– Они – как фарфоровые куколки, не правда ли? – спросила Лайза.
Мэдди кивнула и воскликнула:
– Такие крошки!
– Каждая весит сейчас чуть больше пяти фунтов, – вмешалась Делани. – Появились на свет раньше срока, но обе совершенно здоровы. Будь хоть малейшая опасность, Ник запер бы их в доме, в непроницаемой для микробов капсуле. – Она взглянула на мужа, который вместе с Луи хлопотал над грилем. Понизив голос, добавила: – Он скупил все мыслимые приспособления. В книгах по воспитанию детей это называется «инстинкт наседки».
Лайза рассмеялась:
– Кто бы мог подумать, что он станет наседкой?
– Сплетничаете обо мне? – спросил Ник жену.
Делани взглянула на стоявшего возле гриля мужа и улыбнулась:
– Просто я говорю, как люблю тебя.
– Ха-ха!..
– Когда возвращаешься на работу? – спросила у невестки Лайза.
– Салон снова открывается в следующем месяце.
Мэдди посмотрела на гладкие светлые волосы Делани, ровно обрезанные у плеч, и спросила:
– Парикмахерский салон?
– Да. У меня салон на Мэйн-стрит. – Делани взглянула на волосы Мэдди и добавила: – Если захотите подровнять их в следующем месяце, дайте знать, и я принесу ножницы. В любом случае не ходите в парикмахерскую Хелен. Она сожжет вам волосы и сделает похожей на безвкусную рок-звезду эпохи восьмидесятых. Хотите, чтобы волосы выглядели стильно, – приходите ко мне.
Вот и объяснение! Теперь стало ясно, почему у половины города отвратительная «химия».
Отворилась задняя дверь, и появились Пит с Трэвисом. У каждого в руке – булочка для хот-дога. Мальчики терпеливо ждали, когда Луи поместит в их булочки по сосиске, а Ник тем временем щедро поливал сосиски кетчупом. Глядя на Трэвиса, Мэдди начала думать о его дяде. Где сейчас Майк? Не планирует ли заехать к Аллегрецца? А если заедет – будет ли один или на его руке повиснет женщина, ожидающая от него куда большего, чем он способен дать? Он сказал, что любит ее, но Мэдди ему не верила. И ей стоило больших мучений понять, что любовь не проходит только оттого, что перестаешь о ней думать.
– Привет, Трэвис. Как дела? – спросила она, когда мальчик оказался поблизости.
– Отлично. Как твоя кошка?
– Сегодня она у ветеринара, так что дома у меня непривычно тихо.
– Правда? – Трэвис внимательно взглянул на Мэдди, щурясь от ослепительного солнца. – А у меня будет собака.
– Вот как? – Мэдди вспомнила, что говорил Майк насчет того, чтобы купить племяннику пса. – Когда?
– Когда-нибудь. – Мальчик откусил от хот-дога и заявил: – Мы с дядей Майком ездили ловить рыбу на его катере. Ничего не поймали. – Прожевав, он добавил: – Мы проплывали мимо твоего дома. Видели тебя, но махать не стали.
Разумеется, не стали. Попрощавшись, Мэдди пошла домой. Там по-прежнему стояла тишина, и она решила съездить в аптеку «Райт Драг», чтобы позаботиться о собственном малыше. Для Снежка настало время обзавестись переноской. И еще Мэдди хотела устроить кошке подходящую постель. Картонная коробка от «Амазон» – явно не то, что требовалось.
Но Мэдди не учла, что угодит прямо в разгар празднеств по случаю Дня отцов-основателей. Она смутно вспомнила, как видела какое-то объявление на сей счет, но потом о нем совсем забыла. Поэтому поездка в аптеку, которая обычно занимала минут десять, заняла у нее полчаса. Парковка была забита машинами по случаю ярмарки искусств и ремесел, расположившейся в парке через дорогу.
Мэдди кружила по парковке, пока наконец не нашла свободное место. Обычно такие вещи ее мало волновали, однако на сей раз она прикинула, что дорога домой опять отнимет добрых полчаса.
Она вошла в магазин и вскоре нашла маленькую кошачью постельку, но переноски не было. Мэдди погрузила постель в тележку вместе с игрушкой, пропитанной кошачьей мятой, добавив к покупкам еще и DVD для кошек – с рыбками, птичками и мышками. Ее несколько смутил факт покупки кошачьего DVD, но, может быть, тогда Снежок, загипнотизированная созерцанием рыбок, оставит в покое мебель?
И раз уж она попала в магазин, следовало запастись туалетной бумагой, стиральным порошком и свежим выпуском «Еженедельных новостей Вселенной» – это была ее тщательно скрываемая слабость. Мэдди любила истории о кузнечиках весом в пятьдесят фунтов, про женщин, родивших от снежного человека, и особенно про то, что Элвис Пресли жив и его видели там-то и там-то. Бросив в тележку черно-белый журнал, она пошла занимать очередь в кассу.
На кассе номер пять работала Карлин Доусон, и Мэдди выложила покупки на ленту транспортера.
– Я слышала, что вы – дочка Элис. Или это только слухи, вроде того, что в город приезжает Брэд Питт? – спросила кассирша.
– Нет, это правда. Элис Джонс была моей матерью. – Покопавшись в сумочке, Мэдди достала бумажник.
– Я работала вместе с Элис в «Хеннесси».
– Да, я знаю, – сказала Мэдди, уже готовая услышать от Карлин какую-нибудь гадость.
– Элис была милая девушка. Она мне нравилась.
Мэдди не сдержала улыбки.
– Спасибо, – кивнула она.
Карлин пробила ее покупки, упаковав все, кроме постельки, в пакет.
– Ей не следовало путаться с женатым мужчиной. Но она не заслужила того, что с ней сделала Роуз.
Мэдди подала Карлин кредитную карточку и ввела ПИН-код.
– Не могу не согласиться.
Расплатившись, Мэдди покинула «Райт Драг», чувствуя себя немного бодрее, чем до посещения аптеки. Погрузила покупки в багажник машины и подумала: «Раз уж я здесь, – не взглянуть ли на ярмарку искусств и ремесел?»
Водрузив на переносицу солнечные очки, закрывавшие пол-лица, Мэдди перешла улицу и вошла в парк. Она никогда не бывала на ярмарках ремесел в основном из-за того, что никогда не украшала свой дом.
В киоске «Пронто Пап» она не устояла перед корн-догом с двойной горчицей, а потом увидела Мэг и Трэвиса – их сопровождал высокий бритоголовый мужчина, на котором красовалась футболка с надписью: «Воробей – мой собрат-пират». Мэдди сразу поняла, что Майка с ними нет, и стала дожидаться, когда они уйдут. Потом наконец подошла к палатке с ошейниками, кормушками и одежками для домашних любимцев. На самом верху красовалась розовая лежанка для «киски-принцессы», и здесь же Мэдди все-таки обнаружила переноску в форме сумки-боулинг. Переноска была черная, с разбросанными по черному фону красными сердечками из сетки, и выстланная черным мехом. В придачу к переноске предлагалась сумочка-браслет для кошачьих лакомств. Мэдди сделала заказ на трехэтажный кошачий домик и электронный ящик для отходов, которые должны были доставить на следующей неделе. Переноску она взяла с собой, решив, что завтра привезет в ней котенка из клиники.
Выходя из палатки, Мэдди повесила переноску на плечо и выбросила кукурузный огрызок. Заворачивая за угол киоска гончарных изделий, она чуть не налетела на Майка Хеннесси. Мэдди подняла голову, скользнув взглядом по его широкой груди, обтянутой футболкой, по шее, которую так любила целовать. Но сейчас он явно сердился – губы были поджаты, глаза же прикрывали солнечные очки. Сердце Мэдди гулко застучало, краска бросилась в лицо; ее первым побуждением было бежать без оглядки, но она все же сумела вполне любезно произнести:
– Привет, Майк.
Он кивнул:
– Привет, Мэдди.
Она снова окинула его взглядом, чтобы запомнить этот образ и спрятать в потайной уголок души. Прядь черных волос, упавшая на лоб… И синяк на щеке…
– Что у тебя с лицом?
Он помотал головой.
– Не важно.
Рядом с ним стояла Дарла, метательница трусиков. Она поинтересовалась:
– Ты не представишь меня своей знакомой?
И только сейчас до Мэдди дошло, что эти двое – вместе. Огромная копна волос Дарлы все так же отличалась пережженной «химией», а еще она нацепила один из своих крошечных топиков с блестками и невероятно узкие джинсы.
– Дарла, это Маделин Дюпре. Но по-настоящему ее зовут Мэдди Джонс.
– Писательница?
– Да. – Мэдди поправила кошачью переноску на плече. Что Майк делал в обществе Дарлы? Мог бы найти кого-нибудь получше, это уж точно.
– Один знакомый сказал, будто слышал, что вы добиваетесь эксгумации четы Хеннесси и вашей матери, – сообщила Дарла.
– О Иисусе… – пробормотал Майк.
Мэдди посмотрела на него, потом – снова на его спутницу.
– Неправда. Я никогда не стала бы делать ничего подобного.
Майк вытащил кошелек с мелочью из переднего кармана джинсов и подал Дарле.
– Иди-ка ты в пивной павильон, а я приду через несколько минут.
Дарла взяла деньги и спросила:
– «Будвайзер» подойдет?
– Отлично.
Когда Дарла ушла, Майк сказал:
– Сколько времени ты еще намерена торчать в нашем городе?
Пожав плечами, Мэдди посмотрела, как обширный зад Дарлы растворялся в толпе.
– Не могу сказать точно. – Она снова перевела взгляд на лицо мужчины, в присутствии которого ее разбитое сердце колотилось так, будто хотело выскочить из груди. – Майк, пожалуйста, скажи, что ты не встречаешься с Дарлой.
– Ревнуешь?
Нет, она просто разозлилась. Разозлилась из-за того, что Майк ее не любил. Разозлилась из-за того, что будет любить его всегда. Из-за того, что даже готова была броситься ему на шею как доведенная до отчаяния старшеклассница, чтобы со слезами умолять о любви.
– Издеваешься? Ревновать к низкосортной шлюхе? Хочешь, чтобы я ревновала, – начни встречаться с такой, у которой есть хотя бы одна извилина и хоть какой-то намек на вкус.
Майк усмехнулся и проговорил:
– По крайней мере, она не разгуливает по городу, притворяясь совсем не той, кем является на самом деле.
Нет, как раз притворялась! Дарла делала вид, что у нее зад не такой огромный, но Мэдди предпочла не говорить об этом в переполненном людьми парке.
Повысив голос, чтобы было слышно среди окружавшего их шума, Майк заявил:
– И не каждое ее слово – ложь.
– Откуда тебе знать? Тебя ни с кем не хватает надолго, так что ты не можешь как следует узнать очередную подружку.