— Итак, — произнесла Патриция несколько смущенно, — ты невзлюбил меня с первого взгляда, потому что я похожа на твою сестру. Не понимаю… — Она беспомощно замолчала.
— Дай мне закончить. Она также пробовала себя в жизни по полной программе. Она притягивала мужчин, как горшок с медом притягивает пчел. Но никто из нас не понимал, что ее утонченность является показной. Когда я понял это, было слишком поздно. Я нечасто бывал дома, но ясно видел, что она катится по наклонной плоскости, и я чувствовал себя… ответственным за это. Хотя ничем не мог ей помочь. Поэтому, — в глазах Стива блеснули слезы, — когда я встретил другую молодую женщину с аналогичными проблемами, то есть тебя, Патриция, то я подумал, что все это нужно мне, как пятое колесо в телеге.
— Что с ней случилось? — мягко спросила Патриция, в ее голосе было сочувствие и сострадание.
— Когда она узнала, что беременна от человека, который бросил ее, как ненужную вещь, у нее случилось психическое расстройство. Практически всю беременность она провела под наблюдением психиатра. Когда родился Джон, она отдала его нашей матери и умчалась то ли в Индию, то ли в Тибет, где и находится до сих пор. Моя сестра ищет, — Стив вздохнул, — решения моральных проблем в других религиях.
— Как же так… — прошептала Патриция. — Джон такой милый…
Стив уставился в пол.
— Я до сих пор живу надеждой, что когда-нибудь она вернется и сможет полюбить Джона и позволит ему полюбить ее, но, кажется, этого никогда не случится. Она не вернулась, даже когда умерла наша мать. Хотя могу сказать в ее оправдание, что это случилось внезапно и Петра даже не успела бы приехать на похороны. В общем, я взял Джона под свою опеку и поселился здесь. Мой отец очень его любит, но я не мог оставить Джона на попечение нянек, гувернанток и им подобных.
— Так вот почему Джон называет тебя Стивом! Я-то думала, это дурная манера, — растерянно сказала Патриция. — Джону тоже все это рассказали?
— Кое-что. Он знает, что не такой, как все, потому что у него нет мамы. Но до сих пор, по-моему, его это не особо волновало. Ему всего пять, и он окружен заботой и любовью. Здесь он начал ходить в школу. Я уверен, отсутствие матери начнет занимать его все больше. Это как раз проявилось сегодня утром. Я, честно говоря, не знаю, как справиться со всем этим. Он так относится к тебе… — Стив замолчал.
Патриция притихла.
— Между прочим, — продолжил Стив с милой улыбкой, — ты права, мне не следует ругаться при детях.
— И я напомнила тебе обо всем этом в самый первый день? — Патриция машинально улыбнулась.
— Патриция, молодые женщины вроде тебя если и нанимаются работать бухгалтером, то не жаждут хоронить себя на острове. Я сразу догадался, в чем дело. Разница лишь в том, что Петра выбрала религию. Другими словами — она спряталась от жизни, и ты тоже пытаешься это сделать.
— Кажется, — медленно произнесла она, — ты тоже пытаешься спрятаться от жизни, Стив.
— Это другая моя проблема. — Стив бросил на Патрицию взгляд, полный тоски. — Я надеюсь, что никогда не стану причиной таких мучений, через которые пришлось пройти Петре…
— Ты должен точно знать, станешь или нет, — резко отозвалась Патриция.
— Должен? Конечно, я никому не давал пристанища, не усыновлял сирот, — сказал он, несколько рисуясь и с изрядной долей пафоса, — но я никогда еще не встречал женщины, с которой мог бы дожить до конца своих дней. И очень скоро я понял, что я могу, да, могу, спрятаться от жизни. Да, я начал ту же жизнь, что погубила Петру, но я по-прежнему искал женщину, взгляды которой на жизнь хоть как-то совпадали бы с моими. Например, Мэри, — сказал Стив сухо.
— Итак, для тебя любовь, — Патриция помолчала, подбирая нужные слова, — это исполнение желаний и расставание, но расставание с улыбкой на лице?
Стив криво улыбнулся.
— Спасибо. Даже в два часа ночи тебе не изменяет твоя железная логика, Патриция. Нет, — он поднял руку, предвидя ее возражения, — ты права. Но, как показала моя связь с Мэри, я теряю рассудочность. Или, что хуже, я потерял ее, сам того не заметив.
— Я вижу.
— Этот ответ, — Стив бросил на нее проникновенный взгляд, — противоречит железной логике, мисс Хобс.
— Может, и так. Мне кажется, ты хочешь сказать, что, как и твоя сестра, я искала любви и нашла ее, но мужчина оказался таким же, как ты. — В голосе Патриции слышался упрек.
— Опять я страдаю, оттого что… — Стив глубоко вздохнул, и в его глазах на мгновение вспыхнула искра боли, и он процитировал: — «Есть вещи, которые настолько правильны, что я могу их принять, но не настолько правильны, что ты можешь с ними согласиться». Однако все это шелуха. Положение сильно осложняется растущей привязанностью к тебе Джона.
— Лучше мне прямо завтра собрать вещи, Стив.
— Черт возьми, почему?!
— Ты только что велел мне уехать! — вспылила Патриция.
— Я только пытался объяснить, почему мне так трудно с тобой, Патриция Хобс! Все, что я хотел от тебя, это чтобы ты выслушала историю моих жизненных неудач. Ничего более.
— Хорошо, — Патриция вздохнула, — я расскажу тебе о своих неудачах. Мне следовало знать! Он был разведен, имел детей, уже прошел через все это и не хотел пройти снова. Но я ничего не замечала! Когда мы поссорились, я решила отомстить, и отомстить жестоко.
— Как?
— Нет, я не спала с ними, Стив, — глаза Патриции блеснули, — просто я везде появлялась с разными мужчинами и изображала их подружку. Всегда прекрасно одетая молодая женщина, с которой приятно проводить время и с которой они хотели бы лечь в постель. Им было лестно читать в светской хронике, что их видели со мной. Но всегда это заканчивалось одним и тем же — я их не интересовала, их интересовало только мое тело. И, что хуже всего, мне начало нравиться перелетать от одного мужчины к другому в поисках любви. Наверное, то же самое случилось и с Петрой, Стив.
— И ты отступила.
— Я отступила. Наверное, слишком поздно. — Патриция дрожала, как последний на ветке осенний листик под порывами ветра. — Хотя кто знает, слишком поздно или слишком рано.
— О чем ты?
— Если ты действительно хочешь знать, почему я решила похоронить себя на этом несчастном острове, так знай! Меня преследовали! Меня…
Патриция осеклась и, заливаясь слезами, упала на кровать.
— О Боже, Патриция! — Стив нежно взял ее за руку и, прерывисто дыша, произнес: — Почему ты мне об этом ничего не говорила? Расскажи, — мягко попросил он.
Патриция никак не могла успокоиться и все еще всхлипывала. Стив, присев на краешек кровати, гладил Патрицию по голове, а потом лег рядом с ней и притянул к себе.
Всхлипывания прекратились. Патриция начала рассказывать, вновь переживая ужас тех дней и мучившие ее после этого постоянное желание оглянуться посмотреть, кто у нее за спиной, и сильнейшее разочарование, и страх, и еще многое другое.
— Ты обращалась в полицию?
— Да, конечно. Но это напоминало борьбу с тенью. Я никогда не встречала этого человека. Полиция не знала, с какого конца браться за это дело. Он имел привычку присылать мне цветы, а также звонил из телефона-автомата и рассказывал, как он наблюдает за мной и что я делала. Но всегда он говорил о таких обычных вещах, которые могли видеть многие люди. Он никогда мне не угрожал. Все, чего он хотел, это разговаривать со мной, слышать мой голос, но… — Патриция вздрогнула и плотнее прижалась к Стиву.
— Продолжай!
— Итак, я сменила квартиру и, соответственно, номер телефона, устроилась на другую работу. Через месяц он позвонил снова. — Она вздохнула. — Это совпало по времени с публикацией твоего объявления: оно оказалось как нельзя кстати. Вот почему… я так стремилась получить это место — подальше и потише.
— А твои родители? Неужели они не могли тебе помочь?
— Впервые за многие годы мои родители стали близки друг другу. Отец серьезно заболел, мать ухаживала за ним. Можно сказать, что в них проснулись былые чувства. Никогда не видела их такими счастливыми. Мать и отец решили купить яхту и путешествовать по свету. Думаю, им действительно было хорошо, поэтому мне не хотелось нарушать их идиллию и побуждать вернуться домой из-за того, с чем, как мне казалось, я могу справиться сама.
— А как они отнеслись к твоему роману?
— Конечно, это их не радовало, но мне удалось их убедить, что со мной все в порядке и я даже рада, что эта история закончилась.
— Я должен был догадаться! — воскликнул Стив. — Я должен был понять! Я видел, как хотелось тебе получить эту работу. Я подозревал, что ты бежишь от людей, но не мог даже вообразить, что ты бежишь от преследования маньяка. Почему ты ничего мне не рассказала, Патриция?
— Когда? Во время первого разговора с тобой? Какого работодателя интересуют проблемы человека, которого он нанимает на работу? — Патриция снова тихонько всхлипнула. — Тебе и так многое во мне не понравилось.
— Ну хорошо, а потом? — Стив взял ее за руку.
— Я не знаю. — Патриция глубоко вздохнула. — Я просто не хотела об этом вспоминать, потому что почувствовала себя здесь очень спокойно.
— Конечно, ты права! Здесь ты в безопасности. Но если бы у тебя был защитник, то ты была бы еще в большей безопасности. Вот что я предлагаю, Патриция…
— Что ты предлагаешь?
— Пожениться, завести шестерых детей и провести остаток жизни, не круша все вокруг себя, а следуя несомненному влечению, которое мы испытываем друг к другу.
— Звучит превосходно! Именно такого решения и следовало ожидать от тебя. — Патриция подняла голову и изумленно смотрела на Стива, затем изумление уступило место лукавой улыбке. — Я понимаю, ты шутишь.
— Наоборот, я абсолютно серьезен.
— Стив!
— Я все обдумал, Патриция. — Он сжал ее руку. — Тебе ведь нравится жить здесь, правда?
— Мне… А как ты догадался? — спросила Патриция озадаченно.
— Временами меня охватывает чувство единения с тобой — я ощущаю нас как одно целое. Поэтому я знаю, что ты чувствуешь, когда наблюдаешь за птицами или, например, понимаю, что, любуясь садом, ты хочешь сделать там что-нибудь своими руками. Я разделяю твою потребность, — послышался шумный вздох, — искупаться обнаженной, чтобы ощутить единение с природой.