ты понимаешь, что можно разжать губы (поцеловаться взасос)?
Ты почувствуешь, как он касается языком твоих губ. Если тебе это нравится, слегка разожми губы. Не нравится – не разжимай.
Продолжение следует. Вуаля, глава II. Поцелуи взасос!!!
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ
Алгебра: повторить вопросы в конце глав 8–10
Английский: записи в дневнике. Какие книги я прочитала за последнее время
Ист. мир. цив.: повторить вопросы в конце глав 10–12
О. О.: ничего
Французский: повторить вопросы в конце глав 7–9
Биология: повторить вопросы в конце глав 9–12
Среда, 10 декабря, 21:00, возвращаюсь в лимузине домой от бабушки
Так устала, что пальцы не слушаются. Бабушка заставила перемерить все платья в шоуруме Себастьяно. Даже не поверите, сколько их было. Короткие, длинные, с прямыми и пышными юбками, белые, розовые, голубые и даже зеленые, как лайм (Себастьяно уверяет, что зеленый оттеняет цвет лица).
Это мы всё искали платье для рождественского выступления по телику перед гражданами Дженовии. Я должна выглядеть величественно, но не слишком. Быть красивой, но не красавицей. Умной, но не так, чтобы уж совсем.
Это был какой-то непрекращающийся кошмар. Изможденные девушки в белом (новом черном) застегивали и расстегивали пуговицы, вжикали молниями и щелкали кнопками, надевая и снимая с меня платья. Теперь я знаю, что чувствуют супермодели. Неудивительно, что они не могут обходиться без наркотиков.
Действительно, было совсем непросто выбрать платье для выступления, а Себастьяно, как ни странно, оказался хорошим дизайнером. Среди его творений нашлось несколько экземпляров, в которых и помереть не стыдно.
Упс. Оговорка по Фрейду. Интересно, хочет ли Себастьяно меня прикончить? Вроде ему нравится быть дизайнером, но ведь придется бросить это дело, если он станет принцем Дженовии: будет принимать разные законы и все такое. Хотя ему наверняка понравится ходить в короне. Правда, принцы Дженовии корону не носят. Ни разу не видела папу в короне, только в брючных костюмах. В крайнем случае в шортах, когда он играет в ракетбол с лидерами других стран.
Фу. Неужели мне тоже придется играть в ракетбол? Но Себастьяно, мне кажется, носил бы корону не снимая, если бы стал принцем. По его словам, ничто не придает такого блеска глазам, как грушевидные бриллианты в королевской короне. Себастьяно предпочитает бриллианты от Тиффани, или, как он говорит, «от Тифф».
Поскольку мы так дружески болтали, я рассказала Себастьяно про Зимний бал и про то, что мне нечего надеть. Когда я сообщила, что не пойду на танцы в тиаре, у него разочарованно вытянулось лицо, но потом он снова оживился и принялся расспрашивать меня о празднике. Типа: «С кем ты пойдешь?», и «Как он выглядит?», и всякое такое.
Не знаю, что со мной стряслось, но я как-то незаметно рассказала Себастьяно все о своей любви. Это было так странно. Вроде не собиралась рассказывать, но оно как-то само все выплеснулось. Какое счастье, что бабушки рядом не было. Она ушла за сигаретами и сайдкаром.
Я рассказала Себастьяно про Кенни и что он меня любит, а я его – нет, потому что мне нравится другой человек, но тому вообще фиолетово, жива я еще или нет.
Себастьяно оказался отличным слушателем. Не знаю, сколько он понял из того, что я говорила, но он ни разу не отвел глаз от моего отражения, а когда я наконец умолкла, оглядел меня в зеркале с макушки до пяток и задал лишь один вопрос:
– Эт мальчк, котто тебе нрависсь. Поччму ты думашь, что ты ему не нравишь?
– Потому что ему нравится другая девочка, – ответила я.
Себастьяно нетерпеливо всплеснул руками. Это вышло особенно эффектно, поскольку у него были рукава с пышными кружевными манжетами.
– Не, не, не, – воскликнул он. – Он поммо тебе с алл. Ты ему нравишь, инач он не сталл б поммо. Зачемм ему эт, есс ты ему не нравишь?
Насколько я поняла, «Поммо с алл» означало «Помогает с алгеброй». Действительно, зачем? В смысле, зачем он так охотно помогал с алгеброй. Скорее всего, потому что я лучшая подружка его младшей сестры, а он не из тех, кто будет спокойно смотреть, как подругу его сестры исключают из школы за неуспеваемость, и даже не попытается помочь.
Размышляя об этом, я невольно вспомнила, как наши колени под столом временами касались друг друга, когда Майкл объяснял мне про интегралы. И как он, поправляя мои ошибки, склонялся надо мной так низко, что я улавливала свежий, душистый аромат его мыла. И как он хохотал, откидывая голову, над тем, как я изображаю Лану Уайнбергер.
А какие у него чудесные губы, когда он улыбается!
– Скажь Себастьяно, – проговорил Себастьяно, – скажь, зачемм эт мальчк поммо тебе, есс ты ему не нравишь.
Я грустно вздохнула.
– Затем, что я лучшая подруга его младшей сестры.
Как же это унизительно! Я никогда не произведу на Майкла впечатление высоким интеллектом или ошеломительной красотой, поскольку учусь я ниже среднего и ростом высоченная, как башня.
Себастьяно потянул меня за рукав.
– Не волнуссь. Я сделайй плать для бала, и эт мальчк больш не думай о тебе, как о подружь его сестры.
Ну да. Ага. Конечно. Почему все мои родственники с прибабахом?
Но мы все же подобрали платье для выступления по дженовийскому телевидению. Из белой тафты, с пышной юбкой и светло-голубым кушаком (королевские цвета – белый и голубой). Затем Себастьяно велел сфотографировать меня в разных платьях, чтобы я посмотрела на себя со стороны и сделала выбор. Довольно профессионально для человека, который называет завтрак «завтро», правда?
Но мне хочется написать совсем не об этом. Я так устала, что с трудом соображаю, но на самом деле я хочу написать о том, что случилось сегодня после подготовительного занятия по алгебре.
Все уже вышли из класса, я была последней, и мистер Джанини вдруг сказал:
– Миа, ходят слухи, что сегодня планировались какие-то ученические протесты. Ты про это ничего не знаешь?
Я (похолодев): Э‑э… нет.
Мистер Джанини: А. Тогда ты, наверное, не в курсе, кто мог в знак протеста против этого протеста включить пожарную сигнализацию на втором этаже? Ту, знаешь, возле питьевого фонтанчика?
Я (надеясь, что Ларс прекратит многозначительно покашливать): Э‑э… нет.
Мистер Джанини: Я так и думал. Потому что, знаешь, наказание за включение пожарной сигнализации, когда нет никакого огня, это исключение из школы.
Я: Да, я в курсе.