Невозможно предугадать, как человек отреагирует на то или иное событие, и какие последствия оно будет иметь в его дальнейшей жизни. И мы можем только постфактум предположить, что вот это на меня повлияло так, и анализировать, каким образом это сказалось на становлении моей личности. Про другого человека наши догадки тоже останутся только догадками, ведь поиск жестких причинно-следственных связей – это попытка упростить жизнь с целью взять ее под свой контроль. Поэтому, когда мы описываем какие-либо психологические закономерности, хорошо бы помнить, что жизнь намного сложнее, чем нам хотелось бы ее видеть. Да и про чудо не стоит забывать. Важно оставить в своих представлениях о логике течения жизни место Богу.
В бесконечных поисках виноватых «почему я такой?» надо отдавать себе отчет, что формирование нас как зависимых личностей – это не только наша или чья-то (родителей, школы, общества) вина, но и наша беда. Это, можно сказать, наша судьба, в которой есть и промысел Божий, и собственный выбор. И этот выбор иногда выглядит совсем не как выбор, а как неизбежная необходимость, которая с нами случается. Мы можем быть очень горько разочарованы, когда приходим к этому выводу: все вело к тому, чтобы я стал таким (или я стала такой). В этот момент, вместо напрашивающегося вопроса «за что мне это?», можно попробовать спросить себя «зачем мне это?»: зачем со мной случилось то, что случилось, зачем я родился в это время, в этой стране, в этой семье? Что важного и ценного есть в моем уникальном опыте? Как я могу использовать опыт своей жизни на благо себя и других? Это зрелый подход к творческой задаче под названием «я и моя жизнь». Как радостно бывает общаться с человеком, который, например, много лет отдал алкогольной зависимости, а сейчас рассказывает о солидном стаже трезвости и о том, как он ведет группу самопомощи для анонимных алкоголиков, помогая другим выбраться из пут зависимости.
Как отмечал известный психолог Джеймс Холлис, «ранние детские переживания, а позже – влияние культуры привели нас к внутренней разобщенности со своим Я. Только воссоединившись со своей внутренней истиной, мы сможем твердо встать на ноги и вернуться на правильный путь… Нам следует отделить себя настоящих от тех, кем мы стали, от фактического, но ложного ощущения Я… Без значительных усилий, направленных на выполнение болезненного акта осознания, человек по-прежнему идентифицируется со своей травмой». «Я – это не то, что со мной произошло; я – это то, кем я хочу стать» – эта фраза, по мнению Дж. Холлиса, должна постоянно звучать в голове каждого, кто не хочет остаться пленником своей судьбы[64].
Священникам и психологам часто приходится заниматься реабилитацией, если так можно выразиться. И на исповеди, и в частной беседе, и в психологической консультации приходится реабилитировать перед человеком его самого и его собственное прошлое, которое он готов проклясть, готов ненавидеть свое детство, свою семью, своих родителей. И наша задача здесь не в том, чтобы на «черное» сказать «белое», на плохое сказать, что оно было хорошим, радостным или оправдать любое преступление. Наша задача, вероятно, заключается в том, чтобы помочь человеку набраться сил и мужества для признания и принятия всего, что с ним случилось, включая его собственные поступки, шаги и выборы. Пожалуй, труднее всего человеку признать свою свободу, хотя, может быть, он тогда и не думал, что это его свобода. Чтобы избежать ответственности, мы порой отказываемся видеть свой свободный выбор, оправдываясь тем, что были вынуждены, «жизнь заставила», «события были сильнее», «по-другому было нельзя». Но остается вопрос к самому себе, на который порой страшно дать честный ответ: «У меня действительно не было другого выхода или я не хотел видеть другой выход? А может, другой выход все-таки был, но он казался мне более опасным, сложным, непредсказуемым? Может быть, в том выходе, который я избрал, была какая-то, пусть неосознаваемая, выгода?»
Признать и принять себя и свою жизнь иногда очень сложно. Мы не можем переписать историю нашей жизни, но, став взрослыми, мы в силах изменить свое отношение к тому, что с нами произошло. С духовной точки зрения, принять свою судьбу – это мужественный шаг освобождения, потому что вслед за принятием я открываю для себя свободу. Ведь как только я с чем-то в жизни соглашаюсь, принимаю это как факт своей жизни, я становлюсь «владельцем» этого события, а значит, могу выносить уроки и вносить какие-то изменения – хотя бы в эмоциональное отношение к собственным воспоминаниям. Бывает, что человеку хочется вычеркнуть какие-то страницы своей жизни, забыть, как страшный сон какие-то травмирующие или драматические события. Но открещиваясь от своего прошлого, мы избавляемся не только от боли и травм, но и от силы, которую приобрели, когда проживали тяжелые жизненные ситуации, выбирались из кризиса, от силы, благодаря которой мы выжили. И еще, попутно, мы обесцениваем свой опыт, доставшийся нам ценой слез, страданий, ошибок, разочарований. Ведь любое испытание – это шанс понять что-то в жизни, узнать что-то новое о себе, повзрослеть. Как человек использует этот шанс – его личный выбор и ответственность. Кто-то может сломаться, озлобиться на весь мир, а кто-то станет добрее, внимательнее, терпимее. Оглядываясь на свой жизненный путь, важно уметь признать: «Нет, это не только то, что со мной случилось; это то, чему я отчасти стал теперь и причиной, пересмотрев цену и ценность этого опыта для меня и изменив свое отношение к этим событиям, найдя в них новый смысл». Когда я принимаю свою судьбу, я высвобождаюсь из того, что мне казалось прежде пленом и несвободой. Вот для чего нам нужен такой анализ – необходимо представление о том, от каких самых разных факторов зависят условия формирования в нас зависимого или свободного поведения.
Но поскольку все-таки мы говорим о любви как о том образе жизни, о том образе бытования, который дает человеку иной путь, свободный от зависимости, иную возможность, мы должны сказать, что как бы «плохо» ни обошлась судьба с человеком, с христианской точки зрения человек есть всегда душа живая. И потому в нем всегда есть любовь. Эту любовь он может обнаружить в себе, присоединиться к ней, он может начать ею жить в любую минуту своей жизни. Вспомните примеры встречи с любовью, которые дает Лев Николаевич Толстой в описании смерти князя Андрея Болконского и в открытии Пьера Безухова в плену. А замечательный пример Гончарова: Обломов, который большую часть жизни бессмысленно провел на диване в грязном халате, вдруг говорит о свете, который спрятан в душе! Многие люди говорят об этом свете – это свидетельствует, что у человека любовь есть, и она есть всегда, только у некоторых она спрятана, закопана очень глубоко в недрах души. Но такого человека, которого бы Бог не наделил при рождении любовью, нет и не было. А это означает, что у личности есть другой путь – не путь выстраивания созависимых отношений, которые он принимает как некий суррогат, но путь любви, в котором ему открывается безграничная щедрость (собственная щедрость) и свобода.
Как возникает зависимость
Большинство зависимых людей, описывая свое привычное состояние, говорят о гнетущем ощущении пустоты внутри и бессмысленности своего существования, а также отмечают тревогу, ставшую фоном жизни, и приступы страха, не всегда связанные с объективной опасностью. Кто-то пытается подобное состояние «заесть», кто-то справляется с ним с помощью алкоголя или наркотиков, в качестве «анестезии» используют также компьютер, работу и прочее. Но нас сейчас интересуют случаи, когда человек старается заполнить свою внутреннюю пустоту другим человеком, в слиянии с ним растворить свою тревогу.
«Пишет Вам мама 27-летней дочери. Дело в том, что моя дочь очень переживает из-за того, что у нее не складываются отношения с молодыми людьми, часто впадает из-за этого в глубокую депрессию. Мы с мужем в курсе всех ее переживаний, но не всегда нам удается ее поддержать, вселить надежду, успокоить. Дочь читает православную литературу по вопросам любви и брака и все вроде понимает, а на практике… Вам, наверное, покажется странным, а может, Вы даже подумаете, что я сгущаю краски, но мне порою думается, что ее „любовь“ – это болезнь, которая приносит ей страдания гораздо большие, чем физическая боль. Не лишним будет сказать, что все ее влюбленности были неразделенными. Хотя встречались на ее пути мальчики, которым нравилась она, были ухаживания, признания, но без ответа с ее стороны. Вот и сейчас дочь пребывает в очередной привязанности, скорее безответной, хотя она отказывается в это верить, а нам страшно разрушить эту иллюзию. Мне кажется, что все ее проблемы в ней самой, в ее поведении, в отношении к себе. Подскажите, как нам быть, как помочь дочери?»
Прочитав это, к сожалению, типичное письмо, многие, наверное, подумают: какие заботливые родители, какая дружная семья, какие доверительные отношения! Увы! Описанная ситуация – классика созависи-мых отношений. Кто здесь зависимый? Все. Кто на самом деле нуждается в психологической помощи? Вся семья. Есть ли шанс у молодой 27-летней женщины, живущей со своими родителями в дисфункциональ-ной семье, выйти замуж? Шанс есть, но ей тогда придется осознать свою зависимость от родителей, «отлепиться» от них, повзрослеть, выстроить свои личные границы, перестать делиться с ними «всем»… «Любовь, конечно же, существует, но достичь ее очень трудно, а в процессе ее достижения приходится решать очень много проблем»[65]. Риск, что изменения дочери не понравятся маме с папой, очень велик, ведь родители здесь – созависимые, для них «переживания по поводу переживаний дочери», а на самом деле – тотальный контроль над ее чувствами и отношениями – способ сделать свою жизнь более эмоционально насыщенной и осмысленной. Начнутся бесконечные сетования матери: «Ты такой раньше не была! Я тебя этому не учила!», молчаливый упрек в глазах отца: «Если меня не жалеешь, пощади хоть мать, разве ты не видишь, как она мучается?» Возможно, что и дочери проще страдать, чем искать решение. Многие семьи так живут всю жизнь и не замечают ничего странного в словах матери взрослого юноши: «