Любит. Он сказал это. Вот так просто, честно и открыто. У меня дыхание перехватывает. В глазах стоят слезы, мир размывается. После всего, что я рассказала, следовало вообще уйти и откреститься от меня, а Яр… любит.
– Ну все, иди сюда. – Прижимает к своей груди и целует в макушку, а я всхлипываю. Ярослав гладит меня по голове, баюкает в объятиях. Я слышу, как быстро стучит его сердце, и радуюсь, что в нем нашлось место для меня. – Ты правильно сделала, что рассказала мне. Плохо, что не сделала это сразу, но на первый раз простительно. Скинь мне запись потом, я послушаю.
– Хорошо.
– И еще. Тебе нужно переехать. Пока мы не разберемся с Артуром, оставаться в квартире ты не сможешь, это небезопасно. После работы поедем к тебе, заберем собаку и самое необходимое.
– А потом?
– А потом ко мне. Шутки кончились. Ты плохо себя вела, буду перевоспитывать любовью.
– Ты правда не злишься?
– Злюсь, но не на тебя, а на него. Только мудак станет шантажировать женщину. Насчет ситуации я проконсультируюсь со знакомым адвокатом, с остальным разберусь сам. – По коже бегут мурашки от решимости в голосе Ярика.
– Каким образом?
– Закажу киллера, блин. – Яр закатывает глаза, а потом стирает слезы с моих щек. Собирает их губами. – Все, не реви. Я уже испортил твою прическу, не издевайся и над макияжем. – Щелкает меня по носу указательным пальцем и улыбается. – А проблемы решим исключительно на законном уровне. Я легко могу до него докопаться, тем более у меня есть свидетель. Судя по описанию, Артур сам договаривался со строителем о провокации. Так что киллер – это крайний вариант.
Глава 23Переезд
Весь день провожу на эмоциональном подъеме. Ярик умудряется раскрасить день, который я заранее считала одним из самых ужасных в своей жизни. Он заваливает меня кучей сообщений, интересуется даже, что я хочу на ужин. На провокационный ответ «тебя» получаю «это само собой, а поесть что?».
Я не успеваю задуматься, как круто меняется моя жизнь. Три недели назад я плакала по вечерам, считая, что не заслуживаю любви, что я слишком черствая для нее. А сейчас мой мужчина готов защищать меня в любой ситуации и поддерживать, выкраивая минуты в плотном графике, чтобы написать пару милых сообщений.
Это смелое предположение, но сейчас я самая счастливая на планете. Ладно, хотя бы в пределах «Монолита». Ну точно самая счастливая на этаже. На обеде нам с Ярославом не удалось пересечься, поэтому к вечеру я немного волнуюсь. Жить вместе – это не периодически ночевать друг у друга. Позволить человеку стать первым, что он видит утром, и последним – вечером – очень ответственно. Это раз в неделю можно лицезреть другого человека в своей постели, не испытывая особых переживаний, потому что знаешь, что скоро останешься один на своей территории. В совместном проживании все наоборот. Нужно учиться сосуществовать, смешивать две агрессивные среды, в которых действуют свои, давно устоявшиеся, законы, и контролировать реакцию, чтобы не вспыхнуло и не взорвалось в самый неподходящий момент.
Как только стрелки оказываются на шести и двенадцати, я выключаю ноутбук, надеваю пальто и спускаюсь в лифте на первый этаж. Мы не договаривались, что Ярослав будет меня встречать, я все еще не хочу, чтобы кто-то знал о нас. Конечно, все стали шептаться активнее, потому что Ярик часто бывает на нашем этаже, хотя раньше подобного не замечалось. Самарин бросает на меня многозначительные взгляды, но ситуацию никак не комментирует. В дурацком голосовании – за которым я теперь активно слежу – мы сравнялись с Мирославом и Ксенией.
Коллеги, ранее интересовавшиеся моими кофейными предпочтениями и приглашавшие на обед, больше ко мне не подходят. Мы просто здороваемся и перебрасываемся последними новостями в компании. Я знаю больше, чем остальные, поэтому я ценный источник информации, а все «старички» рассказывают, как было раньше, и помогают мне ориентироваться среди сотрудников других отделов.
Вот даже сейчас Юра, активно звавший меня на бизнес-ланч целых четыре раза, сейчас просто проходит мимо, кивнув на прощание. А Олег, который, как оказалось, живет в соседнем доме, вообще делает вид, что меня не существует. Я не обижаюсь, этому есть логичное объяснение – Евсеев Ярослав Станиславович. Он негласно прочертил границы, за которые никто, кроме него, не перешагивает. Будь я на месте коллег, тоже не решилась бы, от фаворитов начальства вообще стоит держаться подальше. Они мастерски втираются в доверие, а после сливают всю информацию наверх.
Выхожу на улицу, в холле я как бельмо на глазу. Отхожу ближе к парковке. Здесь меньше людей, основной поток прошел еще пять минут назад, так что тут до меня никому нет дела. Поглядываю на время. Десять минут седьмого. Ярик вообще не торопится. Знаю, что у него дел выше крыши, просто ворчу – ничего не могу с собой поделать.
Нервничаю. Мы будем вместе жить, надо же. Скажи мне кто-то, что спустя две недели после «знакомства» стану жить с мужчиной, я бы покрутила пальцем у виска. Теперь же меня смело можно записывать в ряды сумасшедших. Я ведь знаю, что не подарок – ворчу по утрам, оставляю немытые кружки возле раковины и ненавижу убирать волосы из слива. Мне нужно свое пространство тишины, куда никто не будет вторгаться, я люблю пить кофе в одиночестве и могу торчать в ванной по два часа, делая массажи и пробуя новые масочки. И при всем этом я хочу попробовать. Не задумываться, не анализировать, не высчитывать, получится ли на этот раз? Просто безрассудно впустить Ярослава в свой мир и посмотреть, как он в нем устроится. Будет ли доставлять кружки в стройный ряд, который перед сном мы обязательно разберем? Выдержит ли двухчасовые концерты в ванной и сможет ли перетерпеть ПМС, когда я завожусь с пол-оборота и много плачу, объедаясь вредной сладкой и жирной, но такой вкусной едой?
В моей голове много риторических вопросов и критически мало конкретных ответов. Есть только один: не попробовав, не узнаешь. А мне жизненно необходимо узнать.
Пританцовываю на месте – все-таки весна еще больше зима, а Ярик страшный опоздун. Пятнадцать минут! Я сбегала с пар, когда преподаватель не появлялся спустя пятнадцать минут от начала. А тут стою и жду. Может, поехать домой с чистой совестью и собрать вещи по списку, который я себе набросала в заметках? Так будет быстрее, и Яр сможет задержаться, не оглядываясь на меня.
Смотрю на вход и вижу Ярослава. Машу ему рукой, но быстро осекаюсь, когда замечаю выходящих из здания коллег. Все, конечно, и так дорисуют нам красивую – или не очень – историю, но показывать им, насколько я влюбленная дурочка, ни к чему.
– Я уже собирался звонить. Пойдем. – Кивает и, взяв меня за руку, ведет к своей машине.
– В холле было душно, – немного привираю во благо. – Наверное, стоило написать.
– Ага, – соглашается с легким укором. Ну что поделать? Я немного рассеянная, мне в любви признались, и мозг поплыл.
До дома доезжаем быстро. Ярик просит собрать ноутбук и все, что понадобится для удаленной работы. Сам же уходит в магазин под предлогом подготовки к ужину, чтобы не отвлекать от сборов.
Мне хватает часа, чтобы упаковать вещи первой необходимости. Несколько комплектов одежды, банные принадлежности, технику и все зарядные устройства. Игрушки Сметаны, лежанка, корм и миски тоже отправляются в прихожую, поближе к двери. Большой чемодан, две коробки и дорожная сумка. Хватит для старта новой жизни.
Ярик возвращается чуть больше чем через час, когда я упакована по всем фронтам и готова ехать. Мне не жалко покидать квартиру, она теперь ассоциируется исключительно с Артуром, а от этого мужчины я желаю быть как можно дальше. Может, и правда стоит продать? Обдумаю это как-нибудь потом, лет через пять, когда после продажи не понадобится платить налог.
Ярослав справляется за два раза. Помогать не разрешает, все делает сам. Я только рада, потому что сбор вещей меня вымотал, я хочу напариться в ванной и завалиться в кровать под теплое одеяло, чтобы до утра забыться сном.
Садимся в машину. Мое сиденье уже нагрето, и я блаженно прикрываю глаза. Сметана занял ряд сзади. Он уже не рвется вперед, понял, что я не стану его бросать, и сидит смирно.
– У нас небольшой форс-мажор, но ты не переживай, – реагирует на мое удивленное лицо, когда мы сворачиваем в противоположную от его квартиры сторону. – Я сегодня вызывал клининг. Они там градусник разбили, вызывали МЧС, я тоже ездил. Сказали как минимум двадцать четыре часа не появляться в доме. А лучше трое суток. Поэтому сегодня поедем не домой.
Мне хочется сказать, что в таком случае мы могли остаться у меня. Зачем вообще куда-то ехать на ночь глядя? Чтобы убедиться, что я согласна съехаться? Надеюсь, у Ярослава достаточно веская причина.
– И где мы будем ночевать?
– Скоро увидишь, тебе должно понравиться. Нам совсем недалеко ехать.
Едем мы и правда недолго. Частный коттеджный поселок. Не удивлюсь, если у Ярослава тут дом. Жилье здесь непомерно дорогое, а все дома как на подбор вычурные. Один пафоснее другого. Мы выезжаем за поселок, едем еще минуты две, и только потом останавливаемся у… поместья. Домом эту махину назвать язык не повернется. Для антуража не хватает кованых ворот, но, видимо, хозяева ценят приватность, поэтому поставили сплошной забор.
Мы въезжаем на территорию, которая даже в межсезонье ухоженная. Никакой грязи, никаких луж – дорожки подсвечиваются фонариками, подъезд к дому широкий, хватит разъехаться двум встречным машинам. Во дворе несколько скульптур, из-за тусклого света их не получается хорошо разглядеть.
– У нас будут ролевые игры с бароном и баронессой?
– Только если ты захочешь. Это вообще не моя фантазия, – смеется Ярослав и, взяв меня за руку, целует пальцы. – Это дом моего деда. Я здесь вырос.
– А дедушка с бабушкой?.. – Здесь достаточно темно, хотя время не позднее. Начало девятого всего лишь.
– Они теперь в Сочи. Деду пару-тройку лет назад сделали операцию на сердце, порекомендовали морской воздух, так что мы перевезли их с Ба туда. Продать дом рука не поднялась. Мы с братом и сестрой не любим его одинаково сильно, он уже устарел, его не спасут даже дизайнеры. Так и стоит, мы изредка заезжаем, проверяем, все ли в порядке. Иногда собираемся тут на семейные праздники. – Ярик паркуется у дома нос к носу с еще одной машиной. – Мы сегодня будем не одни.