Мэдди крепко сжала ручку тележки. Но она все же сумела изобразить любезную улыбку.
– Ее дочь очень похожа на нее, как и вы, наверное, похожи на свою мать.
– Я совсем не такая, как моя мать. – Мэг нахмурилась и расправила плечи. – Моя мать убила мужа-обманщика. А я со своим развелась.
– Очень плохо, что ваша мать не подумала, что развод – это лучшее решение.
– Иногда человек вынужден зайти слишком далеко.
Черт возьми! Подобную попытку оправдаться Мэдди слышала от каждого психопата, когда брала интервью. Старое оправдание: «Она меня вынудила, и я проткнул ее ножом сто пятьдесят раз». Сунув обертку от жевательной резинки в карман джинсов, Мэдди спросила:
– Почему именно связь вашего отца с Элис Джонс вынудила вашу мать переступить черту? Что в этом случае было особенного?
Мэдди ожидала получить тот же самый ответ, который получала каждый раз, когда задавала этот вопрос. Но вместо того чтобы пожать плечами, Мэг снова принялась рыться в сумке. Выудив связку ключей, скрестила на груди руки и пробормотала:
– Я не знаю.
Лгала? Мэдди заглянула в зеленые глаза Мэг, но та отвела взгляд, уставившись на пакеты с «Пурина Уан». Она явно что-то знала. Что-то такое, о чем не желала говорить.
– Лишь трое знали, что на самом деле произошло в тот вечер. Моя мать, мой отец и та официантка. Все они мертвы. – Сунув палец в кольцо брелока, Мэг сжала ключи в ладони. – Но если хотите знать правду про то, как жили мама и отец, то позвоните мне. Я вам расскажу.
– Спасибо. Обязательно позвоню, – сказала Мэдди. Ее, однако, ни на секунду не обмануло показное желание Мэг ей помочь. Сомнительно, что она узнает всю правду о жизни Лока и Роуз. Просто выслушает версию Мэг, несомненно, приукрашенную и лишенную «острых углов».
Мэдди подвезла тележку к кассе и выложила покупки на ленту транспортера. Майк упомянул, что с сестрой могут быть «сложности». Неужели она страдала той же склонностью к умственным расстройствам, что и Роуз? Чувствовалась обида Мэг и ее враждебный настрой – даже в отношении к самой себе. И она отказывалась произносить имя Элис. Причем было ясно: про тот вечер ей что-то известно. И надо обязательно узнать, что именно. Что ж, она, Мэдди, умела добиваться откровенности людей куда более изощренных, тех, которым в отличие от Мэг Хеннесси было что терять.
Накануне, после долгого отсутствия, Мэдди вошла в свой дом, где ее приветствовала дохлая мышь на полу. На прошлой неделе фирма Эрни – «Истребление вредителей» – добралась-таки до ее дома и разбросала отравленные приманки. В результате Мэдди то и дело натыкалась на мышиные трупики по всему дому. Поставив пакеты из «Райт Драг» на кухонный стол, она оторвала кусок бумажного полотенца, взяла мышь за хвост и понесла к мусорным бакам.
– Что ты делаешь?
Мэдди обернулась. В глубокой тени, под двумя высокими соснами стояли двое мальчишек, одетые как заправские «коммандос». Она подняла мышиный труп повыше.
– Выбрасываю вот это.
Трэвис Хеннесси почесал щеку дулом своего бластера.
– А голову ей отрезало?
– Нет. Сожалею.
– Да, это совсем не то…
Мэдди бросила трупик в мусорный бак.
– Мои родители едут в Бойсе, – сообщил Пит, приятель Трэвиса. – Потому что у моей тети родились малыши.
Мэдди повернулась к Питу:
– Правда? Замечательная новость.
– Поэтому Пит заночует у меня, – сообщил Трэвис.
– Папа отвезет нас туда прямо сейчас, – продолжал Пит. – Он говорит, что дяде Нику нужно выпить. – Пит зарядил свой пластиковый бластер камуфляжной раскраски оранжевым резиновым дротиком. – Малышей назвали Изабель и Лилли.
– А не знаешь ли…
Тут мальчиков окликнул Луи, и Мэдди умолкла.
– Увидимся, – сказали мальчики и, развернувшись на пятках, исчезли за деревьями.
– Пока… – пробормотала Мэдди. Она накрыла мусорный бак крышкой и вернулась в дом. Вымыла руки и продезинфицировала пол там, где нашла дохлую мышь.
Уже пробило семь, и Мэдди бросила куриную грудку на гриль. Приготовила салат и выпила за ужином два бокала вина. Поев и сунув тарелки в посудомойку, она переоделась, надела синие домашние брюки от «Виктория Сикрет» из серии «Пинк» – собственно, слово это и было написано прямо на заднице. Кроме того, она надела синюю толстовку с капюшоном и забрала волосы в конский хвост.
На письменном столе лежал блокнот с желтыми страницами, и Мэдди, взяв его, включила две лампы и плюхнулась на диван. Потянувшись к пульту телевизора, она вспомнила про Мэг и про их разговор в аптеке. Если Мэг солгала насчет того, будто знала, что стало причиной срыва у Роуз, значит, солжет и насчет всего остального. Того, что невозможно ни доказать, ни опровергнуть.
На телеэкране пошли титры сериала «Детектив Раш», и Мэдди бросила пульт возле себя на диван. Положила ноги на журнальный столик и принялась записывать свои впечатления о Мэг. Затем приступила к составлению списка вопросов, которые намеревалась ей задать. Успела добраться до «Что вы помните про тот вечер, когда погибли ваши родители?», когда в дверь позвонили.
Половина десятого вечера. Посмотрев в дверной глазок, Мэдди увидела Майка. Прошло больше недели с тех пор, как она целовалась с ним в кабинете в баре «Морт», – восемь дней прошло с тех пор, как он расстегнул ее платье и заставил пылать от вожделения. Сегодня на его лице не было улыбки, но ей было все равно. Низ живота словно свело сладкой судорогой.
Чуть помедлив, Мэдди открыла дверь.
– Я только что разговаривал с Мэг, – заявил Майк, подбоченившись. Мужчина-агрессор. Кипящий тестостерон.
– Привет, Майк.
– Кажется, я выразился ясно. Держись подальше от моей сестры.
– А мне кажется, что я тоже выразилась ясно. Я не нуждаюсь в твоих указаниях. – Мэдди внимательно посмотрела на него. Лицо его находилось в тени, и от этого казалось, что голубые глаза сияли еще ярче. «Как жаль, что он настроен командовать», – подумала Мэдди.
Несколько долгих минут они молча смотрели друг на друга. Наконец он сказал:
– Так и будем торчать здесь всю ночь и пялиться друг на друга? Или пригласишь меня войти?
– Возможно. – Конечно, она бы его пригласила. Но ему нечего рассчитывать на радостные улыбки и торжественный прием. – А ты и дальше собираешься грубить?
– Я никогда не бываю грубым.
Мэдди усмехнулась, и он добавил:
– Постараюсь придержать язык.
«Вот как?» – подумала Мэдди. И тут же, не удержавшись, съязвила:
– Чтобы не засовывать его мне в глотку?
– А ты обещаешь не хватать меня за ширинку?
– Болван! – Отвернувшись, Мэдди пошла в гостиную.
На журнальном столике лежал раскрытый блокнот, и Мэдди поспешно закрыла его. Майк вошел в комнату и заявил:
– Я знаю, Мэг сказала, чтобы ты ей позвонила.
Взяв с дивана пульт, Мэдди выключила телевизор.
– Да, сказала.
– Ты не должна этого делать, Мэдди.
Она снова усмехнулась. Как это типично – указывать ей, что делать. Майк стоял посреди ее гостиной – высокий и властный, будто король.
– Я думала, ты уже усвоил, что я не подчиняюсь твоим приказам.
– Мэдди, это не игра. – На нем была черная футболка поло и низко сидевшие на бедрах джинсы «Ливайс». – Ты не знаешь Мэг. Не знаешь, как она живет.
– Тогда почему бы тебе об этом не рассказать?
– И ты напишешь о ней в своей книге?
– Я уже говорила, что пишу не о тебе и не о твоей сестре. – Мэдди присела на валик дивана, водрузив ногу на журнальный столик. – Если честно, Майк, – ты не такой уж интересный персонаж. – Господи, это была такая чудовищная ложь, что просто удивительно, что у нее не отвалился язык.
– Хм… – Он посмотрел на нее сверху вниз.
Мэдди прижала ладонь к груди и проговорила:
– Поверь, я держалась от Мэг подальше, как ты мне и рекомендовал. Но она сама ко мне подошла. Сама я к ней даже не приближалась.
Он коротко кивнул:
– Да, знаю.
– Твоя сестра – взрослая женщина. Постарше тебя. И вполне способна решить сама, говорить со мной или нет.
Подойдя к окну, Майк выглянул на полосу пляжа и открывающуюся за ним озерную гладь. Свет лампы возле дивана падал на его плечо и на висок.
– Она хоть и постарше, но иногда непредсказуема, – проворчал он.
Немного помолчав, Майк обернулся и в упор взглянул на Мэдди. Голос его изменился, когда он спросил:
– Откуда ты знаешь, что кровавые следы моей матери были по всему бару? Это – из полицейского отчета?
Мэдди медленно встала.
– Да.
Он тихо, почти шепотом, спросил:
– Что еще?
– Есть фотографии ее следов.
– О господи… – Майк покачал головой. – Я хотел спросить, что еще было в том отчете.
– Ну… как обычно. Было все от момента прихода в бар до положения тел.
– Как долго мой отец был еще жив?
– Примерно десять минут.
Он скрестил руки на широкой груди. Помолчав еще немного, пробормотал:
– Она могла бы вызвать врачей и спасти его.
– Могла.
Майк по-прежнему стоял у окна, но теперь в его голубых глазах она видела целую бурю чувств.
– Десять минут?! Слишком долго для хорошей жены… Выходит, она все это время наблюдала, как ее муж страдал и истекал кровью?
Мэдди подошла к нему поближе.
– Да.
– Кто вызвал полицию?
– Она и вызвала. Прямо перед тем, как застрелиться.
– Значит, она хотела убедиться, что отец и та официантка наверняка мертвы.
Мэдди поморщилась:
– У официантки было имя.
– Знаю. – Он печально улыбнулся. – В детстве бабушка всегда говорила о ней – «та официантка». Просто привычка.
– Ты ничего этого не знал?
Майк покачал головой:
– Бабушка не говорила о неприятных вещах. Поверь, убийство матерью нашего отца и Элис Джонс – это именно та тема, которая в нашем доме не обсуждались в принципе. – Майк снова выглянул в окно. – И у тебя есть фотографии?
– Да.
– Здесь?
Подумав немного, Мэдди решила говорить правду.
– Да, здесь.
– А что еще?
– Кроме полицейских отчетов и фотографий с места преступления, у меня есть интервью, газетные статьи, схемы и результаты коронерского расследования.