Захожу в кофейню, где часто можно увидеть коллег, беру кофе навынос и круассан с рыбой. Сегодня будет пикник в парке. В числе приглашенных – только я. Занимаю дальнюю скамейку. Здесь людно, много мамочек с колясками. Солнечный день и долгожданная весна манят всех. В этой суете легко потеряться. Фоновый шум работает лучше музыки для медитации.
С первым глотком кофе прикрываю глаза. Ловлю в бешеном потоке мыслей ту, которая лежит в основе всех остальных. Все просто. Не надо представлять себя в какой-то комнате, не нужно думать о внутреннем ребенке. Есть я, мое сознание, а еще физические якоря в виде кофе и круассана, которые держат меня в реальности.
Что в ней есть, кроме вкусной еды? Проблемы в компании, где я работаю. И по совместительству проблемы у моего мужчины. Могу ли я их решить? Нет. Это и близко не зона моей ответственности, у меня даже знакомых в таких кругах нет. Значит, в это я не вмешиваюсь и просто наблюдаю.
Дальше.
Отношения. Лучшие из всех, которые у меня были. Я любима, избалована вниманием. Мы проводим вечера вместе. У нас шикарный секс, и мы быстро приходим к взаимопониманию. Счастлива ли я в этих отношениях? Да.
А там, где счастье, есть доверие.
Доверяю ли я Ярику? Да. Он ни словом, ни делом не позволил в себе усомниться. Значит, я должна пойти ему навстречу.
Мне страшно. Страшно, что мы не переживем разлуку, что мы не справимся. Страшно, что у Ярослава здесь не получится ничего решить. Страшно, что мы опустим руки и перестанем бороться за свое счастье.
– Вы не против, если я составлю вам компанию? – Я едва не подпрыгиваю на скамейке, когда слышу рядом незнакомый голос.
Открываю глаза и нервно осматриваюсь. Передо мной не кто иной, как Варданов Аркадий Михайлович – генеральный директор «Сезам Строй». Сглатываю вязкую слюну. Теперь сидеть с кофе и наполовину съеденным круассаном неудобно. Не то чтобы я стеснялась человека, на которого работала два года. Просто аппетит пропадает.
Ладони холодеют. Мужчина садится рядом, поправляет полы пальто и улыбается. Он смотрит вдаль, но я ощущаю себя под прицелом.
– Хороша погода, – произносит мечтательно. – Согласны?
Киваю, но, опомнившись, произношу вслух:
– Да. Не скажете, чем обязана такой встрече? – Ненавижу все эти увиливания. Если приходишь к человеку с конкретным вопросом, будь добр озвучить его сразу, а не после того, как задашь десяток неуместных.
– Ох, молодежь, вечно вы куда-то торопитесь и все быстрее хотите решить. – Качает головой и цыкает. – Не всегда спешка помогает. Хотя и бездействие порой хуже, чем самый маленький шаг. – Он поворачивается. Тяжелый взгляд давит, но я не даю себе съежиться. Держу спину так же ровно.
– Вы на что-то намекаете, Аркадий Михайлович?
– Сообразительная, – произносит с довольной усмешкой. – И резкая. Понятно, почему Артур тебя выбрал.
– Наши отношения с вашим племянником давно закончились, – говорю мягко, но вполне четко очерчиваю границы. Артур для меня – завершенная история.
Весь разговор напрягает. Он настолько неуместный, что впору истерически смеяться. Я видела гендира «Сезам Строй» всего лишь раз на корпоративе за два года работы. А теперь мы мило болтаем в парке на скамейке.
Стоит об этом задуматься – мороз по коже. Вряд ли он случайно тут прогуливался. Неужели следил за мной? Теперь мне по-настоящему становится страшно. Если меня так легко поймать, то где гарантия, что следующий разговор будет проходить тоже в парке, а не где-нибудь на стройке с угрожающе работающей бетономешалкой?
– И поэтому ты готова отправить его в тюрьму?
Ярослав рассказывал, что у Артура теперь проблемы. Семья от него отвернулась, посчитав его больше не нужным. На самом деле мне даже жаль бывшего. Жутко, когда для родных становишься паршивой овцой. Никто не заслужил подобного.
– Я не судья, чтобы выносить приговоры.
– Ты всего лишь та, кто может его спасти.
Меня не трогает. Спасти одного – значит предать другого, а я уже выбрала сторону.
– Передав вам все документы «Монолита»?
– А ты кусачая. Палец в рот не клади, – кажется, он говорит с легким восхищением. – Все именно так.
– И какая мне от этого выгода?
– Чистая совесть.
Ему белое пальто не жмет?
– Странно слышать это от человека, который готов посадить за решетку родного племянника. – Кусаюсь по инерции, пока в груди все покрывается льдом от ужаса.
Я поднимаюсь. Отправляю в урну остывший кофе и недоеденный обед. Было вкусно, но теперь и кусок в горло не полезет. Меня здорово встряхнула встреча с Вардановым.
– Заметь, Яна, я пока тебя очень вежливо прошу. – Он поднимает взгляд. Снова давящий, так что кажется, что он смотрит сверху вниз, хотя выше я.
– И очень невежливо угрожаете. – В разговорах с властными людьми ни в коем случае нельзя давать понять, что ты их боишься. Добровольно становиться в позицию жертвы – тактика заведомо проигрышная. Всегда нужно быть твердым в своих словах и решениях. И оставлять последнее слово за собой. – Извините, Аркадий Михайлович, но нам нечего с вами обсуждать. Я сделаю вид, что вы переживаете о племяннике, поэтому были резки, но в следующий раз позвоню в полицию. Всего доброго. – Развернувшись, ухожу прочь, стараясь идти ровно и уверенно.
На самом же деле хочется сбежать. Надеюсь, в кустах нет никаких охранников, которые схватят меня и закинут на заднее сиденье тонированного внедорожника. Когда я успела попасть в боевик?
Не помню, как добираюсь до офиса. Тут рядом, но ноги все равно гудят. Я все же бежала, чудом проскочив переход на зеленый. Залетаю в холл и почти сразу же оказываюсь нос к носу с Яриком. Пытаюсь сфокусироваться на нем, но получается плохо. Дыхание сбивается. Жадно хватаю ртом воздух и осматриваюсь, не видя ничего перед собой. Здесь мы в безопасности или нет? Мне ждать подвоха?
– Яна, Яна, что с тобой? – Теплые ладони ложатся на щеки. Ярик фиксирует мою голову, теперь я вижу только его. Переживает, глядит мне за спину и хмурится. Да, за мной никто не гнался, я просто накрутила себя до предела.
Это не моя война. Я ее просто не вывезу. Сейчас, обмякая в руках Ярослава, я настолько ясно это понимаю, что с плеч сваливается груз. Мне не нужно быть везде и сразу. Не нужно играть в сильную и независимую, потому что меня от одной невинной встречи эмоционально развезло. А что будет дальше? Я сдам «Монолит» просто потому, что мне будет страшно?
Прижимаюсь к груди Ярика. Стараюсь дышать глубже, а в сущности же – надышаться Евсеевым.
– Я вышла в кофейню, потом в парк. А там Варданов. Он просил… информацию. Говорил, что из-за меня Артур сядет. Я отказалась. Ушла, – тараторю. Ярослав отводит нас в сторону, чтобы не привлекали лишнего внимания.
– Все, все, Яна, это уже закончилось, выдыхай. Послезавтра ты уже будешь далеко, и никто тебя не достанет.
– Прости, что вот так вот расклеилась у всех на виду, – знаю, мне необязательно это говорить. Ярик о посторонних и коллегах, ожидающих новую сплетню, в принципе не думает. – Я сильно испугалась. Не верила, что от меня будут что-то требовать. Я же вообще мелкая сошка. Почему именно я?
– Потому что ты добрая. А добрыми людьми легко манипулировать. – Ярик целует меня в висок, гладит плечи. Я едва заметно улыбаюсь. Прихожу в себя. Выпить бы чего покрепче, чтобы перестало трясти. И по голове пару раз стукнуть. Она отказывается работать и принимать верные решения в спокойное время. Мне обязательно нужен какой-то треш в жизни для включения мозгов. – Я собирался пообедать, потом на встречу. Поедешь со мной?
– Не могу. Работы много. – Обнимаю Ярослава крепче вопреки произнесенным словам. Еще немножечко подышу и отпущу, честно-честно. – Задержись на две минутки, ладно?
– Мы в холле, помнишь? – смеется Яр.
Да, это я, та самая Яна, которая боялась дать лишний повод для сплетен. Да, стою и обнимаюсь с боссом. И да, мы этому рады.
– Помню.
– На нас все смотрят, – предупреждает Ярослав осторожно, пока сам сцепляет в замок руки за моей спиной. Поняла я уже, что мы главная тема оставшегося рабочего дня.
Но мне совершенно фиолетово. Меня поддерживает идеальный мужчина, и это уже победа. Я нашла свою каменную стену, за которую с удовольствием спряталась. Целую Евсеева в подбородок и, улыбнувшись, мурлычу:
– Пусть завидуют.
Глава 30Тенерифе
Суета в аэропорту нервирует. Я вцепляюсь в плечо Ярика и так стою уже сорок минут. Регистрацию я прошла заранее, багаж сдала и теперь жду объявления о посадке неподалеку от нужного терминала.
Ярослав обнимает меня и без конца целует. Я отзываюсь на каждое его движение, потому что в ближайшее время мне все это будет недоступно. Яр слишком быстро пробрался в мою жизнь и с комфортом в ней обустроился, так что теперь я глотаю слезы, лишь бы не разрыдаться у Евсеева на виду и не показать, что я уже адски скучаю. Это несерьезно и не по-взрослому.
Мы обсудили мой отъезд, Ярик долго убеждал меня в его необходимости, даже не один вечер на это потратил. Конечно же, я согласилась, сложно было не согласиться после угрожающих намеков Варданова. Я люблю Ярослава и хочу быть с ним, но жить я все же чуточку сильнее люблю. Поэтому собрала чемодан, долго пообнималась со Сметаной. И уже меньше чем через час буду лететь на солнечные Канары.
– Мне пора на контроль, – голос дрожит. Боже, я так жалко выгляжу, что самой от себя тошно.
Ярик обнимает крепко-крепко, скоро затрещат ребра. Я просто висну на нем. Приникаем друг к другу губами. Сердце барабанит, норовит перебраться в грудную клетку Яра. Оно и так у него, я увезу с собой жалкие останки, надеясь, что скоро все части воссоединятся.
– Напиши как приземлишься, – строго говорит. Я поджимаю губы. В словах сквозит забота, но сейчас мне не это нужно. Оказывается, я романтичная натура, и мне жизненно необходимы громкие слова и признания.
– Конечно, – киваю, соглашаясь, и часто-часто моргаю, чтобы не разреветься от недолюбленности.