– Я никуда не уеду, и будь что будет. За свою репутацию можете не переживать, мистер Гилберт. Я возьму всю вину на себя. – На этих словах Лизбет по-детски зарыдала.
– Мисс Лизбет, прекратите немедленно, – Гилберт испуганно отошел еще дальше от девушки, но в ответ на его слова она зарыдала только громче. – Перестаньте плакать сейчас же, возьмите себя в руки в конце концов, – однако он, вопреки своим словам, подошел к девушке и аккуратно обнял ее за плечи.
Девушка никак не могла остановиться, слезы градом текли по ее щекам. Она прижалась к Гилберту так, словно его объятья были единственным, что могло помочь ей в эту минуту.
– Вам надо прийти в себя. – Он проводил ее до дивана, после чего отошел к входной двери и выключил свет. Лизбет услышала, что он что-то достает из своего портфеля. В полной темноте и тишине, не издав ни звука, он сел напротив нее на диван и произнес:
– Мисс Лизбет, быстрее засучите левый рукав.
– Что? – только и успела произнести Лизбет.
– Молчите, прошу вас, не произносите ни звука, – командным голосом сказал он.
Гилберт взял ее руку, и в ту же секунду Лизбет почувствовала, как в нее вошла игла, а в тело медленно потекла жидкость. Когда инъекция была завершена, Гилберт отвел ее в ванную.
– Что это вообще такое было?! – возмущенно спросила Лизбет, как только дверь закрылась.
– Спокойно, Лизбет, самое страшное уже позади. Я сделал тебе инъекцию, которая обеспечит к завтрашнему дню необходимый уровень свечения. При этом твой уровень восприятия информации не только вернется к прежнему, но даже превысит его минимум на пятьдесят процентов. А твои чувства, о которых ты так переживаешь, останутся неизменным.
– Мистер Гилберт, я не знаю, что сказать… Спасибо. Но зачем вы помогаете мне? – и, не дожидаясь ответа, она обняла и поцеловала его, но Гилберт довольно резко отстранил ее от себя.
– Лизбет, я не хочу, чтобы все было так. Я хочу, чтобы ты помнила обо мне даже спустя тридцать лет, чтобы твои воспоминания были такими же, как у Бунина в «Темных аллеях». А сейчас мне пора. Тебе нужно ложиться спать, потому что бустер, который я тебе вколол, достаточно тяжелый. Не переживай по поводу занятий. К утру ты будешь не только помнить все лекции слово в слово, но и видеть в своей голове каждую страницу. И запомни: не принимай больше ампулы! – И, не дожидаясь ее ответа, он развернулся и быстро вышел из апартаментов. Лизбет сама не помнила, как дошла до кровати и провалилась в очень глубокий сон.
– Мисс Лизбет, мисс Лизбет. – Проснулась она от голоса Камиллы, который доносился из-за двери, – лекция начнется через десять минут, и вы пропустили завтрак, у вас все нормально? К вам зайти?
– Нет-нет, все в порядке, ничего не нужно, я успеваю.
На лекции, как и обещал Гилберт, Лизбет просто поразила Уилсона своими ответами.
– Пожалуй, мисс Лизбет, – весело сказал ректор в конце лекции, – я подам вашу кандидатуру на рассмотрение для стажировки в стратегическом управлении, несмотря на концепцию гендерного неравенства, пропагандируемого мистером Гилбертом. – Уилсон самодовольно улыбнулся, считая, что его шутка удалась, и жалея только о том, что главный объект его насмешки – мистер Гилберт, которого он искренне считал своим духовным сыном, – не присутствует в данный момент в лектории.
Так прошло еще около двух недель. Гилберт продолжал демонстративно игнорировать Лизбет, а она, в свою очередь, не могла не думать о нем. Девушка начала замечать, что ее свечение немного ослабевает и ей снова стало сложнее сосредоточиться на задаваемом объеме информации. Но Гилберт не подавал никаких сигналов, и подойти к нему не представлялось возможности.
Вечером, вернувшись в свои апартаменты, Лизбет обнаружила на своей тумбочке три одинаковые ампулы на маленьком серебряном подносе. Рядом лежала короткая записка:
«Выпей на ночь. Г.»
Девушка тут же сделала, как было сказано, порвала записку и сразу отправилась спать, зная по прошлому опыту, что эффект наутро превосходит все ожидания и об учебе можно не беспокоиться.
На этот раз Лизбет проснулась неожиданно рано – на часах было всего лишь пять утра. Она лениво подошла к зеркалу, но, увидев в нем свое отражение, резко вскрикнула: ее кожа подсвечивалась зеленым цветом, а не синим. У Лизбет началась паника. Не зная, что предпринять, она быстро оделась, накинула сверху плащ с капюшоном, чтобы не привлекать к себе внимание, и выбежала на улицу.
Через десять минут она уже была на пороге дома Гилберта. Он располагался на некотором отдалении от студенческих кампусов и представлял собой современное одноэтажное строение, состоящее из полностью стеклянных стен и крыши, разделенное на два крыла – жилое и рабочее, где располагалась личная лаборатория Гилберта.
Гилберт открыл очень быстро. По его виду создавалось ощущение, что он вообще не ложился. Увидев Лизбет, он воскликнул:
– Боже мой, скорее заходи!
– И это все, что вы хотите мне сказать, мистер Гилберт? – зло спросила Лизбет, переступая через порог его дома. – Что за опыты вы ставите на мне?
– Спокойно, мисс Лизбет. Надо срочно все исправить, у нас еще есть время до начала учебного дня. Черт, как такое могло произойти!
– Этот вопрос хотела задать вам я, мистер Гилберт, – язвительно ответила Лизбет.
Она сбросила на пол свой плащ, прошла в гостиную и демонстративно села на диван в той же позе, в какой Гилберт дважды встречал ее в студенческих апартаментах.
– Вот теперь я готова вас слушать, и на этот раз я имею право на объяснения. Во время лекций и вы, и мистер Уилсон уверяли всех нас, что при приеме «Ампулы А» кожа так называемых избранных людей должна подсвечиваться голубым цветом, что и является свидетельством их принадлежности к «высшей касте реформаторов». Про зеленый цвет не было ни слова. И к какой же, как вы выражаетесь, «касте» я почему-то стала принадлежать теперь? Что это за чертовщина, мистер Гилберт?
– Вы все сказали, я надеюсь? То, что мы рассказывали вам на лекциях, – правда. Но без деталей и уточнений. На самом деле при приеме «Ампулы А» у людей «высшей касты» проявляется светлое, так называемое белое свечение, но для эффекта мы добавили специальный краситель. По правде говоря, краситель позволяет добиться свечения любого цвета, но во время экспериментов было решено остановиться на голубом оттенке, чтобы обыграть метафору «голубая кровь». Но старые образцы сохранились у меня, и, очевидно, один из них я по ошибке принес вам. – Гилберт недовольно покачал головой и продолжил: – Сейчас я предлагаю не тратить ни минуты на пустые разговоры, а заняться исправлением случившегося. Я сейчас приготовлю порошок для нейтрализации свечения – его необходимо растворить в воде и принять. Ровно через десять минут после этого я сделаю вам инъекцию. Но все это время, мисс Лизбет, вам придется провести у меня, чтобы никто не заметил изменений свечения. К тому же мне необходимо следить за другими возможными побочными эффектами.
Лизбет вдруг стало очень жаль себя, и она тихо обратилась к Гилберту:
– Я просто хочу домой, я так больше не могу…
– Лизбет, послушай, – сказал Гилберт неожиданно мягко, – нельзя при каждой неудаче прятать голову в песок и капитулировать, нужно бороться. В жизни бывают и гораздо более сложные ситуации, особенно на выбранном тобой поприще. Ты сама отказалась от приема «Ампулы А», которая помогла бы тебе не обращать никакого внимания на эмоции и приглушить чувства. Но поскольку ты хочешь чувствовать, ты должна научиться себя контролировать. Все, я ушел готовить порошок. – И он быстрым шагом направился в соседнюю комнату.
– Хорошо, – еле слышно прошептала Лизбет.
Буквально через пару минут Гилберт принес стакан с разведенным порошком. Лизбет залпом выпила его.
– «Ампула А» для нас, ученых, – неожиданно начал Гилберт, достаточно сухой на откровения, – тот самый философский камень, при добавлении которого в кровь получается совершеннейший человек. Его пытались найти все великие мыслители – и вот, мы его создали. Это величайшее достижение человечества, которое перевернет мировую историю.
– Если честно, я вам невероятно завидую, Гилберт, – вступила в разговор Лизбет. – Вы так увлечены тем, чем занимаетесь. Я пока не чувствую своего предназначения.
– Это все потому, что ты отказалась от приема «Ампулы А» в классическом виде. Она как раз разработана для того, чтобы сразу понять свое предназначение. Ты обратила внимание, что на капсуле есть едва различимая серая полоска?
– Да, этим она отличается от «Ампулы В», я помню. – Лизбет было очень лестно, что Гилберт разговаривает с ней на равных, а не как обычно.
– Если посмотреть на этот вопрос глубже, по факту получается следующее: полоска в «Ампуле А» дает возможность контролировать человека, внушать ему любые идеи, в частности, кем ты хочешь стать и чем заниматься. По сути, совет директоров университета делает выбор за студентов и создает из них идеальных кандидатов на назначаемую должность. По факту, ты теряешь свою уникальную личность и перестаешь чего-то хотеть, переключаясь на служение глобальной идее.
– Гилберт, почему вы делитесь со мной этим? – Лизбет искренне не могла этого понять. – Неужели потому, что не можете противостоять своим чувствам?
– Нет, все гораздо прозаичнее: мне было необходимо отвлечь твое сознание на эти десять минут работы порошка, иначе тебя могло унести, и пришлось бы тратить время на возвращение тебя обратно в сознание. А у нас каждая минута на счету. Отвлечь сознание в такие моменты можно только темой, которая интересна объекту, то есть тебе. Я пошел за инъекцией, сейчас вернусь.
Через пару минут он вернулся со шприцом в руке.
– На это раз будет больно, справишься? Готова?
– Да, – неуверенно ответила Лизбет, протягивая ему свою руку.
Когда инъекция завершилась, Гилберт произнес:
– Теперь засекаем час. Если я все правильно рассчитал, по истечении этого времени ты сможешь идти. Пойдем на кухню, тебе нужно что-то съесть, чтобы тебя не накрыло.