те редко когда удается сохранить информацию втайне.
Включаю воду в ванной и, настроив температуру, становлюсь под теплый тропический душ. Нам скоро выселяться, хотя сомневаюсь, что нас будут торопить, если мы немного задержимся. Просто весь флер романтики иссяк после звонка. Вдалеке ото всех, в ограниченном пространстве нам было хорошо. Хочется верить, что дальше – еще лучше, но проблемы, поставленные на паузу до понедельника, придется решать. А они, как известно, мастерски воруют время.
В ванной вожусь нарочно долго, чтобы не стеснять Ярослава. Вряд ли, конечно, он и стеснение могут хоть когда-то сойтись в одной Вселенной, но не хочу создавать лишние неудобства. Я, конечно, его женщина – он сам сказал, я за язык не тянула, – но искренне считаю, что не все слова должны доходить до моих ушей, особенно когда они звучат в мужском разговоре.
Напарившись, выхожу из ванной. В комнате светло, Ярик открыл шторы, Сметана кружится возле него. Попрощавшись с братом, Евсеев бросает телефон в кресло и поворачивается ко мне.
– Доброе утро. – Улыбается и делает шаг навстречу. Я сразу же оказываюсь в его объятиях. Щеки, нос, губы – Ярослав сыплет поцелуями, от которых я млею. Не хочу возвращаться в реальность, там со стопроцентной вероятностью что-то пойдет не так.
– Привет. – Мои руки смыкаются вокруг его торса. – Мило поболтали?
– Почти. Мира вызвал следователь, мне надо поехать с ним.
А вот и подарочки судьбы. И даже уютный домик покидать не пришлось – прямо здесь нашли.
– Сколько у нас времени? – Я ведь знала, что это романтическое приключение закончится, поэтому воспринимаю новость спокойно. Мы взяли перерыв от внешнего мира, чтобы разобраться во внутреннем, но вечно сидеть в пузыре и предаваться счастью не получится.
– В четыре нужно быть в отделении. – Ярослав хмурится, смотрит на часы, просчитывая время.
– Завтракаем и едем? – интересуюсь с энтузиазмом. Надо еще волосы высушить и Сметану выгулять перед поездкой.
– По-моему, ты забыла кое-что еще. – Ярик тянет пояс моего халата.
– Ждала, пока ты предложишь. – Сбрасываю халат с плеч, он падает к ногам.
Взгляд Ярослава наливается похотью. Облизываю губы, пока жар предвкушения расползается под кожей. Кончики пальцев покалывает.
– Яна, ты невероятная. – Его ладони очерчивают мою талию, гладят живот, сжимают грудь. Я открыта на максимум, но при этом не чувствую и тени смущения – восхищение Ярика придает смелости и уверенности.
Ладонь ложится на шею, пальцы цепляют влажные волосы, тянут до легкой боли, но я не успеваю и пискнуть – Евсеев одним резким и властным движением сталкивает наши рты. Взрыв, безумие – мир вокруг нас вспыхивает. Комната заполняется похотью, мы вдыхаем ее вместе с воздухом, которого катастрофически не хватает.
Скольжу ладонью по его телу вверх до груди. Там сердце сумасшедше лупит о ребра, вот-вот выскочит мне навстречу. Мы с Яриком одинаково сходим с ума друг от друга. Обхватываю его шею и поднимаюсь на носочки, чтобы быть еще ближе.
Одна его рука ложится на мой лобок, я не успеваю и пискнуть, как пальцы медленно кружат вокруг чувствительной точки. Ноги дрожат. Я не была готова к быстрому развитию событий, но Яр не из тех, кто тормозит на поворотах – он влетает в них на сумасшедшей скорости. Сразу два пальца оказываются во мне. Шиплю, сквозь стиснутые зубы втягивая воздух.
– Какая же ты горячая. – Движения грубоватые, Ярослав имеет меня пальцами, а в моей голове только одно слово: «Еще». С каждым толчком ладонь шлепается о влажную кожу. Так пошло и соблазнительно. Звуки заводят сильнее всего. Впиваюсь ногтями в его плечи, гортанные стоны звучат все громче. – Вот так хорошо, да? – продолжает меня терзать.
– Очень, – киваю болванчиком.
– Сейчас будет еще лучше, – хмыкает. На долю секунды я остаюсь без его прикосновений. Ярик поднимает меня на руки, и уже в следующее мгновение мы оказываемся на кровати.
Развожу шире ноги, приглашая. Ярослав, оставшись без пижамных штанов, нависает сверху. Он заполняет меня одним движением. Мы синхронно стонем и снова находим губы друг друга. Дразнимся языками, кусаемся, раззадоривая, и зализываем места укусов, вкладывая нерастраченную ласку.
Мне хватает нескольких толчков, чтобы дойти до пика. Еще один – и мир загорается яркими всполохами. Тело трясется, я беззвучно что-то шепчу, пока Ярик вколачивается в мое тело, продлевая сладкую агонию. Так хорошо каждый раз, что мозг отключается, и остаются только чувства – жаркие, искренние, интимные – и все достаются одному человеку. Я трогаю Ярослава везде, обхватываю ногами торс, руками тяну к себе, потому что даже мизерное расстояние между нами недопустимо. Мне нужно ощущать каждый его вдох.
Ярик догоняет меня быстро, кончает на живот и падает рядом. Лениво и долго меня целует. Напор постепенно затухает, остается только тягуче-сладкая нежность, приправленная ярким оргазмом.
Куда там нам надо ехать? После такого мне как минимум пару часов нужно просто полежать, чтобы прийти в себя. Потягиваюсь в кровати, я расслаблена до невозможности. Обласканная, вылюбленная и счастливая.
– Иди первая в душ, я пока закажу завтрак в номер. – Ярик целует мое плечо. На его довольном лице отражаются все эмоции, которые перевариваю я. Наши вибрации совпали, и теперь мы на одной волне.
– Может, и со Сметаной погуляешь? – Чмокаю в щеку и встаю.
– Чего не сделаешь ради любимой женщины. – Шлепает меня, придавая ускорение. – Все, иди.
Ярослав останавливается у шлагбаума, мы, конечно же, опаздываем. Ему ехать еще полчаса как минимум, а до встречи двадцать минут. Выхожу из машины, забираю сумку и, нацепив на Сметану поводок, помогаю псу выбраться из авто.
– Ты уверена, что тебе не нужна помощь? – хмурится Ярик, оглядывая меня с ног до головы.
Конечно, я бы порадовалась, если бы он проводил меня до квартиры и донес сумку с моими вещами, но я взрослая девочка и умею расставлять приоритеты. Сумка не такая уж и тяжелая, а нагулявшийся пес послушный. Может, и стоило бы покапризничать, но я всего этого не умею, женские штучки прошли мимо меня.
– Уверена. Мы справимся, правда. Все, лети, у тебя и так нет времени.
– Я позвоню, как закончу.
– Буду ждать подробностей. – Посылаю воздушный поцелуй. Мне на самом деле интересно, для чего их вызвали в воскресенье. Наверняка что-то важное, раз следователь дергает в выходной день.
Провожаю взглядом машину, Ярик на прощание мигает фарами. Сметана семенит к дому, ему после марш-броска за городом неинтересно уже знакомое окружение. Я не отпускаю поводок, вокруг полно играющих на площадке детей, незачем нервировать их родителей.
В лобби пес сходит с ума. Стоит нам перешагнуть порог, как Сметана тут же рычит. Звонкий лай эхом разносится по помещению, мы приковываем внимание. Попытки успокоить не приносят успеха, Смит как будто с ума сошел, снова превратившись из милого пса в персональную охрану, готовую броситься на любого, лишь бы защитить хозяйку.
– Все-все, малыш, тихо. – Глажу собаку по голове, и он, до этого не реагировавший ни на одну команду, наконец замолкает. – Извините, – произношу твердо и громко, чтобы слышали все. Мне не стыдно, Сметана – живое создание, и иногда может вести себя так, как ему вздумается.
Мы поворачиваем к лифтам, надо просто доехать до квартиры и там уже расслабиться. На мои плечи не вовремя валится усталость, будто я все выходные пахала как загнанная лошадь, а не расслаблялась в спа и объятиях прекрасного мужчины.
Сметана снова напрягается и рычит. Я осматриваюсь и вижу спешащего к нам Артура. Он останавливается на почтительном расстоянии, с недоверием смотрит на пса, затем поднимает взгляд на меня.
– Что ты здесь забыл? – спрашиваю, миновав приветствие.
– Тебя. Надо поговорить.
– Я немного занята, как видишь. – Смотрю на табло, лифт только на пятом. Быстрее, пожалуйста.
– Спускайся потом в коворкинг, я буду ждать. Но играть с моим терпением не советую, я сегодня не в том настроении, чтобы спустить это на тормозах. – Артур не ждет моего ответа, разворачивается и идет в сторону небольшой комнаты, где предусмотрено несколько рабочих мест, эдакий мини-офис прямо в доме. Я, правда, ни разу не пользовалась, не тянет меня работать на виду у соседей.
Я не хочу идти к Артуру, мне бы быть как можно дальше от него. Я не доверяю ему от слова совсем, он точно ни за чем хорошим не приехал. Еще и тон этот командирский. Сейчас, когда между нами пропасть, я отчетливо понимаю, что была дурочкой, когда связалась с Вардановым. Он казался вежливым, обходительным мужчиной. Я правда чувствовала себя за ним как за каменной стеной. Вот только не учла одного – стена не только защищала меня от внешних раздражителей, но и ограничивала, не давая расправить крылья. Многие, конечно, мечтают оказаться в золотой клетке, но моя идеальная реальность существует за ее пределами. Артур – мужчина с предельно четкими требованиями к спутнице жизни, и я, к счастью, не подхожу почти по всем параметрам. Два года назад он показался мне совершенством, сейчас я понимаю, что на самом деле это был красиво начавшийся кошмар.
За мной никогда прежде так не ухаживали – с цветами, дорогими подарками и выходными на курортах. Ужины в ресторанах, выставки, череда встреч – я думала, что попала в рай. Да, я хотела себе такой жизни, хотела потрясающего мужчину рядом, для которого я буду самой-самой, но за время отношений с Артуром из моего окружения пропали все приятели-парни. Фотографы отказывались со мной работать, клиенты-мужчины исчезали так же быстро, как и находили меня. Я не понимала, в чем причина, но позже выяснилось, что это дело рук Артура – он полагал, что каждый меня хочет, а на сотрудничество им плевать. Каким-то чудом уцелел Рус, которому всегда было пофиг на моих ухажеров.
И да, я была той еще идиоткой, потому что верила ему и считала, что это малая жертва, которую я могу принести на благо наших отношений. Как можно было не поверить, если Артур был единственным мужчиной, срывавшимся ко мне по первому зову? Если он не мог приехать сам – отправлял помощника или решал мои проблемы удаленно. Мы разрывали отношения полгода. Шесть долгих месяцев все трещало по швам и никак не разлеталось на куски окончательно. Спасла его женитьба на другой. Но я наивно полагала, что этот факт станет финальной точкой.